Я всё ещё люблю
Шрифт:
— Ладно, к ним тоже зайду. Вечно у них что-то не так. — вздыхает Герман Константинович. — А ты пока Ане компанию составь.
— С удовольствием, — садится рядом со мной Кир. Хотела увидеть? На, получи. В следующий раз нужно быть поосторожней с желаниями.
Кир наклоняется, чтобы поцеловать, только я уворачиваюсь. Не нужно это. Нам обоим не нужно. Не хочу, чтобы он вернуть меня хотел только из-за чувства вины перед Соней. Или из-за давления родителей. Не хочу, чтобы из-за ребенка. Хочу, чтобы у него желание было. Да и простить все, что он наговорил, не так просто.
— Не надо. — разворачиваюсь на стуле.
— Вчера ты охотно шла в мои объятия, — усмехается Кир, притягивая к себе.
— Вчера был слишком насыщенный день, и я хотела расслабиться, поэтому
— Уверен, что это не раз ещё повторится. — улыбается так же дерзко, как в том году, когда все только начиналось.
— Кир, — озвучиваю жестче и звонче. — Ты хотел поговорить, говори. Если хотел пораспускать руки, то больше не по адресу. Обратить к Вике. Думаю, она будет не против. А я пошла.
— Какая у Сони фамилия?
— Такая же, как и у меня. Соколовская.
— А отчество?
— Кирилловна. К чему ты ведешь?
— Я хочу дать свою фамилию Соне. Чтобы она носила мою фамилию. И ты тоже. Чтобы семьей были. — притягивает к себе. За ухо выпавший локон отодвигает.
— Я не против, чтобы Соня носила твою фамилию. Не против, чтобы ты участвовал в жизни нашей дочери. Не против, чтобы ты её забирал и вы проводили вместе время, как папа и дочь. Не против, если будешь помогать финансово. Но… — отхожу к окну, пытаясь собраться с мыслями. — Но семьей мы не будем. Два года назад я хотела дать нам шанс. Не дали… Два года назад я сделала всё, чтобы спасти тебя… Твою семью… А ты просто на меня обиделся. Посчитал предательницей. Хотя я всегда действовала только во благо тебе. Я пошла на риск тогда, в той комнате в клубе, чтобы тебя предупредить, когда Костя решил тебя опоить и убить. Я пошла, хотя он мог со мной потом сделать всё, что угодно, потому что у нас был договор, что я не пересекаюсь с тобой. Но я на это пошла. Я вывела его, чтобы собрать доказательства и выиграть время для твоей семьи… Я сделала всё, чтобы ты был в безопасности. Я никогда тебя не предавала.
— Я знаю… — встает со своего места и направляется ко мне. Только я останавливаю.
— Два года я ждала, что ты приедешь ко мне. Два года я ждала, что хотя бы позвонишь. Два года я жила мыслью о тебе. И знаешь, я однажды тебе позвонила, чтобы сказать, что я беременна. Что в Гонконге это подтвердили окончательно. — сдвигает брови к переносице. Словно для него это слышится впервые.
— Звонила? — удивленно переспрашивает.
— Да. И знаешь, что в ответ я услышала?… — смотрю на него в упор. Только он молчит. Всем видом показывает, что не понимает. И даже не может вспомнить. Вот только я помню. А хотелось бы забыть. — В ответ я услышала, как ты трахаешь какую-то девку. Её голос был очень похож на голос Вики. Тогда я собиралась сообщить о беременности. Сообщить, что возвращаюсь домой. А в ответ я услышала стоны и то, как ты её трахаешь. Тогда я поняла, что тебе не нужна была я. Что ты уже забыл меня и вычеркнул из своей жизни. И возможно, если бы не окончание работы и предложение декана, чтобы Джан работал в их академии, я бы вряд ли вернулась сюда. И ты никогда бы не узнал о Соне. — воспоминания душат. Комом в горле становятся. До сих пор этот момент перед глазами. Сорок минут я слышала, как он её трахал. Сорок минут, как любимый человек предавал меня на моих же глазах. Тут даже видеть не надо. Достаточно слышать. И это не мог быть кто-то другой. Это был Кирилл. Я знаю его дыхание. То, как он стонет. Я знаю его. И это было убийственно. После этого я попала на сохранение. Три месяца пролежала. В слезах и истерике. Если бы не Соня, которая росла внутри меня и оберегала меня, я не знаю, что бы было, если бы её не было…
— Я не буду оправдываться. Да, я не был монахом все эти два года. Но близко, — подходит и показывает там, где сердце. — Близко я никогда и никого не подпускал, кроме тебя. Теперь ещё и Соня там.
— Когда-то и у меня, — перевожу его руку на свое сердце. — Тут был ты. И было для тебя место. Теперь осталось лишь пепелище. Сгорело это место. Выжжено до тла. Осталась лишь я
и Соня. — Из пепелище тоже можно воскреснуть.— Слишком много времени прошло. — одергиваю его руку.
— Ничего. Я упертый, смогу все вернуть обратно.
— Не трать свои силы, лучше направь их в другое русло. На Вику, например. Может, с ней стоит попытаться. Неплохая вроде девушка. Красивая. Правда тупая, но зато мозги не будет клевать, как я.
— Не переживай о моих силах. Их предостаточно.
— Ну-ну… — возвращаюсь на свое место.
— Ты всё равно будешь моей, — шепчет Кирилл на ухо и садится напротив, когда в кабинете наконец-то появляется Герман Константинович.
Ближе к вечеру мы наконец-то утрясаем все вопросы касательно работы и моей должности. Подписываю договор. С понедельника приступаю к обязанностям. Мой кабинет будет напротив кабинета Кирилла. А значит, видеться мы будем гораздо чаще. Герман Константинович внёс меня в совет директоров, как и Кирилла. Обозначая это тем, что Кристина бизнесом заниматься не хочет. А я им как вторая дочь. Вечером с Соней мы вернулись в квартиру. Дома всё-таки лучше. Хоть мне и нравилось быть у родителей Кирилла в гостях. Там чувствуешь себя по другому. Как в родительском доме. Там тепло и уютно. Там забываешь о проблемах. Там спокойно и хорошо. — А мы плиедем завтла к бабе? — спрашивает дочь.
— Бабушка в понедельник к тебе сама приедет. А мама на работу.
— А папа?
— Не знаю. А ты хочешь к папе?
— Да. Он холоший. Иглает со мной.
— Хороший, — отзываюсь дочке, перебирая её кудряшки.
Кирилл Сомов: Когда я могу увидеться с Соней? Приходит сообщение.
Легок на помине.
Анна Соколовская: В пятницу нам на прививку. В субботу можешь забрать её к родителям.
Михаил Делягин: Привет. Не разбудил? Приходит следом за Кириллом.
Анна Соколовская: Привет. Нет, не разбудил.
Михаил Делягин: У меня два билета на концерт в субботу. Составишь компанию?
Мне нравится Миша. С ним просто. Он не ходит вокруг да около. Он говорит прямо. Без подтекстов. Он такой, какой есть. Да, чуть жесткий. Прямой. Да, у него нет детей. Сам воспитывался в детском доме. Поэтому и характер тоже закаленный. Соне, правда, он не очень нравится. Но и Миша боится к ней подступиться. Он не знает, что такое ребенок и как с ним нужно. Для меня же Соня — смысл всего.
Кирилл Сомов: Ты же с нами поедешь?
Нет, они сговорились что ли? А может, Поля с Тиной правы и мне стоит развеяться. Не все же сидеть в четырех стенах и ждать принца на белом коне. В моем возрасте с ребенком это смешно. Никто же не говорит, что мы будем встречаться. Просто одно свидание. Как говорится, клин клином вышибают. Пусть этим клином и побудет Михаил.
Анна Соколовская: Нет, у меня на субботу планы. Отвечаю бывшему. Тем более, что им с Соней нужно привыкнуть друг к другу. И ему понять, что такое ответственность. Что такое ребенок? Готов ли он к этому? Да, и я не всегда могу быть тем страхующим канатом между ними. Им нужна своя особенная связь.
Кирилл Сомов: Интересно, какие?
Анна Соколовская: Свидание. Отвечаю дерзко и смело.
Кстати о свидании. Возвращаюсь к ответу на предложение Миши.
Анна Соколовская: С удовольствием составлю тебе компанию. Отвечаю Мише.
Кирилл Сомов: Ты это специально, да? Специально выводишь на ревность?
Анна Соколовская: А ты ревнуешь?
Кирилл Сомов: Черт возьми, да. Я, блять, ревную.
Анна Соколовская: Не ревнуй. Все равно ничего не изменится. А тебе нужно поближе познакомиться с Соней. Установить контакт. А в воскресенье ты мне её привезешь.
Михаил Делягин: Отлично. Тогда в семь я за тобой заеду.
Кирилл Сомов: Соколовская, ты доиграешься, что выпорю тебя. А потом посажу дома. Дам тебе свою фамилию и надую твой живот столько раз, сколько раз ты хоть подумаешь быть с кем-то, кроме меня. Приходит гневное сообщение от Кира. Кажется, я раздраконила гнездо со скорпионами.
Анна Соколовская: Все, не пиши мне, а то телефон на вибро стоит, а я Соню укладываю. Отправляю. И это действует. Кирилл больше не пишет. А я с Соней засыпаю.