Юлий Цезарь

Открыв военный совет, Цезарь прежде всего сказал, что не дело солдат спрашивать и раздумывать, с какой целью и куда их ведут, а их дело — повиноваться и выполнять приказы своего полководца. Он напомнил центурионам, что они римские воины, солдаты величайшей армии в мире. Далее он сказал, что Ариовист, ранее усердно домогавшийся дружбы с Римом, как только удостоверится в справедливости предъявляемых ему требований, скорее всего, обуздает свои амбиции и пойдет на существенные уступки. Но даже если он начнет военные действия, с какой стати его бояться? Римлянам уже приходилось сражаться с германцами, и Марий в свое время разбил даже большую германскую армию. Далее Цезарь напомнил, что они и сами недавно наголову разбили гельветов, а гельветы не раз брали верх над германцами. Согласившись с тем, что германцы в конце концов одолели галлов, Цезарь растолковал, что они одержали победу над утомленным долгой войной противником, да и победили не столько храбростью, сколько хитрым расчетом. С римлянами германцам не справиться. В заключение Цезарь сказал, что он принял решение сняться с лагеря в ближайшую ночь и отправиться дальше навстречу Ариовисту. Те, в ком трусость сильнее чувства чести и долга, могут за ним не следовать. Цезарь добавил, что в крайнем случае он выступит с одним Десятым легионом, в храбрости которого нисколько не сомневается, и даже такими малыми силами одолеет германцев. Десятому легиону Цезарь особенно доверял.

Центурионы довели слова Цезаря до солдат, и настроение в войске коренным образом изменилось. Все, как один, принялись уверять, что их колебания были неправильно истолкованы и что сами они в действительности безраздельно доверяют своему полководцу. Приняв это нехитрое оправдание, Цезарь посчитал инцидент исчерпанным. В ту же ночь римляне снялись с лагеря и всем войском двинулись дальше. Все же Цезарь, чтобы избежать повторения неуместного волнения в войске, теперь повел армию не по лесу, а по открытой, не вызывающей страха местности, хотя этим и удлинил путь на пятьдесят миль.

На седьмой день пути римляне оказались невдалеке от расположения войск германцев. На этот раз Ариовист сам предложил Цезарю встретиться, но через своих посланцев оговорил обязательное условие: оба должны явиться на встречу только в сопровождении конницы, а если Цезарь возьмет с собой пехотинцев, то переговоры не состоятся. Требование Ариовиста было понятно, он знал, что в римской коннице служат галлы, а они не станут ложиться костьми за римского полководца. Цезарь не хотел сорвать встречу и вместе с тем не решался доверить свою жизнь галльской коннице, поэтому он посадил на лошадей галлов солдат Десятого легиона, чтобы иметь при себе самую преданную охрану.

Место встречи находилось на открытой равнине, почти на одинаковом расстоянии от лагерей германцев и римлян. Ариовист, прежде чем встретиться с Цезарем, через своих посланцев потребовал, чтобы они оба беседовали верхом и чтобы каждый взял с собой на переговоры не более десяти человек. Когда переговоры наконец начались, Цезарь повторил свои требования, ранее предъявленные Ариовисту в послании: прекратить переселение германцев за Рейн, вернуть галлам заложников и впредь не воевать с галльскими племенами. Ариовист высокомерно ответил, что он действует по законам войны и в той части Галлии, которую захватил, продолжит политику, сообразную его собственным планам и устремлениям, а если Цезарь станет ему препятствовать, то вопрос разрешится на поле боя. Ариовист с усмешкой добавил, что ему доподлинно известно о том, что римские оптиматы не станут расстраиваться, если армия Цезаря будет побеждена, а он сам погибнет в бою.

Если Ариовист своим неожиданным сообщением хотел смутить Цезаря, то ему это не удалось. Цезарь продолжал настаивать на выполнении своих требований, если германцы хотят остаться на галльской земле. В это время с края долины, где расположилась римская конница, сопровождавшая Цезаря, прискакал посыльный и доложил, что германцы то и дело бросают в римлян камни и копья. Цезарь отдал приказ не отвечать на провокацию неприятеля, после чего прервал переговоры с Ариовистом и вернулся в свой лагерь.

Два дня спустя Ариовист письменно предложил Цезарю встретиться еще раз или прислать в лагерь германцев для продолжения незавершенных переговоров своих доверенных лиц. Посчитав целесообразным продолжить переговоры, Цезарь направил к Ариовисту двух человек, поручив им отстаивать предъявленные противнику требования и узнать, что нового надумал Ариовист. Однако как только посланцы Цезаря прибыли во вражеский лагерь, Ариовист объявил их лазутчиками и приказал заковать.

Враждебные действия неприятеля приняли очевидный характер, и Цезарь удивлялся тому, что Ариовист, несмотря на то, что германцы значительно превосходят числом римскую армию, не отваживается на большое решительное сражение.

К тому времени германцы разбили свой лагерь в двух милях западнее расположения римлян и угрожали перерезать пути подвоза римлянам продовольствия, поставлявшегося галльскими племенами. Армия Цезаря оказалась между войском германцев и Рейном, занимая незавидное положение, которым бы Цезарь непременно воспользовался, будь он на месте Ариовиста. Однако Цезарь не боялся противника и ежедневно в течение пяти дней выводил из лагеря свою армию, чтобы дать Ариовисту сражение, но германцы завязывали только конные стычки. Нерешительность противника была непонятна.

На шестой день Цезарь решил обойти позиции неприятеля и разбить у него в тылу вспомогательный лагерь во избежание срыва поставок продуктов питания. Приняв такое решение, Цезарь двинулся к месту нового лагеря в боевом порядке тремя линиями. Как только римляне дошли до нужного места, их атаковала германская конница, но Цезарь не изменил своего намерения и приказал первой и второй линиям отражать атаки противника, а третьей — возводить лагерь. Построив вспомогательный лагерь, Цезарь оставил в нем два легиона, а остальные четыре отвел назад в главный лагерь. Операция, осуществленная Цезарем, принесла ему несомненную выгоду: германцы оказались между вражескими лагерями.

На следующий день германцы двинули часть своих сил на штурм нового лагеря, но все их атаки были отбиты, и после захода солнца Ариовист отвел свои войска назад в лагерь. Наконец Цезарь узнал, почему неприятель уклоняется от решительного сражения. По словам захваченных в бою пленных, по существующему у германцев обычаю, жрицы перед крупным сражением определяют гаданием, выгодно его дать или нет; и вот теперь жрицы определили, что германцам не суждено победить, если они дадут решительное сражение до новолуния. Выслушав это объяснение, Цезарь решил незамедлительно воспользоваться полученной информацией.

На следующий день он оставил достаточное прикрытие обоих своих лагерей, а все остальное войско построил в три линии и вплотную подошел к позициям неприятеля, намереваясь заставить германцев наконец принять бой, невзирая на плохое предвестие, распознанное их жрицами. Ариовист вывел свое войско из лагеря, но, вероятно, каждый германец испытывал немалое беспокойство, зная, что ему предстоит сражаться вопреки воле богов.

Трудно сказать, какие чувства обуревали германцев, но они бросились на противника так стремительно, что римляне не успели пустить в ход свои копья. И все-таки римляне их отбросили, обнажили мечи и повели рукопашный бой. Но вскоре германцы по своему обыкновению выстроились фалангой и, прикрываясь щитами, стали теснить противника. Однако среди римлян нашлись смельчаки, которые стали бросаться на германское построение, оттягивать руками щиты и наносить удары по противнику сверху. Бой шел с переменным успехом, но в это время молодой Публий Красс (сын товарища Цезаря по триумвирату) двинул в бой резервную линию и начал теснить германцев.

В конце концов германцы были разбиты и стали беспорядочно отступать к Рейну. Некоторым германцам, включая Ариовиста, удалось переправиться на другой берег реки, но большинство погибли под ударами римских конников или утонули, не в силах добраться до противоположного берега. Во время бегства погибли обе жены и одна из дочерей германского предводителя. Во главе конницы отступавших германцев преследовал Цезарь. На пути к Рейну он неожиданно увидал одного из своих посланцев (задержанного в лагере неприятеля), которого его сторожа тащили во время бегства на трех цепях. Эта встреча и освобождение пленника доставили Цезарю не меньшее удовольствие, чем одержанная победа. Освобожденный римлянин рассказал, что германцы собирались сжечь его на костре, но его от смерти спасло гадание, трижды повелевшее отложить казнь на более благоприятное время.