Якудза
Шрифт:
Виктора вынесло с водительского сиденья. Спасая колени от удара о панель управления, он подтянул их к подбородку, сгруппировался – и вылетел из тоннеля на манер ядра, выпущенного из средневековой катапульты.
Приземление прошло удачно – сработали навыки, привитые в школе нинпо. Виктор приземлился на стопы, перекатился вперед, гася инерцию, после чего поднялся на ноги и огляделся.
Н-да…
Окружающая обстановка не располагала к буйному веселью по поводу окончания длительного путешествия по антарктическому метро.
Он стоял на ровной площадке перед большим открытым ангаром, внутри которого замерла
Помимо тоннеля, из которого вылетел Виктор, на площадку выходили еще две аналогичных черных дыры с поблескивающими на свету ручейками рельс и крашенными в знакомую черно-белую полоску стальными баррикадами, знаменующими конец пути.
Именно такая ассоциация промелькнула в голове Виктора. Потому что за этими нехитрыми укрытиями удобно расположился пяток снайперов с мощными винтовками, увенчанными суперсовременными компьютерными прицелами. Хотя для того, чтобы с такого расстояния превратить человека в решето, особо навороченных прицелов и не требовалось.
Помимо снайперов на площадке находились еще два десятка гладкошеих гемодов, тупо вдавливающих в плечи приклады автоматов и одновременно совмещающих в одну линию нехитрую комбинацию из прорези в прицельной планке, мушки и цели в лице Виктора Савельева.
Цель отметила, что расположились гемоды на редкость грамотно, четко вдоль стен по периметру площадки и при этом так, чтобы линии выстрелов пересекали сектора под всеми возможными углами, при этом не задевая своих.
Отступать было некуда. Обратно в тоннель – не успеть, тем более что он напрочь перегорожен вставшей на дыбы, а после завалившейся набок платформой. До летающей тарелки тоже не добежать. Будь хоть ты сто раз ниндзя, гемоды и по смазанной тени не промажут. И с силой пока неважно – все, что было, на последнего ульфхеднара израсходовал. Так что серьезных поводов для беспокойства пока не имелось. Хотели б пристрелить – пристрелили бы сразу.
Виктор, не торопясь, подогнул колени, сел на каменный пол площадки, подобрал ноги под себя и расслабился.
Ждать пришлось недолго.
Из ангара, насвистывая нехитрую мелодию «Милой пташки», вышел человек в ладно подогнанной по фигуре эсэсовской форме с новыми блестящими погонами оберштурмбаннфюрера на плечах.
Увидев Виктора, эсэсовец прекратил свистеть и широко улыбнулся, словно неожиданно для себя увидел давнего приятеля.
– И какой русский не любит быстрой езды? – сказал оберштурмбаннфюрер, кивнув на опрокинутую платформу.
– А еще русские считают, что свистеть – это плохая примета, – заметил Виктор.
Однако эсэсовец на сарказм собеседника не отреагировал.
– Признаюсь, я прозевал твое прибытие, – сказал он. – Не смог удержаться и полез осматривать самолет Теслова. Совершенно новые технологии. Просто чудо по сравнению с нашими старыми летающими дисками, хотя этому чуду еще только предстоит стать настоящей боевой машиной. Пока это еще суперсекретный проект.
– Который рассекретили, чтобы я увидел самолет и вылез из тоннеля как таракан, унюхавший ловушку с «Комбатом»?
– Типа того, – кивнул оберштурмбаннфюрер. – Тем не менее ты не поверишь – я правда рад тебя видеть.
– И, как я понимаю, от той большой радости ты выставил
тут роту гемодов, готовых по твоей команде превратить меня в дуршлаг. Веселый ты парень, Генрих, как я погляжу.Улыбка сползла с лица эсэсовца.
– Я получил приказ о твоей ликвидации, Виктор, – произнес он. – Но я не хочу его выполнять.
– Отчего же?
– По двум причинам. Во-первых, я верю медиумам из общества «Врил», которые считают, что ликвидация ключевых исторических фигур может привести к гибели нашего мира. И второе…
Рауде замолчал.
– И второе? – нарушил молчание Виктор.
– И второе – я не убиваю тех, кто спас мне жизнь. По крайней мере до тех пор, пока есть возможность с ними договориться.
Виктор усмехнулся.
– И о чем же ты хочешь со мной договориться?
Не боясь запачкать новую форму, оберштурмбаннфюрер опустился на пол площадки напротив Виктора, в точности повторив его текучее движение и зеркально скопировав позу со скрещенными ногами.
«А ведь он тоже синоби, – отметил про себя Виктор. – Причем не ниже, чем мастер стихии Воздуха. Если не выше».
«Ты знаешь о чем, – возник в его голове мыслеобраз, вычерченный огненными иероглифами, – и Виктор понял, что не ошибся. – Мы могли бы работать вместе».
«Над чем?»
«Над созданием нового мира».
«Меня устраивает старый».
«Но ты же понимаешь, что сохранение старого мира невозможно. Машина войны уже запущена, и на этот раз вермахт не допустит ошибок прошлого. В новом мире ты сможешь занять место, достойное синоби стихии Пустоты. Знак Наставника на твоей груди ты станешь носить по праву».
«Наставника для кого, Генрих? Для волколюдей с деревянным клином во лбу?»
«Для идеальных воинов, каким являешься ты сам, обличье воина не имеет значения. Важны Дух, Сила и Путь. Все это сможешь дать им ты. Я сам буду ходатайствовать перед фюрером о твоем назначении вторым Наставником».
Виктор медленно покачал головой.
«Наши пути не совпадают, Генрих. И никогда не совпадут. Думаю, ты знал об этом изначально».
Огненные иероглифы потускнели, словно питающее их пламя потеряло силу и стало медленно угасать.
«Знал… Но думал, что смогу тебя переубедить. В таком случае отдай мне то, что дал тебе Теслов, – и я попробую еще раз поговорить с Каммлером относительно того, что ключевые фигуры истории лучше держать в плену, нежели уничтожать».
«Ты об этом?»
Виктор сорвал с шеи медальон с изображением руны энергии и бросил ее эсэсовцу, который небрежным движением поймал ее на лету.
«Возьми, он мне не нужен».
«Ты же знаешь, я имел в виду не только руну Наставника».
Виктор усмехнулся.
– Ты наполнил мою голову слишком большим количеством иероглифов, Генрих, – сказал он. – У меня от них уже рябит в глазах. Если тебя послали сюда поговорить – то мы уже поговорили. Если за чем-то другим – то попробуй выполнить приказ своего фюрера. Может, что-то и получится.
– Получится, Виктор, ты же знаешь.
Оберштурмбаннфюрер плавно перетек в положение на ногах и сделал шаг назад.
– У тебя нет шансов, – сказал он. – Гемоды личной охраны подчиняются мысленному приказу. Я знаю твои способности, но мысль всегда будет быстрее самого быстрого клинка. Спрашиваю последний раз – ты согласен с моим предложением?