Я верю в завтра

Она медленно двинулась по проходу вперед, туда, где стояли стюардессы, но они были так увлечены разговором, что не обратили на нее внимания, даже когда Бритт приблизилась настолько, что смогла расслышать, о чем идет речь.

— Только этого не хватало! — огорченно воскликнула одна из стюардесс, крупная рыжеволосая девушка. — Черт побери! У меня же назначено на вечер свидание. А он — парень нетерпеливый. Если я прилечу в Гонолулу хотя бы на полчаса позже, он наверняка улизнет с какой-нибудь местной красоткой…

— Это еще что! — усмехаясь, заметил мужчина. — Вот погоди — как только пассажиры узнают, что вылет задерживается на час, они поднимут такой хай!

Вылет задерживается на час? Значит, она попадет в Оаху позже, чем рассчитывала. Впрочем, это неважно. Бритт заранее позаботилась о гостинице, чтобы Линде не пришлось встречать ее среди ночи. А ведь эта непредвиденная задержка дает ей возможность прямо сейчас позвонить Крейгу!

Может быть, после разговора с ним ей вообще не придется возвращаться в этот самолет — она вылетит другим рейсом назад, в Огайо.

А если все произойдет не так, как она рассчитывает, и Крейг не станет просить ее вернуться? Все равно, в таком состоянии, как теперь, ей не вынести четырехчасового полета. Поскольку ее не ждут в Мауи раньше завтрашнего утра, почему бы не поменять билет и не остаться на ночь в Сан-Франциско? Она устроится в ближайшем отеле, а рано утром вылетит на Гавайи. Может быть, к тому времени пройдут и головная боль и тошнота.

Бритт прошла мимо стюардесс, чувствуя, что если остановится, то больше не сможет сдвинуться с места. Надо только предупредить кого-нибудь о том, что она не летит, и попросить выгрузить ее багаж.

Однако стюардесса, дежурившая внизу трапа, была в данный момент занята тем, что пыталась успокоить разгневанную задержкой пожилую даму.

Бритт на секунду остановилась в надежде привлечь ее внимание, но обе женщины были слишком поглощены друг другом. Пожав плечами, Бритт направилась в здание аэровокзала, однако, войдя в длинный душный зал регистрации пассажиров, обнаружила, что за стойкой никого нет.

«Прекрасная возможность угнать самолет», — подумала она, поморщившись от собственной дурацкой идеи.

Еле передвигая ноги, Бритт пересекла зал и направилась к ряду телефонных будок на противоположной его стороне. Найдя свободную, она проскользнула внутрь. Опустив монету в щель, она бессильно прислонилась к стене, закрыла глаза и еле слышным голосом назвала телефонистке номер своей кредитной карточки и телефона. Воздух в будке был такой спертый, что на лбу у Бритт выступила испарина.

Ожидая соединения, она нетерпеливо барабанила пальцами по трубке.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на том конце провода послышался голос Юнис.

— Да?

— Это Бритт. Я звоню из аэропорта Сан-Франциско. Я хотела бы поговорить с Крейгом.

Наступила секундная пауза.

— Его нет дома. Ему что-нибудь передать?

«Передать? Да, Юнис, передайте Крейгу, что я его люблю, что не хочу развода, а хочу вернуться домой, к нему…»

— А как я могла бы с ним связаться? Крейг все еще на работе? — произнесла она вслух.

Снова пауза.

— Он куда-то ушел. У нас здесь уже восемь часов вечера, дорогая, так что рабочий день уже закончен. Я передам, что вы звонили.

Струйка пота потекла у Бритт по щеке. Вытерев ее, она продолжала:

— Мне нужно немедленно связаться с ним. Куда он ушел?

— Не могу сказать. Он и Стефани пошли куда-то ужинать, но куда точно, я не знаю. Есть масса мест…

Свекровь продолжала что-то говорить. Ее голос звучал гладко, как шелк, но Бритт уже не слушала.

«Масса мест — например, отдаленный отель на бульваре!..»

— Мне кажется, вам лучше поговорить с Крейгом, когда вы все… гм-м, обдумаете. Ваш столь внезапный отъезд пришелся как нельзя кстати. Я надеюсь, вы воспользуетесь этой возможностью, чтобы… чтобы решить, наконец, что происходит между вами и Крейгом. А до тех пор вам лучше пожить отдельно.

Раздался щелчок. Бритт стояла, сжимая в руке умолкнувшую трубку, и чувствовала, что ее охватывают бессилие и отчаяние. Юнис повела себя в своей обычной манере — дала совет, которого у нее никто не просил, и, не дожидаясь ответа, повесила трубку, словно считая тему закрытой. Трубка выпала из руки Бритт, но она не стала ее поднимать. Прислонившись к холодному металлическому аппарату, она изо всех сил старалась не заплакать.

Кто-то деликатно кашлянул у нее за спиной, и Бритт увидела через стекло какого-то человека, очевидно, желавшего позвонить.

Выйдя из будки, она поплелась по коридору. Следующие несколько минут прошли как в кошмаре. Снующие туда и сюда люди, тележки с багажом, вывески, киоски, стойки для регистрации пассажиров — все слилось в хаотичную пеструю картину, словно нарисованную кистью художника-сюрреалиста.

Бритт хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этого суматошного мельтешения, но она не решилась на это из боязни потерять равновесие. Тошнота и головокружение усилились; тело, казалось, стало невесомым, как пух одуванчика, который удерживался на земле какой-то неведомой силой.

Носильщик, толкавший перед собой тележку, доверху нагруженную чемоданами и коробками, чуть не налетел на Бритт. Она едва успела отскочить, заверила удивленного носильщика, что с ней все в порядке, и спросила, как пройти к ближайшей стоянке такси.

Через несколько минут она уже стояла, ожидая своей очереди. Когда уставший выслушивать претензии диспетчер объявил, что ждать, очевидно, придется долго, и забормотал что-то насчет забастовки таксистов, Бритт вспомнила, что на выходе из аэропорта видела маршрутный автобус. Так она скорее доберется до центра города.

Чувствуя, что не в силах больше ждать, Бритт решительно направилась к остановке. Многие из ожидавших такси людей, видимо, тоже решили воспользоваться автобусом, поэтому теперь на остановке тоже образовалась очередь. Но вот, наконец, заплатив за проезд, Бритт опустилась на сиденье в переполненном автобусе.

В висках у нее стучало. Пошарив в сумочке, Бритт нашла баночку с таблетками и с трудом проглотила сразу две, даже не запивая. Какой здесь яркий свет, какой невыносимый шум! Она закрыла глаза, ожидая, пока утихнет боль, и это было последнее, что осталось у нее в памяти.