Юлий Ким

Крадется Левка за золотом на чердак.

А тут на пути и встал перед ним Василий Иваныч с

наганом в руке.

Василий Иваныч

Ку-ку! Золотишко ищем? Так мы его еще вчера реквизировали. А вот ты пост покинул, почему? Молчать! Выпустил бандитскую жену. Она указала, где золото, — и ты выпустил. По условиям военного времени это как называется? Измена. Молчать!

Левка

Ой-ой-ой! (Кинулся бежать.)

Василий Иваныч (целится)

Именем Третьего Железного Единого Непобедимого — ну, и так далее, а то уйдет…

Левка

Варя! Беги!

Выстрел. Левка падает. Над ним склоняется Бумбараш.

Левка

Бумбараш…

Бумбараш

Левка!.. Да как же это?

Левка

Да так. Птичку выпустил, а сам попался… Прощай… Постой!.. А кони-то эти… ну, которые возле реки никак воды не напьются — что, напились они, нет? Воды-то…

Бумбараш

Напились.

Левка

Ну, хорошо… (Умирает.)

Слышится мерный шаг наступающего отряда. Василий Иваныч смотрит в бинокль.

Василий Иваныч

Вот спасибо Левке — разбудил. А то б такой парад прозевали. Отря-я-ад! В ружье! Эх, хорошо идут! Офицера!

Офицеры

Все было — коньяк и цыгане И девки в ажурных чулках, А будет смерть и поруганье И ветром рассеянный прах. Вперед, господа офицеры! Умрем, коли так суждено. За Русь, царя и веру. Хоть их уже нет никого! Поручик, кумир закулисный, Полковник, седой ветеран. Младой корнет, мой ангел чистый — Один нам и крест, и бурьян. Вперед, господа офицеры! Умрем, коли так суждено…

Василий Иваныч (смотрит в другую сторону)

О! И атаманша здесь! Красивая женщина, смотри ты! Как в нее стрелять, спрашивается? Только закрымши глаза.

Софья с отрядом

Бей заклятого врага! Чтоб не поднялся никогда! Ой ты воля, воля непомерная. Ты моя дроля, моя люба револьверная! Нехай решают чины и штабы. Кто тут герой, а кто тут бабы! У всех наганы, на всех штаны. Мы днем и ночью кругом равны! Эх, Конотоп-Воронеж! Едрена вошь! Хрен догонишь! Хрен уйдешь!

Василий Иваныч

Ну, а мы что — хуже рыжих? Бей заклятого врага. Чтоб не поднялся никогда! Бейтеся, не бойтеся, сражайтеся, И пролетарии всех стран, соединяйтеся! Нехай нам дети спасибо скажут: За них отцы в могилу ляжут! Достанет пуля среди огня Сперва буржуя — потом меня! Ничего!

КРАСНЫЙ МАРШ

Ничего, ничего, ничего! Сабля, пуля, штыки — все одно! Ты родимая — ты дождись меня! И я приду! Я приду и тебя обойму. Если я не погибну в бою В тот тяжелый час за рабочий класс. За всю страну!

Офицеры

Кто будет поить вас, цыгане? Кто девкам подарит белье? Нам помирать — мы присягали, И держим мы слово свое! Вперед, господа офицеры! Умрем, коли так суждено. За Русь, царя и веру. Хоть их уже нет никого!

Бабы

Вот развеет ветер черный дым. Вы чего добились — поглядим: Ни двора, ни хаты, ни кола. Вдовы, да сиротки, да зола…

Голоса

— Вперед, господа офицеры! — Эх, Конотоп-Воронеж! — Ничего, ничего, ничего!

Сцена смертельного боя. Но вот кончился бой. Дым рассеялся. Победителей не оказалось: погибли все. Медленно идет Бумбараш и ищет Варю. Смертельно раненный Гаврила увидел брата.

Гаврила

Стой, брат… Как же это… Теперь все — тебе? И хата, и Варвара… несправедливо, брат… Пойдем-ка вместе…

Гаврила поднял пистолет. А тут Варя, не заметив пистолета, кинулась, обняла Бумбараш. а. А тут и выстрел грянул. И упала она. И Гаврила поник замертво. И остался Бумбарашна всем свете один.

Хор

Ходят кони над рекою. Ищут кони водопою, А к речке не идут: Больно берег крут. Ни ложбиночки пологой, Ни тропиночки убогой, А как же коням быть, Кони хочут пить… Вот и прыгнул конь буланый С этой кручи окаянной!.. А синяя река Больно глубока.

Конец

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Воспоминание о Давиде

1

В Московском писательском доме есть Дубовый зал.

Высокий, в два этажа. Стены белые, панели и лестница на второй этаж — темные, они, наверное, из дуба и есть. Там в хрущевские времена Лев Кассиль собирал свои «четверги», не то «пятницы». Это называлось «устный журнал» или «встреча с интересными людьми». Однажды и я оказался среди «интересных» как преподаватель литературы, сочиняющий развеселые песни. И когда до меня дошла очередь, я и грянул на своей семиструнке: