Яд из бездны

Несчастный медленно встал на ноги и с ненавистью посмотрел на Половца.

– Однажды и ты окажешься на моём месте, - выкрикнул он.
– Станешь жратвой для тварей.

Он вышел за ворота, и Гнутый тут же их закрыл.

– Представляю, что сейчас будет, - прошептал Гарпун.

– Неужели сентиментальные воспоминания нахлынули?
– отозвался Некрасов.
– Все вы изверги одинаковые.

Один из подручных Половца несколько раз саданул молотом по куску рельса на столбе и, дождавшись пока затихнет звон, подошёл к воротам.

– Эй, ты!
– крикнул он приговорённому.
– Это твой последний шанс сдохнуть воином.

Бандит вытащил из-за голенища армейский нож и перебросил его через забор.

Через пару секунд до слуха донеслось невнятное бормотание и приглушённое рычание нескольких упырей. Они выползли из бурьяна и, не сводя с жертвы мутных, безжизненных глаз, медленно двинулись на запах крови.

– Из загона ему не вырваться. Точно говорю, - зашептал Гарпун.
– Заборчик метров пять. Да ещё колючка по периметру. Прям как у меня...

– Заткнись!
– со злостью процедил Некрасов.

За двумя каннибалами потянулись и другие твари. Они выбирались из щелей, из каких-то углов и нор, словно дрессированные изуродованные чьей-то злой волей животные.

– Крышка бедолаге, - хмыкнул Гарпун.
– Мигом мясо с костей снимут. Уроды!

Некрасов заметил упыря, с почерневшей от крови повязкой на животе, и тут же вспомнил паренька, рассказавшего ему о сражении в промзоне. Его черты всё ещё были узнаваемы, но смертельный вирус уже изменил их, превратив лицо в жуткую серую маску бездушного зверя.

Изощрённость Половца не знала границ. Но сумасшедшим он не был - это дикое представление служило жупелом, с помощью которого можно было держать в повиновении не только рабов, но и всю банду. Даже после смерти его бойцы продолжали приносить пользу, превратившись в орудие казни для неугодных.

Определившись с целью, упыри стали активнее, и через минуту первый из них с рычанием бросился на несчастного. Захрипев от жадности он попытался его укусить, но парень отпихнул тварь и с воплем всадил армейский нож себе в живот. Такого поворота никто не ожидал, и даже Половец от неожиданности вздрогнул и тихонько выругался. Остальные зароптали, принялись улюлюкать, кто-то даже засвистел.

– Вот это представление!
– хохотнул Гарпун.
– Кто-бы мог подумать, что парень выкинет такой номер и сделает себе харакири.

– Ты так не сможешь, - с презрением отозвался Некрасов.

– Я не дурак и подыхать не хочу. Лучше стать упырём, чем разлагаться в какой-нибудь сточной канаве.

– Идиот, - покосившись на старика, процедил Некрасов.
– Ты до сих пор не понял? После укуса никакой жизни нет.

– Это вы все дураки. На рыбзаводе я долго наблюдал за жмурами и знаю, что они продолжают существовать. Согласен, это трудно назвать жизнью, но всё же их бездумное блуждание в поисках жратвы лучше чем ничего. Лучше чем пустота, в которой тебя уже нет...

Гарпун посмотрел Некрасову в глаза и прищурился.

– Ты ведь и сам не слишком торопишься сдохнуть. Верно? Значит, как и я боишься проклятой пустоты.

Некрасов отвернулся. Он не нашёл что ответить, потому что старый мясник был прав. Несмотря на трудности и положение раба, он дорожил своей жизнью и готов был за неё бороться. Он не понимал, какая сила удерживала его в этом унылом безнадёжном мире, где человеческие выродки в любую минуту могли выпустить кровь, или скормить ходячим мертвецам. Ни надежды, ни перспектив — только бесконечные скитания в поисках норы поглубже — вот удел таких одиночек как он. И всё же он продолжал с упорством утопающего цепляться за это жалкое, ничтожное существование.

«Побарахтаемся ещё, - подумал он.
– Вот вырвусь из этого концлагеря и крылышки-то порасправлю».

– Только хуже себе сделал. Тупица!
– крикнул Половец, парню за забором.
– Не сможешь даже ответить.

Тесня и отталкивая друг друга, упыри повалили несчастного на землю и начали хватать его руками, словно проверяя насколько он съедобен. Затем один из них припал на колени и вцепился парню в плечо.

Истошный вопль обречённого ударил по перепонкам, и Некрасов неосознанно зажмурился. За прошедшие пять лет он так и не стал черствее, не смог привыкнуть к этому жуткому виду смерти, хотя не раз становился свидетелем того как каннибалы расправляются с живыми людьми. В этом было что-то дикое и непознаваемое, то что противоречило здравому смыслу и логике.

– Чёрт!
– протянул Гарпун.
– Кровищи-то. Кровищи.

2

К вечеру небо затянуло тучами. Стало мрачно и душно. Тёплый ветер принёс запах дождя, а потом загромыхала гроза.

Некрасов по-старчески закряхтел и с размаху уселся на бревно. В этот день он добыл для бандитской секты сотни три кирпича. Приличное достижение учитывая, что обычно ему удавалось выковырять из кучи не больше полтораста штук. В качестве благодарности от Гнутого, он получил удар в живот, от другого ублюдка затрещину.

– Отдохни пару минут, а потом двигай к медику, - бросил Гнутый.
– Ему там нужно что-то сдвинуть. Смотри не забудь!

Первая капля шлёпнулась Некрасову на руку и, наслаждаясь прохладой, он запрокинул голову.

«Хорошо-то как, - подумал он.
– Пойдёт дождь, станет свежее».

Для себя он уже решил, что любой ценой вырвется из этого поганого места, даже если ему придётся кого-нибудь прикончить. Впрочем, с Гнутым он готов был расправиться прямо сейчас.

3

Где-то вдали в безысходной тоске мычали зомби. Они чувствовали приближение бури и это заставляло их беспокойно бродить вокруг бандитской базы. От завывания и приглушённого рыка, который разносился по округе, Некрасов и сам испытывал неприятное чувство тревоги, но объяснить это состояние он пока не мог.

Некрасов вошёл в медпункт с намерением выяснить наконец у Лёхи его решение. С врачом или без, он собирался сбежать из этой поганой берлоги.

В ангаре пахло хлоркой и мертвечиной. Само собой за чистотой здесь никто не следил, и смрад от гниющей человеческой крови, использованных бинтов и других отходов основательно впитался в кирпичные стены здания.

Некрасов обнаружил медика за ширмой. Как всегда парень наслаждался благостным одиночеством, которое скрашивалось только горячительным, да ностальгическими воспоминаниями.

– Пришёл?
– рассеянно поинтересовался Бинт.
– Проходи! Хлебнём по глотку. Потом всё обмозгуем.

Он протянул Некрасову спринцовку и улыбнулся.

– Мне опять начали сниться родные, - произнёс он.
– Года три никто не снился. А тут вдруг вся семья. В полном сборе. К чему это?

Некрасов неопределённо пожал плечами.