Юродивый: путь звездного воина

– Я так и думал, что добром это не кончится, – в подтверждение сказанного Эхнафаилом вдруг произнёс купец.

Взглянув на меня Лукич продолжил развивать своё видение назревшей проблемы.

– Мстислав и раньше здорово лютовал, а последнее время вовсе словно с цепи сорвался, собака. Он Софью засватать хотел. Святополк, на усмотрение дочери, готов был согласие дать, однако юная княжна не жалует воеводу. Мстиславу от ворот поворот дала. Она девка тороватая, на Светозара поглядывает. Народ посмеивался в кулак, а Мстиславушка, он злопамятен. Значится, решил злом на добро ответить, холоп чёртов.

– А Светозар кто ещё такой?

– Неужели не слыхал? – удивился купец. – Воевода Светозар, сподвижник князя и опора его в делах внешних. Молод и умён, с соседними племенами от имени князя дела ведёт, а в случае чего и дружину возглавит. Мой племянник Никита, у него в близких товарищах ходит. Я тебе про племяша-то свово сказывал, – я только развёл руками, мол, прости не помню, – Не захотел глупый, со мной торговым ремеслом заниматься. В дружинники подался. Ну да пущай, может там ума-разума наберётся.

– Министр иностранных дел, выходит, сей воевода – прошептал ангел. – Светозар нам как союзник сможет пригодиться.

– Угу, – согласился я с Эхнафаилом и вновь обратился к Мартыну. – Светозар, стало быть, тоже в Софью влюблён?

– Ось, чего не знаю, того не знаю, – вздохнул Лукич. – Может и любит, в тихом омуте всяко бывает, а он такой. Никита сказывал, смущает всегда воеводу девица, а это первый признак…

– А твой племянник сможет нас познакомить со Светозаром?

– Сможет, куда денется. Коли надо, попрошу его, – пообещал купец. – А ты Глеб если остановиться негде у меня поживёшь, я теперича вроде как должник твой.

– «Вроде как» – передразнил его Эхнафаил, обращаясь естественно ко мне. – Он у нас самый, что ни есть должник. Жизнь спасти не хухры-мухры. У него родимого ты остановишься, и думать не надо.

– Спасибо за приглашение, – поблагодарил я за гостеприимство. – Мне и впрямь негде переночевать, знакомых нет в городе, поэтому с радостью приму ваше приглашение Мартын Лукич.

– Вот и ладно, – обрадовался купец возможности быть мне ещё в чём-то полезным. – А теперь давай вздремнём, думаю, ты всех злодеев в этих местах порешил, – подмигнул он, и отошёл к телеге за подстилками.

– Так говоришь, оба воеводы на княжну запали, – вслух размышлял я, осмысливая услышанное. – Надо взглянуть, что это за Софья такая, если её столько знатных мужиков любят.

– Любят, не любят, нам какое дело, – прошептал ангел. – У Святополка наследника нет, вот они через его дочь и метят в князья. У Мстислава не получилось, вот и задумал он чёрное дело – по беспределу сместить своего добродетеля. Ты не грузись Глеб, со мной любую бабу у кого хочешь, отобьёшь. Кстати, княжна Софья, весьма подходящий для нас вариант, ты подумай на досуге.

Лукич к этому времени вернулся и подал мне набитую сеном рогожу.

– Подумаю, – протянул я, расстилая данную купцом рогожу около костра, и ложась на неё – Обязательно подумаю.

– А чего?! Чем мы хуже их?! – продолжал вслух «размышлять» Эхнафаил. – У тебя за плечами тоже боевых походов хватает.

– И то верно!

– О чём это ты? – спросил купец у меня, собирая оставшуюся от ужина снедь в узелок.

– О Софье, о князе, о воеводах…

– …При более удачном стечении обстоятельств, ты бы тоже давно «воеводой» какого-нибудь межзвёздного эсминца был… – не успокаивался ангел.

– Странный ты, Глеб, – сказал купец, устраиваясь напротив. – Вроде нормальный…

– А вроде и нет, да?! – позёвывая, закончил я за него – В общем, юродивый, ты хочешь сказать.

– …Тем более у тебя, в отличии от этих доморощенных полководцев и образование высшее гражданское и среднее военное имеются… – начал перечислять мои «достоинства» не в меру говорливый незримый «сват».

– Ну, это, вродь того, – смущённо протянул купец.

А это даже забавно – вести беседу сразу с двумя товарищами, да ещё по разным вопросам.

– Короче, решено – женим тебя на Софье, а там и до княжеского пурпурного плаща рукой подать, – подумал, подумал за меня «на досуге» Эхнафаил и решил, тоже не посоветовавшись, со мной.

– И тебе спокойной ночи, Лукич! – повернулся я спиной к собеседнику и костру, даже не сочтя нужным отговаривать ангела от его глупой затеи. Пусть куражится, прикидывает как обстряпать это дело, от таких его идей все вреда меньше.

– Ага, доброй, – так и не поняв моей утончённой натуры, ответил купец и, подбросив в огонь, оставшийся хворост тоже завалился спать.

И правильно, утро вечера мудренее.

***

Следующий день встретил нас в дороге без приключений, и уже к полудню, как планировал Лукич, стараниями его гнедой лошадки, с виду клячи, а на самом деле ещё довольно выносливой бодрячки, мы въехали на холм, с которого открывалась панорама княжеского городища.

– …аю …ать! – унёс беспечный ветерок обрывки слов восхищения, вырвавшихся у меня при виде большого населённого пункта, огороженного защитным валом и высокой многометровой изгородью из толстых брёвен заострённых сверху, с большим количеством сторожевых башен по периметру ограждения.

С холма, как на ладони просматривался весь Твердск – в центре града, обнесённый ещё одной, не многим меньшей по высоте, чем наружная, изгородью, стоял Кремль – комплекс построек на княжеском дворе. Всё в точности, как и рассказывал в пути о городище Мартын Лукич, я увидел своими глазами. Град древличей и смахивал на древо в разрезе, потому как и рос он подобно деревьям, наращивая кольцо за кольцом вокруг своей сердцевины – княжеского кремля.

Кремль плотным кольцом окружали большие двух-, трёхэтажные терема его сподвижников-велеможей: воевод, бояр, богатых купцов и землевладельцев. Далее кольцами расходились дома жителей попроще: купцов, ремесленников, работного люда, бараки подмастерьев, густонаселённые казармы дружинников, с торговыми рядами, площадями, улицами и переулками. Ближе к оберегающей «коре» древа-града – наружным защитным стенам, укреплениям и валам – ютились домишки всякой черни, амбары, склады, лабазы, трактиры, харчевни, хлева, конюшни и тому подобные элементы здешней городской архитектуры.

Лукич отсюда попытался мне показать где его дом, но единственное, что я понял – он жил где-то между вельможными избами и ремесленным местечком. Что же вполне сносно, что ещё надо для спокойной жизни, под защитой таких стен.

Лошадка, почуяв скорый отдых, без дополнительных «просьб» переключилась на вторую передачу, или, как здесь называлось – перешла на рысцу. Тем более, её задача упрощалась: остаток пути шёл в основном под уклон.

На подъезде к одним из четырёх ворот, ведущих внутрь города, а именно к Северным, Мартын Лукич напомнил мне о людях Мстислава: