Явочная квартира

– Он будет в десять, - голос Уэддела звучал виновато.

– Меня, стало быть, пригласили в Англию только ради этого деятеля.

– У нас с ЦРУ отношения непростые.

– Все. Возвращаюсь домой.

– Дорогой Альфред, на мой взгляд это неразумно. Хаагленд говорит, что у него есть ключ к котовскому сценарию.

– Какой ещё ключ?

– Не сказал, для тебя приберег.

– По опыту знаю: если этот тип и расскажет, то за услугу потребует куда больше.

– Посмотрим, - вздохнул Артур Уэддел.

Машина, наконец, подъехала, и скоро они уже катили в Лондон по забитому транспортом шоссе.

На Гоуэр стрит на сей раз Баума ожидал весьма теплый прием: в кабинете генерального директора были расставлены стулья вокруг стола и на одном из них восседал в непринужденной позе приличный с виду и даже привлекательный мужчина. Серый костюм, светло-зеленая рубашка, галстук в тон. Базз Хаагленд, собственной персоной.

– Рад вас видеть, Баум.

По-французски Хаагленд говорил отлично.

– Кофе, дорогой коллега?
– генеральный директор тоже непрочь блеснуть своим французским.

– С удовольствием, - отозвался Баум, не выказывая при этом никакого удовольствия. Раз уж его сюда попросту заманили, то с какой стати демонстрировать доброжелательность?

Расположившись с кофейными чашками за столом, гости и хозяин уставились друг на друга. Генеральный директор откашлялся, как бы давая сигнал, что пора приступать к трудному разговору.

– Хотелось бы знать, - произнес он наконец, - как идет допрос этого русского.

– Медленно и трудно, - ответил Баум.

– Может, расскажете подробнее?
– высказал надежду генеральный директор.

– Полагаю, это преждевременно.
– Баум сделал паузу, будто раздумывая.
– Да, господа, к сожалению, преждевременно.

– У нас есть информация, будто Котов катит бочку на одного из ваших министров.
– Хаагленд сказал как раз то, что Баум рассчитывал услышать.

– Из какого источника поступила информация?

– У меня нет полномочий это обсуждать.

– Ну а я не уполномочен обсуждать данные, полученные во время допроса, если дело ещё не закончено.
– Баум приветливо улыбнулся Хаагленду, - Сами понимаете, тут могут возникнуть кривотолки.

– Наш источник даже имя назвал, - сказал Хаагленд, будто не слыша Баума. Тот повернулся к генеральному директору:

– Боюсь, вы сочтете меня чересчур любопытным, но я все же спрошу: что случилось после моего последнего визита, почему вдруг так заинтересовались Котовым британцы и американцы? В прошлый раз у меня сложилось впечатление, что Лондон просто хочет отпихнуться от этого дела.

– Дорогой друг, что могло привести вас к такому ошибочному выводу? Баум перехватил извиняющийся взгляд Артура Уэддела: стыдно ему за свое начальство.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь. Но если у американцев есть свой интерес в деле Котова, то они приехали бы в Париж. Я, конечно, люблю Лондон, но...

Он не счел нужным продолжать.

– Нам известно имя, - гнул свое Хаагленд, - А вы это имя знаете, Баум?

– Котов пересказывает тексты, воспроизведенные по памяти, и сообщает клички агентов. Никаких имен.

– Но есть же доказательства, Баум. Разве у него нет материалов, указывающих на определенное лицо?

– Только косвенные улики, мы их проверяем.

– Ну и как?

– Есть прогресс.

Хаагленд осторожно отодвинул в сторону свою чашку, будто собираясь наброситься на Баума через стол.

– Мы хотим иметь доступ к этим данным. Мне поручили сказать, что они крайне необходимы, и мы стремимся заполучить их именно на этом этапе, чтобы избежать обращений выше, по начальству. А также всякой шумихи.

– Хотите сказать, что если не получите желаемого, то предадите дело огласке?

– Это было бы выкручивание рук, я в такие игры не играю. Но сами знаете - если пойдешь к начальству, то огласка неизбежна, всякие там утечки информации, кампании в прессе. Нужно вам это?

– Допустим, я назвал бы имя - вы же не думаете, что я сделаю это прежде чем услышу, кто ваш осведомитель.

– На такие условия согласен, - сказал Хаагленд.

– Что касается доступа к сведениям, которые сообщает Котов - вы в свое время получите его живьем, он только и мечтает попасть в Штаты. Вот тогда и допрашивайте его о чем хотите, кое-что интересное для вас у него найдется.

– Вашингтон хочет знать сейчас.

– А помните, когда мы хотели получить доступ к Носенко? Нам два года твердили, что, мол, рано... Котова, я думаю, вам так долго ждать не придется.

– Давайте договариваться, - предложил Хаагленд, - Сторгуемся как-нибудь.

– Имя на имя.

– Идет.

Баум покачал головой.

– Тут, боюсь, возникает проблема.
– Выражение его лица оставалось доброжелательным, но голос стал жестким. Его сотрудникам известен был этот признак: железный кулак в бархатной перчатке.

– В чем проблема, Баум?
– Хаагленд поигрывал кофейной ложечкой, изображая небрежность. О нем говорят, что жульничает в покер.

– А в том проблема, Хаагленд, что лично я вам не доверяю. И французская контрразведка не доверяет - это ещё важнее. Вы ведь не захотите, чтобы я здесь объяснял, какие у нас основания? Сами не хуже меня знаете...

Хаагленд уронил ложечку на блюдце, звяканье как бы поставило восклицательный знак в конце тирады Баума.

– Дело обстоит так.
– Хаагленд как бы не услышал сказанного, - Первое - у нас есть источник с той стороны, верно? Второе - у вас есть Котов, заявляющий, что в вашем правительстве действует агент русских. Третье вернувшись в Париж, вы, конечно, обсудите это в своей конторе. А если слух дойдет до ушей того самого агента? Тогда мой источник, считайте, сгорел. Выходит, как ни кинь, все клин. Предоставлю я сведения, которые помогут вам изобличить агента, - плохо, а не сделаю этого и агент останется невредим...

Во время своей речи Хаагленд постукивал ложечкой по краю чашки, а в конце снова уронил.

– Но все же давайте попробуем договориться.

Если действительно у американцев есть источник, знающий о Котове и о том, что именно тот пытается продать, то Хаагленд такого человека под удар не подставит, у него и полномочий таких нет - рисковать осведомителем.

– Ваш источник занимает какую-то должность?

– Да.

– Дайте понять хотя бы косвенно, что и откуда ему известно.

– Значит, договариваемся?