Ядовитый воздух свободы

Ну и неделька.

Аксель припарковал автомобиль, выскочил из него, по дороге доставая телефон, и набрал номер Луи Берне. Адвокат ответил сразу же:

— Да.

— Через три минуты буду у факса.

— Хорошо. Еще минут пятнадцать, и я бы ушел.

— Извини. Допросы, все дела.

Детектив толкнул дверь в управление локтем левой руки и промчался по коридору, не обращая внимания на сотрудников, которые повылазили из своих кабинетов. Время обеда, что ли? Или новость о Магдалене Тейн заставила всех явиться на работу? Оказывается, тут многолюдно.

— Готов, — сообщил Грин, ловя себя на мысли, что совсем не запыхался.

— Отправляю, — отозвался Луи. — Там в целом ничего такого, но я раскопал связи фирм Дженкинса, Нахмана и Туттона. Да, деньги в основном городские, но распределяют их лаборатории. По меньшей мере бюджет грантов и фондов, направленных на развитие науки. Они тут пытаются построить центр исследований. В переносном смысле. Это плохо сочетается с режимом секретности, но в последнее время Арнольд Нахман не вылезает из зарубежных командировок. Мосты наводит.

— Что-то разрабатывают?

— Судя по всему, переключаются с задачи на задачу. Я подозреваю военный подтекст. Как будто это заказные исследования. И не уверен, что истинный заказчик имеет какое-то отношение к Спутнику-7 или Тревербергу. Но я пока не уверен. И не думаю, что это имеет отношение к убийству, слишком свежие изменения.

— Что-то вспомнил о матери?

Повисла напряженная пауза. Факс зазвонил, и Грин нажал кнопку принятия документов. Оглянулся, убедившись, что дверь в кабинет закрыта и здесь никого нет. Кто знает, что там за информация и кто в управлении имеет прямое отношение к расследованию.

— Я только понял, что ничего о ней не знаю, — запоздало ответил Луи. — И отца нет, чтобы спросить. Никого нет, кто ее бы помнил.

— Что говорит Баррон?

— Завтра пойду к ней. Не тереби, Грин. И так тошно.

— Тошно ему, — огрызнулся Аксель. — Меня пытались убить из-за этого дела. Предпринимай что хочешь, нужна правда о том времени.

— Убить пытались? — не понял Луи.

Грин устало сжал пальцами свободной руки переносицу, уже не обращая внимания на резкую вспышку боли, последовавшую за напряжением мышц.

— Подорвали машину.

— Страховка-то есть?

— Магдалена погибла, Луи.

— Не по телефону, — автоматически проговорил адвокат. — Я приеду… сегодня приеду. И поговорим.

— Не стоит. Хватит с меня на сегодня гостей. Документы получил. Отбой.

Грин выключил телефон, не позволив ошарашенному адвокату ответить, схватил выплывшие из факса бумаги и бросился прочь из кабинета, на ходу запихивая их в рюкзак. Он страшно злился на себя, но до конца не понимал, на что именно. Как будто расследование заморозилось. Как будто все вокруг знают что-то, что он, чужак, увидеть не может. Как будто он идет не в ту сторону. Как будто он стал совершенно бесполезным.

Эта рефлексия ему не свойственна.

Грин завел автомобиль, бережно положил рюкзак на заднее сиденье и вырулил с парковки. Если его расчеты верны, к КПП он подъедет примерно в то время, когда агент пройдет досмотр (если ее заставят его проходить) и окажется на территории Спутника-7.

Он сам попросил прислать Агентство. Зачем?

Потому что ему нужен напарник. Прошлые дела он раскрывал с Карлином и с командой. Да, в армии он действовал один, но всегда получал необходимые ресурсы. Он всегда избегал бюрократии, с ноги вышибая нужные двери, и никогда никто из свидетелей не смел отказывать в показаниях, никто не выгонял его, никто ничего не скрывал. Грин привык полагаться на то, что любой готов ему выложить душу просто так. И просчитался. Соглашаясь на это дело, он не учел одного: он пересек границу. Очутившись в Спутнике-7, Аксель лишился не только ресурсов. Здесь, в этой замкнутой системе, ничего не стоил его авторитет, а имя стало пустышкой. Его обнулили.

Мария Тейн показала ему, что он ничего не решает и ни на что не влияет. А смерть Магдалены дала понять: ему тут не рады. Впрочем, ему редко кто радовался. Агент нужен для прикрытия и одновременно для опоры. Через него Грин надеялся обрести необходимый административный аппарат, который позволил бы сдвинуть с места проржавевшие шестеренки местного общества и устоев.

Успокоив себя таким образом, Аксель почти обрел душевное равновесие. Он мысленно перебирал и просматривал дело. Сейчас, спустя несколько дней, подозрительным казалось все. Даже то, что медицинскую карту Констанции нашли так быстро. Как-то странно, что медицинский архив доступен, а лабораторный нет. Или он просто накручивает себя потому, что если посмотреть правде в глаза, за эти несколько дней он отвратительно себя проявил.

Когда мысль зашла в тупик, Грин по привычке принялся прокручивать в голове все известные ему факты.

Имя жертвы. Констанция Берне. Уверен ли он в этом на сто процентов? Нет. Скорее, процентов девяносто максимум. В переводе на человеческий язык это означает, что скорее всего это действительно мать Луи, но есть шанс, что нет. Кто-то, кто взял ее пропуск и оказался в ловушке. Или не в том месте не в то время.

Причина смерти? Неизвестна. Невозможно провести токсикологическую экспертизу, вскрытие или анализ газов. На скелете повреждений нет, а перелом руки выглядит так, будто рука была сломана в детстве. Перелом у Констанции подтвердил Луи. Ему, видимо, про это рассказывал отец. Надежный источник? Нет.

Что еще известно. Спутник-7 — закрытый город, основанный в начале 1939 года, центр науки и исследований. Зная изнутри то, что не принято открывать даже генералам, Грин вполне мог предположить, что город создан по указу военных, а назначение его — разработка оружия или лекарств. Или исследование возможностей человеческих психики и тела. Словом, передовые научные разработки в самых различных отраслях, направленные на укрепление военного потенциала хозяина. В этом городе для общественности открыли шесть направлений. Аксель был готов поспорить хоть с чертом, хоть с богом, что на деле лабораторные комплексы специализировались не на том, о чем дружно отчитывались для бюджета. Он прекрасно понимал, что находится не на том уровне, чтобы лезть в секреты правительства и корпораций. Это в прошлом. Сейчас его задача — найти убийцу.

Если следствие зайдет в тупик, дело заберет Агентство. А там уж подключатся все кому не лень.

Что еще? Нахман. Аксель должен был поговорить с ним еще два дня назад.

Еще? Эта мадам из охранного агентства и офисы Дженкинса.

Нечеткий портрет того, кого видела Натали Роше. Грин еще не встречал столь ненадежного и лживого свидетеля.

Еще? Проверить городские камеры вокруг улицы Нейтрино. Должно же что-то быть?

Аксель достал телефон свободной рукой и набрал номер приемной доктора Арнольда Нахмана. Еще раз. Проверить. Секретарша взяла трубку сразу. Она выговорила дежурное приветствие и умолкла в ожидании, пока собеседник заговорит.

— Здравствуйте. Я бы хотел переговорить с доктором Нахманом.

— Извините, доктор Нахман в командировке. Я бы могла записать ваши контакты и…

Аксель положил трубку.

Он остановился перед КПП, вышел из автомобиля, закрыл водительскую дверь и прислонился к ней, скрестив длинные ноги, затем водрузил на нос солнцезащитные очки, пересобрал хвост и принялся ждать. Агент Стич пока не выходила из КПП, а он не испытывал никого желания заходить в здание и перепроверять. Можно было почитать документы от Луи, но делать это бегло, когда в любую минуту придется отвлечься, не хотелось. К тому же Грин был уверен, что, если бы адвокат накопал что-то действительно стоящее, он примчался бы, отменив все свои дела и суды.