Юрисдикция небес. Молекула души
Шрифт:
* * *
– Это Заповедник ветров, – пояснил Эрнест, когда мы оказались по другую сторону огражденной территории, которая изнутри напоминала нечто вроде Парка Гуэль в Барселоне. – Ветра – это энергии стихий – воды, огня, земли и воздуха. Каждая стихия, как основа жизни, являет собой частицу формулы Мироздания.
– Зачем мы здесь?
– За тем, что стихии несут в себе множество знаний, в большинстве своем никому не доступных. Ты слышал фразу «идеи витают в воздухе»? – спросил он.
– Конечно…
– Так вот это не метафора, – отрезал Эрнест. – Если бы души лучше обучались на
– Ты имеешь в виду, что стихии сами по себе обладают всей доступной информацией об устройстве мира?
– Не просто всей доступной, а исчерпывающей. Стихии знают больше, чем мы с тобой и любой из Юрисдикции небес. Вода, земля и воздух лежали у самых истоков Мироздания. Они являют собой его душу, – Эрнест замолчал. – Все что тебе нужно здесь – это просто остановиться, прислушаться к едва слышимым ветрам стихий и всмотреться в невидимое, тогда многое станет для тебя понятней.
Эрнест замолчал, я последовал его примеру. Мы стояли так минут пятнадцать или больше, но я так ничего не услышал и не увидел.
– Извини, но я ничего не слышу, – я не выдержал и нарушил тишину.
– Сейчас это сложно, ты не физическое тело, – Эрнест, кажется, не был удивлен. – Было бы намного легче, если бы ты голыми стопами мог ступить на землю, руками прикоснуться к поверхности воды, спиной ощутить тепло огня, и носом вдохнуть воздух. Вглядевшись и прислушавшись, ты бы непременно услышал музыку ветров…
– Если я не могу этого сделать здесь, в чем смысл занятий?
– Я не сказал, что ты не можешь этого сделать, – Эрнест улыбнулся. – Я сказал, что это сделать сложнее, не обладая физическим телом. Но возможно… Час-два, может, и вовсе несколько дней или недель, возможно даже месяцев, и ты сможешь своей неподвижностью ощутить движение энергии, знаний вокруг. Обладая физическим телом в земном бренном мире, потребуется и того больше времени. Но, только подключив зрение, слух и осязание ко всем четырем стихиям, можно будет понять то, что раньше было не понятно, получить то, что никто не мог дать. Здесь учатся терпению и внимательности. Учатся слышать и распознавать музыку ветров, которая олицетворяет собой музыку сокрытых знаний и грядущих событий…
Эрнест велел мне попробовать еще раз, оставив меня наедине с собой на целых семь часов, три из которых я бродил внутри парка. Здесь все и вправду напоминало заповедник. В буквальном смысле не тронутая никем красота расцветала и благоухала. Мне даже показалось, что я лишенный обаяния почувствовал великолепный аромат мерцающих и распахивающих свои бутоны цветов.
– Такая гармония, – подумал я про себя, увидев пейзаж, который от всего остального отличала некая симметричность и равновесие.
Водопад, небольшой по меркам Юрисдикции небес, высотой с семьсот метров, ронял воду в чашу, которую образовал небольшой вогнутый островок земли. Огонь горел прямо на воде, которой была наполнена эта цветущая чаща, а легкий дискретный ветер
вытесывал на пламени орнаменты и узоры. Нигде во всем парке не было такого изобилия жизни, как на этом маленьком островке, в котором слились все стихии. Жизнь словно тянулась туда, где было единство и равновесие. Я подошел ближе и, сконцентрировавшись, в первый раз взмыл в воздух, чтобы оказаться частью всей этой идиллии.Я всмотрелся сквозь окружающее меня, вслушался в тишину и прикоснулся к пустоте, как говорил Эрнест. Так я провел три часа. Будь у меня тело, скорее всего мне бы давно уже свело руку или ногу. Но я ничего не чувствовал, не слышал, не ощущал.
Я старался изо всех сил, и только через три часа я понял, что это и было главной моей ошибкой. Я вспомнил другой урок Эрнеста, который говорил мне, что нужно высвободить разум. И как только я решил пойти от обратного, я услышал эту волшебную мелодию, но эта была не музыка ветров. Это была та самая мелодия, отголоски которой, скорее всего, доносились с седьмого уровня.
– Никакой шумоизоляции между уровнями, – пошутил Эрнест.
Он хотел сказать еще что-то, но не успел – небо над нами вспыхнуло точечными цветными огоньками, не так ярко, как это было на седьмом небе, но все также завораживающе.
– Я второй раз уже вижу нечто подобное, – признался я.
– Я видел это сотни раз и до сих пор не знаю, что это, – Эрнест ответил прежде, чем я задал свой вопрос.
– И никто не знает, – прошептал я разочарованно…
– Увы, это так…
Он куда-то торопился, поэтому мы тут же поспешили к выходу из Заповедника.
– Куда мы спешим? – поинтересовался я.
– Через десять минут начинаются соревнования, я хочу, чтобы ты увидел все воочию, – Эрнест пошел в противоположную сторону от выхода. – Нам придется немного сократить путь, от тренировочного городка до соревновательного пути несколько десятков миль.
– Соревновательный путь? – я переспросил.
– Ну, или соревновательная трасса с испытаниями, – он любезно пояснил мне, пока мы неслись через заповедную равнину. – Скоро ты сам все увидишь.
Иногда Эрнест интриговал своей немногословностью, и сейчас я предпочитал потерпеть и не донимать его своими расспросами.
* * *
Тренировочный лагерь оставался позади, а звуки, сопровождающие соревнования, становились сильней. Мы спешили прямо к голосам. Я услышал, как объявили лоты, имена участников и Наставников, сделанные ставки, привилегии и санкции.
– Мы опоздали? – поинтересовался я, когда услышал гонг, который ознаменовал начало соревнования.
– Участников запускают по порядку лотов каждые три минуты, – Эрнест пояснил. – Но меня интересует лот судьбы номер 117 и никакой другой.
– Почему именно он?
– Потому что от этого лота будет зависеть судьба моей сестры… И я совершенно точно знаю, кого буду поддерживать.
– Ничего себе! – воскликнул я. Одно дело слышать, как все может происходить в теории, совершенно другое дело – наблюдать, как происходит все в действительности.
– Ты Наставник чей-то души? – предположил я.
– Я Куратор для стажеров типа тебя. Это и есть моя квалификация. Вот почему я сейчас с тобой, а не на соревнованиях. Я не могу заниматься наставничеством души, у меня нет на это полномочий…