Якудза
Шрифт:
– Что это? – спросил Теслов.
– Понятия не имею, – честно ответил Виктор. – Но думаю, что вам стоит на это посмотреть.
– Спасибо, я уже посмотрел, – ответил Теслов и попытался вернуть прямоугольник хозяину.
Виктор не пошевелился.
– Вы не поняли, – сказал он. – Это информационный носитель.
– Информационный носитель? Что вы имеете в виду?
– Ну, флеш-карта. Ю-ЭС-БИ говорит вам что-нибудь?
– Ю-ЭС-БИ… Хммм… Флеш. Я знаю технологию флеш-ром и знаю принцип работы NAND – японцы, Тошиба, тысяча девятьсот восемьдесят девятый год, туннельная инъекция Фаулера – Нортхайма…
Виктор поморщился. Гений, создавший
– Без понятия, что такое NAND, – сказал он. – Это самая обычная флешка, которая подключается к персональному компьютеру по USB. Думаю, что на ней должен быть записан какой-то фильм.
– USB? Что-то такое где-то слышал. Что-то вроде United States Binary? Американская технология? Какой-то интерфейс последовательного обмена данными? Видимо, USB выступает посредником между машиной и NAND-памятью…
Виктор на всякий случай кивнул.
– К сожалению, молодой человек, я вряд ли смогу считать данные с этого носителя, – подытожил Теслов и снова попытался вернуть флешку Виктору. – Понимаете, здесь все машины собраны мной, и здесь нет никакого USB, он мне не нужен. Был один совершенно замечательный компьютер XT, он мне очень помог в расчетах, хотя архитектура 8086 до сих пор у меня вызывает, мягко говоря, недоумение…
Профессор снова говорил на языке, непонятном простому смертному. Но Виктор не сдавался.
– Профессор, все-таки попытайтесь, – мягко сказал он. – Я не верю, что человек ваших способностей не может справиться с куском пластмассы.
Похоже, последний довод задел ученого за живое.
– Ну если вы настаиваете…
Виктор не успел моргнуть глазом, как в руках профессора появилась часовая отвертка. Раздался хруст ломаемой пластмассы – и вот уже внутренности флешки разбросаны по столу рядом с клавиатурой.
– Так я и думал, – хмыкнул Теслов. – Чип некоего последовательного интерфейса и чип NAND-памяти.
Профессор нажал кнопку, и в окошке жуткого с виду сооружения, покоящегося на железном стеллаже рядом с рабочим столом, побежали цифры.
– Сплав «Розе», как я вижу, – хмыкнул Теслов. – Сейчас мы его феном…
Цифры в окошке остановились на значении «115».
Многоногая микросхема из флешки легла в морщинистую ладонь профессора. Взяв ее пинцетом, он аккуратно вставил ее в считыватель. После чего, отстучав на клавиатуре барабанную дробь, удовлетворенно хмыкнул.
– Теперь пусть поработает наш квантовый малыш. Мы только скажем ему, что это фильм, а дальше пусть догадается сам. Он умница, причем единственный в своем роде.
Профессор снова склонился над клавиатурой. Последовала еще более длинная серия перестука клавиш, напоминающая пулеметную очередь. На экране в совершенно хаотичном порядке мелькали буквы, цифры и обрывки фраз. Виктор понял только последний вопрос машины:
«Jetzt zu erf"ullen? JA/NEIN?» [150] Теслов стукнул по клавише «J».
«Die Aufgabe ist in die Reihe gestellt. Die erwartete Zeit des ersten Ergebnisses 162 Stundenrs» [151] ,– выдала машина.
150
«Выполнить сейчас? Да/Нет?» (Нем.)
151
«Задание
поставлено в очередь. Ожидаемое время первого результата 162 часа» (нем.).Профессор удовлетворенно потер руки и откинулся на спинку стула.
– Ну вот, через какие-нибудь сто шестьдесят два часа мы увидим, что записано на вашей… как ее? Флешке? Я уверен, машина справится и…
– Профессор, у нас нет ста шестидесяти двух часов, – жестко сказал Виктор.
По его расчетам, скоро должен был заняться рассвет. А это значило, что охранники, рыскающие в поисках остатков отряда Сэйгэна, вместе с операторами видеокамер, занятыми тем же, наконец обратят внимание на скобы-касугай, торчащие с наружной стороны балкона Черного Донжона.
– Но как же? Компьютер…
– Профессор, надо быстрее.
– Мы что, спешим куда-то? – взорвался Теслов. – В конце концов, молодой человек, что вы себе позволяете? Вы приходите ко мне в лабораторию и при этом говорите о вещах, требующих самой серьезной проверки…
– Именно, профессор, – мягко сказал Виктор. – Но за неделю проверки может погибнуть слишком много людей. И на чьи плечи тогда ляжет ответственность за их жизни?
Теслов вздохнул.
– Насколько нужно быстрее? – спросил он.
– Минут пятнадцать – двадцать на все, не более.
– Мне придется тогда утилизировать всю вычислительную мощность компьютера! Это не останется незамеченным.
– Профессор, секретность уже не имеет значения.
– А что имеет значение?
Теслов явно не переносил, когда на него давили, и, как все гении, обладая взрывным характером, был снова готов начать метать молнии из-под очков.
– Сейчас имеет значение только время, – как можно мягче сказал Виктор. – И жизни людей, которых можно за это время спасти.
– Ну хорошо-хорошо, – проворчал Теслов.
Его пальцы снова забегали по клавишам. На экране появился вопрос:
«Are you sure about MEGAMASTER mode?» [152] И сразу после надпись, загоревшаяся тревожно-красным цветом:
«Are you sure you have enough access rights for MEGAMASTER mode? If you continue alert for security service would be sent…» [153]
Рука профессора заметно дрогнула, когда он нажал «Y».
– Профессор, почему машина заговорила по-английски? – спросил Виктор.
152
«Вы уверены, что хотите запустить режим Мегамастер?» (Англ.)
153
«Вы уверены, что имеете достаточно прав для режима Мегамастер? Если вы продолжите, предупреждение в службу безопасности будет отправлено…» (Англ.)
Теслов зло зыркул исподлобья и ничего не ответил.
Тем временем шум, который постоянно присутствовал в лаборатории, начал неуловимо меняться. Виктор невольно напрягся.
– Не волнуйтесь, – буркнул Теслов. – Это включилось усиленное охлаждение нейронного анализатора. В конце концов мы в режиме постановки мега-задачи: пойди туда, не знаю куда, и принеси нам ваш загадочный фильм. При этом мы же не знаем ни стандарта цветности, ни количества кадров в секунду, ни метода сжатия. Не знаем абсолютно ничего! Хотя, честно говоря, это моя любимая задача: анализ по нечетким критериям.