Я все исправлю

— В чём дело? Почему вы так шумите, дамочка? — уперев руки в боки выговаривает начальник. — Вы не на базаре, а в офисе уважаемой компании.

— На базаре? — Маша презрительно осматривает Павла с головы до ног. — Это вы мне?

— А кому же еще, — гневится Павел, сжимая губы.

— Вот уж не знаю, к кому вы так обращаетесь, господинчик.

Глаза Павла лезут на лоб, из ушей того и гляди пойдет пар:

— Вы что себе позволяете? Вы знаете, кто я такой?

— Боюсь даже предположить. А теперь ступайте-ка по своим делам. Вас никто не приглашал вступать в разговор. — Девушка машет рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Немедленно представьтесь.

— Вы будете запоминать или записывать?

От издевательств Маши лицо Павла покрывается ярко-бордовыми пятнами, а ноздри раздуваются всё сильнее. Мне становится неловко и хочется сгладить ситуацию, но я не знаю как.

— Я сейчас охрану вызову. Говорите ваше имя немедленно! — бесится Павел, размахивая перед носом Маши указательным пальцем.

— Записывайте, неуравновешенный вы мой. Точилина Мария Евгеньевна. PR-директор.

Маша с довольной ухмылкой проходит дальше и плюхается на диван, задрав ногу на ногу. Открывает сумочку и достает пудреницу с зеркальцем. Неторопливо ее открывает, вытаскивает помаду.

— Что вы разгорячились-то в конце концов? Разве так подобает себя вести деловому человеку? — Маша покрывает губы розовым слоем и причмокивает. Павел смотрит на девушку ошалевшими глазами. Его грудь выпячена сильнее обычного, а глаза сверкают, бросая молнии. — Садитесь сюда. — Маша хлопает рукой по гладкой коже дивана. — Побеседуем.

Павел настолько разгневан, что теряет дар речи.

— Вы… Вы…

— Что я? А вы что за птица такая важная?

— Павел Леонидович Трухин, управляющий. Прошу вас немедленно покинуть помещение, — на лице начальника появляется испарина, на прорезавшихся скулах играют желваки.

— Аа, Павел Леонидович, — ухмыляется Маша. — Это всё объясняет.

— Что еще объясняет?

— Всё. Буквально всё.

— Уходите отсюда. — Павел злобно указывает рукой на выход.

— И не подумаю, Павел Леонидович. Уж будьте добры трансформировать ваш гнев в милость и показать мне рабочее место. Я намерена радовать вас своей неземной красотой ближайшие четыре недели.

— Да я сейчас! Да я … — Павел в гневе машет кулаком и бежит в свой кабинет, громко хлопая дверью.

Ошарашенно смотрю на Машу. Вот так концерт она устроила. Даже не знаю, смеяться или плакать. В офисе поднимается гул. Сотрудники оживленно обсуждают случившееся. Это явно самое яркое представление за всю историю работы офиса. Никто никогда не позволял себе разговаривать с Павлом таким неприемлемым образом.

— Так вот он какой, этот ваш Павел Леонидович. Ясненько, — Маша задумчиво опирается локтем о колено и подносит руку к подбородку. — Тут будет над чем поработать. За месяц станет у меня как шёлковый.

Глава 50. Свидетель

Мне очень трудно заводить подруг, но с Машей всё сложилось легко и быстро. Мы дружим уже два года. Она не раз доказывала свою преданность. Я доверяю Маше как себе и всегда всё ей рассказываю. Почти всегда. Так получилось, что про Эрика она до сих пор не знает. Я испытываю неприятное чувство вины за свою скрытность. Я обязательно расскажу ей обо всём. В ближайшее время.

Рабочий день окончен, и мы с подругой сидим у меня дома, попивая вино. Федя чинно расхаживает перед девушкой, виляя рыжим хвостом. Маша ему приглянулась, особенно после того, как десять минут гладила его шерстку, приговаривая, что не встречала кота красивее. Федя расцвел, словно на дворе март, и снова нарывается на комплименты.

— Этот ваш Павел ходячая катастрофа, — причитает Маша, поглаживая Федю, запрыгнувшего к ней на колени. — Меня еще никто так не оскорблял.

— Да уж. Павел весьма своеобразная личность, — соглашаюсь я, вспоминая о своих потугах согласовать маркетинговый план. — Просто не обращай на него внимание. — Я машу рукой, хватая декоративную подушку и удобнее устраиваясь на диване.

— Не обращать? Не обращать? — глаза Маши подозрительно блестят. — Да ты слышала, как он меня назвал? Дамочкой!

— Не думаю, что он хотел тебя оскорбить, — стараюсь сбавить накал страстей.

— Хотел не хотел, но оскорбил.

— Маша, — делаю гримасу, опуская уголки губ.

— Нетушки. Знаешь, и не на таких управу находила. — Маша прищуривает глаза. — Я устрою ему веселую жизнь. Пришла пора взбодрить вашего царька.

Обсуждение Павла прерывает звонок в дверь.

— Ты кого-то ждешь? — удивляется Маша.

— Никого, — растерянно отвечаю я и без энтузиазма тащусь к двери.

Открываю и вижу на пороге Эрика. Моего Эрика! Меня захлестывает волна счастья, ведь я так соскучилась по нему. Вот сюрприз так сюрприз! И в тот же момент накрывает волна ужаса, ведь за стеной находится Маша, которая не имеет ни малейшего представления о наших близких отношениях. Молча пялюсь на Эрика, хлопая ресницами. Порываюсь его обнять, но тут же одергиваю себя.

— Привет, — Эрик трет указательным пальцем губы. — Я соскучился.

— Эрик, — ошарашенно шепчу я. Ужас берёт верх и моя намечающаяся улыбка быстро сползает с лица.

— Три дня без тебя — слишком долгий срок. — Мужчина заходит без приглашения и подбирается губами к моим губам.

— Эрик, стой, — тихонько отталкиваю его. — Я не одна.

— Не одна? — мужчина отстраняется и слегка напрягается.

— Да, — шепчу я. Тихонько кладу руки ему на грудь, пытаясь вытолкать за дверь. — Сейчас тебе лучше уйти.

— Ты шутишь? — глаза Эрика недоуменно раскрываются, а в голосе проскальзывает нотка неудовольствия. — И кто же у тебя там?

— Я тебе потом расскажу. Давай, давай…

Когда я практически выталкиваю Эрика за дверь, в прихожую заходит Маша. Мы с Эриком застываем на месте словно застуканные на месте преступления. Глаза Маши вылезают из орбит, когда она видит нашу сладкую парочку.

— Оо, простите. Я помешала, — смутившись, произносит подруга.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Перевожу взгляд с Эрика на Машу и обратно. Лицо Эрика разглаживается, и былое недовольство снимает как рукой.

— Привет, Маша, — улыбается Эрик. Чувствую, как краска приливает к моему лицу.

— Эрик приехал, чтобы обсудить маркетинговую кампанию, — быстренько, но неумело вру я.

— Да-да. Я понимаю. — Очень серьёзно поддакивает Маша. Сомнений нет — она не верит ни единому моему слову.

— Да, всё так.

— Конечно, конечно.

— Эрик завтра вечером уезжает. А кампания ждать не может.

— Само собой. Это очень важно… Обсудить маркетинговую кампанию. В пятницу. Вечером. — Маша, кивая своей наглой головой, проходит в прихожую и торопливо натягивает ботинки. Эрик издаёт смешок, и я зло на него поглядываю.