Юродивый: путь звездного воина

Прокурор расплылся в мерзкой улыбке, а мне почему-то стало жутковато.

– В качестве исключения суд не будет удаляться в совещательную комнату, а огласит приговор сразу, – «обрадовал» меня судья.

– Время терять на него, – вякнул прокурор, вот же подвывало.

– Итак, приговор! – сказал судья, и мы все стали. – По всем статьям Уголовного Кодекса, которые вам инкриминировались, вы признаётесь виновным. Учитывая ваши сомнительные связи, а также умение управлять всеми видами космических аппаратов, суд счёл нецелесообразным высылать вас за пределы Империи. Но, так как вы являетесь особо опасным субъектом для общества, государства и галактик, суд приговаривает вас к высшей мере наказания…

– Я протестую Ваша честь! – крикнул я в отчаянии. – У нас же мораторий!

– Молчите! Я ещё не дочитал! – язвительно ухмыляясь, поморщился судья. – Итак! К высшей мере, на которую, к сожалению, действительно наложен мораторий, и которая заменяется хронодепортацией. Приговор обжалованию не подлежит, и будет приведён в исполнение немедленно. Вам всё понятно?

– Угу! – подавленно ответил я и сел в кресло.

Несколько сотен зрительниц после прочтения приговора наверняка упали в обморок, так оно по крайней мере должно было произойти, а их «коронованные» мужья, скорее всего открыли игристое альдебараули. Остальные же зрители наверняка так и не поняли всей сути процесса. Но мне уже было всё равно. Ещё курсантом Военно-Космической Академии Звездолётчиков я слышал об секретных экспериментальных Хронопортах – изобретениях, которые, по слухам, могли производить заброску десантников не только в тыл вероятного противника, но и в Прошлое, для проведения превентивных ударов по врагу. Теперь мне выпала «честь» на себе проверить, насколько правдивы эти слухи.

После оглашения приговора охрана меня вывела из зала суда и повела по коридору до лифта. Судья и прокурор последовали за нами, воочию убедиться в моей смерти. То, что это явная погибель ни они, ни я не сомневались. Даже если во время переброски меня не размажет по эпохам, то прошлое, со своими дикими нравами не оставит мне ни единого шанса. Мы это прекрасно понимали.

Но, тем не менее.

Спустившись на лифте чуть ли не к центру Земли, мы вновь прошли по коридору и, пройдя многочисленные кодовые двери, оказались в хронопортационной лаборатории.

Хронопорт представлял собой серебристую сферу с множеством подключённых к ней трубок, шлейфов и проводов, шедших от пульта, расположенного у стены лаборатории. То, что предстояло хронопортировать, помещалось внутрь сферы через небольшой люк. Судя по размерам, таких как я там могло поместиться человек десять, если не больше. Но из «добровольцев» сегодня я был один.

Сотрудники лаборатории сделали мне несколько инъекций, как они сказали, обезболивающего, и мне стало ещё страшней. Потом они же помогли мне переодеться в специальный обтягивающий скафандр, похожий на водолазный костюм, по ходу дела, поясняя, что он необходим для сохранения в целостности его содержимого во время хронопортации. Затем водрузили мне на голову блестящий шлем, сделанный из того же материала, что и скафандр, и включили свой аппарат.

Посовещавшись с учёными, судья подошёл ко мне, стоявшему в окружении охранников.

– Чтобы от тебя было меньше вреда, они забросят тебя в самое начало нашей цивилизации – в Тёмные века, – сообщил он очередную «радостную» новость. – Там, таким варварам как ты самое место.

– За свои слова и преступления надо отвечать, – подсыпал соль на мои морально-психологические раны противный прокурор. – А то, смотрите, какой демагог нашёлся. И остальным уроком послужит твоя казнь.

– У нас всё готово, – доложил седой старик в белом халате, и, посмотрев на меня, покачал головой. – Эх, как же тебя так угораздило, юродивый.

И не говори отец, в самое яблочко. Слово, по всей видимости, анахронизм, которым он меня назвал, я слышал впервые, но смысл его в общих чертах кажись уловил.

– Ну-с, будем прощаться – хлопнул в ладоши судья. – Глеб Ильич ваше последнее желание.

Подумав, я попросил помолиться. Судья, язвительно ухмыляясь, разрешил, а учёные и охрана от этой сцены чуть не разревелись.

Я встал на колени и впервые в жизни зашептал молитву, точнее нечто, как я думал, похожее на неё:

– Господи! Если ты меня слышишь, одна просьба – тресни, пожалуйста, этому ангелу-хранителю хорошенько. Зачем вообще его приставили ко мне?! А если и ты меня слышишь мой «инстинкт самосохранения», то я тебе хочу сказать большое спасибо за всё, что ты для меня сделал, и желаю всеми фибрами своей многострадальной души, впредь тебя больше не видеть, то есть не слышать. Спасибо что выслушал! Аминь!

Ангел промолчал, словно его здесь и не было, а может, просто ему было стыдно. Я встал с колен и направился к Телепорту.

– Ещё один вопрос? – развернулся я к судье. – Скажите, как вас зовут?

– А зачем тебе? – удивлённо вскинул тот брови.

– Знать, кому обязан.

– Радий Изотопович Стронцев, – выпятив нижнюю губу, ответил судья.

– Я так и думал – мутант, – сказал я, и кряхтя залез в зловеще гудевший Хронопорт.

Я уже не видел, как после моих слов прыснули в кулаки охранники, деликатно отвернулись учёные, а прокурор, на вопросительный взгляд судьи недоуменно пожимал плечами.

Включился Хронопорт и мне в глаза ударил яркий свет. Я почувствовал, как моё тело разрывает на мельчайшие частицы, и от нестерпимой боли потерял сознание.

Здесь для меня всё кончилось.

ЭПИЗОД II. СМУТНАЯ НАДЕЖДА

Мамочки! Как больно!! Какие там, к чёрту, обезболивающие!!!

Моё, в буквальном смысле, возвращение к жизни проходило очень тяжело. Сначала была одна острая боль, пронзающая сознание и подсознание наискосок. Затем эта боль на порядок усилилась – это возвращались мои чувства. Я почувствовал, как к той, первой боли, прибавилось боль в ногах, затем в руках, после чего она расплылась по всему телу, сосредоточившись, наконец, в моей черепной коробке. Ещё ничего не видя и не слыша, я почувствовал удары своего сердца. Каждый его удар отдавался в мозгу страшным грохотом, поэтому не почувствовать его было, сами понимаете, довольно проблематично.

С большим, просто невероятным трудом, моему шокированному мозгу вернулась возможность мыслить, пока на уровне одноклеточных, но уже что-то. Первое, о чём я подумал, это, конечно же, о боли. Если тело, голова, внутренние органы и всё остальное болят, значит, они есть, они на месте и… отходят после такого запредельного стресса.

Да, аппарат им ещё дорабатывать и дорабатывать!

Не знаю, сколько прошло времени, но мало-помалу боль стала стихать, позволяя моей мозговой деятельности думать о более сложных вещах. Пока ещё слепой и глухой, от нечего делать, я начал сравнивать настоящее пробуждение с былыми отходняками, пытаясь припомнить, когда прежде мне бывало так нехорошо. По всем параметрам выходило, что нынешнее состояние превосходило все их своей тяжелопротекающей болезненностью – даже после термоядерной зубралианской текилы, изготавливаемой из бродячих кактусов-убийц, у меня не было такого «похмельного синдрома». Но, несмотря ни на что, в отличие от тех горячих деньков, сейчас мне как раз таки очень хотелось жить, и я надеялся, что моё драгоценное здоровье, подорванное хронодепортацией, справится с недугом и организм, как и прежде, продолжит функционировать без сбоев.

Как будто в подтверждение моим чаяниям я почувствовал горечь во рту. Пусть неприятно, но это означало, что включились вкусовые рецепторы. На очереди обоняние, слух и зрение. Вскоре я учуял запах горячего полимера, и услышал слабый накатывающий волнами шум.

Так шумел Господин Великий Космос во всех наушниках когда либо имевшихся у меня шлемофонов!

Моё чуткое сердечко затрепетало от волнения. Неужели меня помиловали и транспортируют в какую-нибудь забытую богом (и особенно его ангелами!) колонию на задворках Империи, а фокус с Хронопортом был разыгран, чтобы напугать меня и тех, кто смотрел за процессом по всей империи. Глупцы, они думали я куплюсь на такой дешёвый трюк! Я ведь до последнего момента не верил в возможность реальной транспортации во времени. Это из области псевдонаучной фантастики. Хотя слухи всё-таки ходили, но это ведь слухи. Ура! Ура! Ура!

Я успокоился. В ожидании возвращения зрения я стал думать о своём будущем. Год-два перекантуюсь за последним рубежом, поменяю внешность, если понадобится и отдельные части тела, и по поддельным биометрическим данным вернусь в ареал своего обитания, к своим дружкам-собутыльникам и смазливым самкам. Короче говоря, жить будем. Трепещи Вселенная!

Разноцветные вспышки возвестили о начале восстановления зрения. Мерцавшие перед глазами точки, медленно но верно превращались в расплывчатые круги, которые двигались всё тише, из разноцветных становясь однотонными: красными, затем оранжевыми, жёлтыми и, согласно светового спектра, зелёными. На этом «цветопредставление» закончилась и началась «фокусировка» зрительных каналов.