Юлий Цезарь

Римляне во время Гражданской войны понесли столь значительные людские потери, что теперь они были готовы предоставить Цезарю любые полномочия и права, лишь бы он установил мир в государстве. Отчаянно нуждаясь в стабильности — и опасаясь того, что Цезарь может учинить «без присмотра», — сенаторы словно состязались друг с другом в излиянии на Цезаря почестей и привилегий, прежде никому не достававшихся.

Первым из римлян Цезарь был назначен диктатором на беспрецедентный срок — десять лет. Он и раньше занимал эту должность, но совсем недолго, а в ближайшее десятилетие ему предстояло править с неограниченной властью. Сенат наделил его также званием praefectus morum («префект нравственности»), невзирая на то, что про Цезаря распевали фривольные песенки, позволявшие усомниться в его моральных устоях. Кроме того, сенат принял решение провести в Риме в честь побед Цезаря сорокадневный молебен, изваять его статую, изобразив охватывающим глобус, предоставить ему единоличное право подавать сигнал к началу колесничных бегов в Большом цирке, в сенате сидеть в первом ряду, выступать первым по любому вопросу и назначать магистратов по своему усмотрению.

Цезарь милостиво принимал все назначения и исключительные права, но на публике говорил лишь о своем неустанном желании установить мир и порядок и принести процветание государству. Так, обращаясь к сенаторам, он говорил: «Пусть никто из вас не подумает, что теперь, когда я выиграл войну и могу действовать с развязанными руками, я стану издавать драконовские декреты или тиранствовать» [75] .

Многие политики, такие как Цицерон, считали, что Цезарь, утвердившись во власти, вернется к республиканскому управлению государством. Тому были и предпосылки. К своим противникам Цезарь проявил снисхождение: Марка Марцелла, по просьбе Цицерона, простил, Кассия назначил на военную должность, а Марку Бруту, стороннику Цицерона, передал в управление Цизальпинскую Галлию. Однако надежды политиков на возвращение Рима к республиканскому управлению с ведущей ролью сената были напрасны, что видно из высказываний Цезаря:

75

Дион Кассий. 43, 15–18.

Республика — ничто, пустое имя без тела и облика.

Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти.

Со мной люди должны разговаривать осторожнее и считать мои слова законом [76] .

Вскоре после того как Цезарь отпраздновал все свои четыре триумфа, в Рим, по его приглашению, приехала Клеопатра. Она была замужем за тринадцатилетним Птолемеем XIV, своим братом, но у нее был ребенок от Цезаря, и это породило в Риме вопросы. Распространит ли Цезарь свою власть на Египет? Не собирается ли он основать собственную династию? Не попытается ли он, пойдя по стопам Александра Великого, присоединить к Риму Восток и Запад?

76

Светоний. «Цезарь», 77.

Цезарь усилил эти недоумения, возведя храм Венеры (как он считал, своей прародительницы). В этом храме рядом со статуей богини любви он установил статую Клеопатры. Возможно, Цезарь считал, что Клеопатра олицетворяет египетскую богиню Исиду, отождествлявшуюся римлянами с Венерой, но честь, оказанная чужеземной царице, вызвала у римлян явное неприятие.

Сенат официально признал Клеопатру и Птолемея XIV друзьями и союзниками Римского государства. Политическое признание было главным желанием Клеопатры, но не вызывает сомнения, что она также стремилась упрочить свои взаимоотношения с Цезарем. И он шел ей навстречу. Цезарь поселил Клеопатру с Цезарионом в роскошном доме за Тибром и, должно быть, невзирая на свою занятость, часто их навещал. К слову сказать, у Клеопатры не было отбоя от визитеров. Главным образом к ней приходили просители, пытавшиеся с ее помощью добиться благорасположения Цезаря.

А вот Цицерон, несмотря на собственные усилия примириться с Цезарем, так и не сумел свыкнуться с воплощенной богиней из Египта:

Клеопатру я ненавижу… О ее чрезмерном высокомерии не могу вспомнить без гнева. Мои чувства ей безразличны, и я не хочу иметь с ней ничего общего [77] .

Неизвестно, какое время Клеопатра провела в Риме, но своих целей она добилась: получила поддержку официальных властей и упрочила свои личные связи с Цезарем. Когда она уезжала, он преподнес ей и Цезариону дорогие подарки. По римским законам, Цезарион не мог сделать себе карьеру на римской государственной службе, но Цезарю, верно, было приятно осознавать, что со временем его сын станет царем Египта.

77

Цицерон. «Письма к Аттику», 15, 15.

В последующие несколько месяцев Цезарь занялся социальными и управленческими реформами. Некоторые реформы Цезарь провел еще до того, как перешел Рубикон, но теперь абсолютная власть позволяла ему расширить сферу переустройств и провести их по своему усмотрению. Некоторые люди из высших сословий, такие как Цицерон, нашли мотивы для недовольства. Они считали, что Цезарь нарушает римские традиции и обычаи, хотя выгоды от реформ были неоспоримы. Цезарь же не щадил ни знать, ни своих сторонников из бедноты в стремлении преобразить Рим из ориентированной на себя олигархии в настоящую империю. Он создавал вовсе не современную демократию, однако в 46 году начал подлинную революцию, призванную изменить Рим навсегда.

Цезарь начал с переписи населения Рима. Целями этой акции было не только желание Цезаря получить точные данные о численности населения города, но и его настоятельное стремление покончить с мошенничеством при бесплатном распределении хлеба среди бедняков. По результатам переписи Цезарь сократил число неимущих граждан, получавших хлеб за счет государства, с трехсот двадцати до ста пятидесяти тысяч. Полученной экономией государственных средств он остался доволен, а вот уменьшение населения Рима вызвало у него серьезное беспокойство. Желая пополнить поредевшее население города, Цезарь издал закон о денежном поощрении многодетных семей.

Кроме того, он законодательно запретил гражданам от двадцати до сорока лет, не находящимся на военной службе, уезжать из Италии более чем на три года, а сенаторским сыновьям разрешил покидать страну только по служебным делам. Пользуясь своевластием, Цезарь для улучшения управления государством расширил сенат почти до тысячи человек, введя в состав этого органа солдат, сыновей вольноотпущенников и даже чужеземцев, верно ему служивших, превратив заседавших в сенате патрициев в сенатское меньшинство. Когда Цезаря упрекнули в предоставлении значительных должностей людям самого низкого звания, он ответил: «Если бы я был обязан своим достоинством разбойникам и головорезам, я и им отплатил бы такой же благодарностью» [78] .

78

Светоний. «Цезарь», 72.

Несмотря на значительное сокращение населения Рима, организованные рабочие представляли угрозу стабильности и порядку, поэтому Цезарь распустил все имевшиеся союзы мастеровых и ремесленников. Он также запретил все собрания и гильдии, кроме тех, чья деятельность одобрена властями. Это масштабное наступление на гражданские свободы несколько умерялось указом, что собраниям, имеющим длинную «родословную», позволено собираться и дальше. Обычно в такие собрания входили люди определенного занятия или профессии, как правило, вольноотпущенники, хотя в некоторые группы принимали и рабов. Каковы бы ни были их официальные цели, большинство групп собирались преимущественно для общения. Цезарь не видел причины запрещать мирные собрания, однако, подобно большинству римлян, весьма подозрительно относился к тем, которые почитали чужих божеств. Исключение он сделал только для иудеев, позволив им и дальше содержать синагоги, при условии, чтобы они не покушались на «нравственные устои и благополучие» римского общества. В то же время Цезарь запретил занимать высокие государственные посты аукционистам, могильщикам, учителям фехтования, сводникам и актерам. С другой стороны, по его указу отныне римское гражданство предоставлялось врачам и учителям, проживавшим в городе.

Цезарь — возможно осознавая свою вину в сожжении Александрийской библиотеки — решил создать в Риме библиотеку с собранием лучших произведений на латыни и греческом языке и поручил ее устройство дважды прощенному им оптимату Марку Варрону, чей научный авторитет считался неоспоримым. Цезарь также планировал привести в строгую отчетливую систему огромное число римских законов (проект этот был завершен лишь с основанием Византийской империи).

Проявил себя Цезарь и как префект нравственности. Он усердно боролся с аристократами, оставившими республиканские добродетели и погрязшими в роскоши. Он запретил им передвигаться по городу на носилках, а пурпурные одеяния и жемчужные украшения разрешил носить только в особых случаях. На городских рынках он расставил блюстителей, державших под надзором торговлю, вменив им в обязанность отбирать привозные экстравагантные товары. Иногда, когда горожане обедали, Цезарь посылал своих ликторов пройтись по домам богатых людей и ликторы прямо с накрытых столов забирали дорогостоящую посуду. Хотя сам Цезарь не отличался безгрешностью в сердечных делах, он следил за нравственностью других. Брак одного бывшего претора с женщиной, которая только накануне развелась с мужем, Цезарь объявил недействительным, хотя подозрений в измене и не было. Он обложил суровыми налогами чужеземные предметы роскоши и посылал вооруженную стражу на рынки — перехватывать товары, которые казались ему чересчур роскошными.

Цезарь также усилил наказание преступившим закон сенаторам и другим состоятельным римлянам. Раньше люди такого сорта, совершив, к примеру, убийство, отделывались денежным штрафом или удалялись в изгнание, но сохраняли при этом все свое состояние. Цезарь стал наказывать за убийство лишением всего имущества, а за иные преступления — половины. Вдобавок наместников, признанных виновными в растрате при управлении провинциями, отныне подлежало изгонять из сената. При этом Цезарь вовсе не руководствовался исключительно интересами популяров: он пересмотрел состав судов, исключил плебеев, и предоставив вершить правосудие лишь представителям сенаторского и всаднического сословий как людям наиболее подготовленным к трактовке законов и уложений.