За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году
Шрифт:
«Коржаков», [99] — догадался Андрей, которому уже пару раз довелось разговаривать с ним по телефону, но общаться непосредственно не приходилось.
— Что вы хотите? — строго спросил тот, сверля Орлова своими глазами-буравчиками и всем своим видом демонстрируя свое исключительное право решать, кому и куда здесь можно идти.
— Иваненко вызывает. Я его помощник. Наверное, что-то…
Коржаков окинул Орлова глубоким изучающим взглядом, будто не просто прощупывал, не может ли быть у него под пиджаком оружия, но и определял, не роятся ли в голове у Андрея какие-нибудь нехорошие, опасные для Ельцина мысли. От этого взгляда Орлову сделалось немного не по себе. Его как будто посадили на полиграф, который в обиходе именуют «детектором лжи», и теперь проверяют на предмет лояльности к Президенту. А поскольку мысли у Андрея были разные, да и вряд ли он мог считать себя в полной мере уже определившимся сторонником Ельцина, то этот «рентген» вызвал у него достаточно
99
Коржаков А.В. — начальник личной охраны Президента РСФСР Б.Н. Ельцина.
— Хорошо. Проходите. Только не задерживайтесь! — великодушно разрешил Коржаков.
Орлов вышел на сцену в то время, когда на трибуне выступал Крючков, и под недоуменными взглядами зала прошел позади президиума к Иваненко.
Слушая шепот Виктора Валентиновича, поручавшего Орлову срочно найти одного из руководителей территориальных органов, Орлов краем глаза смотрел на сидящего рядом Ельцина. Он был буквально на расстоянии вытянутой руки от Андрея. При большом желании можно было даже его потрогать.
Когда-то, когда Андрей еще учился в школе, ему удалось на торжественной встрече в Кремлевском Дворце съездов «потрогать» самого Гагарина. Первый в мире космонавт остановился тогда в большом фойе, окруженный восхищенными мальчишками и девчонками в пионерской форме, что-то весело говорил, смеялся, рассказывал. Андрею тогда удалось протиснуться поближе к Гагарину, вблизи увидеть его открытое, симпатичное лицо и добродушную улыбку, рассмотреть Золотую Звезду Героя, сверкающую на его груди. Тогда у Андрея и возникло непреодолимое желание дотронуться до Гагарина, «потрогать» человека, побывавшего в космосе, как бы самому убедиться, что он живой, настоящий, взаправдашний. Андрей протянул руку и дотронулся до кителя космонавта. Гагарин в это время что-то рассказывал, смеясь. На миг он отвлекся, проследил взглядом за рукой Андрея и, увидев устремленные на него глаза мальчишки, улыбнулся и слегка подмигнул.
Но Ельцина Орлов «трогать» не хотел. Он только смотрел на него сбоку — на его седую шевелюру, немного одутловатое, румяное лицо, гладко выбритые щеки, толстую шею, на руки, лежащие на столе поверх стопки документов, еле заметно постукивающие пальцами по листкам, наверное с текстом его выступления, на белоснежный воротничок рубашки с аккуратно завязанным темно-синим галстуком с мелким мозаичным рисунком. Президент, наверное, почувствовал на себе взгляд стоящего рядом человека, сначала слегка повернул голову в сторону, а потом недовольно посмотрел на Орлова: мол, кто это там позволяет себе отвлекать внимание его соседа, да и всех присутствующих от созерцания первого Президента России. Может быть, все было совсем не так и Ельцин просто машинально обернулся на отвлекающий его шепот. Но Орлов, переживая сходство ситуации, разделенной временем, тем не менее ощутил противоречие двух образов — ту давнюю улыбку Гагарина и раздраженный взгляд Ельцина в большом зале на седьмом этаже главного здания КГБ СССР.
Потом, после совещания, Андрей все-таки смог на несколько дней вернуться к семье, которая отдыхала на Куршской косе. Он не стал говорить жене, когда выезжает в Калининград, — хотел сделать все неожиданным. Потом была показавшаяся неимоверно долгой дорога на скором поезде «Янтарь», встреча с друзьями в знакомом уже многие годы балтийском городе, комитетская «Волга», мчащаяся по шоссе, похожему из-за посаженных вдоль него деревьев на зеленый туннель, маленький поселок Лесное, где ждала его встреча с самыми близкими людьми, сосновые шишки, которые он, прячась, бросал из-за кустов в проходящие мимо три родные фигурки, крик сына: «Это — папа!», тревожные и одновременно радостные глаза жены и тихий ее шепот: «Андрюша, наконец приехал! Мы так тебя ждали!»
А Иваненко в это время подводил итоги Всероссийского совещания. Тем более, что он вызвало широкий резонанс в средствах массовой информации, и в прессе циркулировали самые невероятные слухи и домыслы.
ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ: «Иваненко: Остро звучали на совещании проблемы сложившейся в стране обстановки, и прежде всего внутренняя угроза безопасности государства: продолжающийся рост насилия, набирающая силу организованная преступность и коррупция. В этой связи на совещании жестко ставился вопрос о равенстве всех перед законом, об активизации участия органов КГБ в борьбе с внутренней угрозой… Решено, что генеральной линией жизни комитета будет сплочение личного состава на основе служения Отечеству и законной власти.
…Создается новая структура. Если хотите, есть чистый лист и на нем можно, выбирая все лучшее и ценное из прошлого, внося исправления с учетом настоящего, разрабатывать новые структуры и формы работы пашей организации…
Образование КГБ России — это не противопоставление КГБ СССР… Сейчас на плечах у Президента России лежит огромная ответственность за осуществление тех реформ, которые объявлены. В этой связи он очень заинтересован в сильной исполнительной власти… А органы КГБ укомплектованы… законопослушными, дисциплинированными кадрами… И потом, я думаю, что «война» России с центром — это же не вечно. Когда-то же будет центр, который будет выполнять те функции, что республики
ему делегируют, — развитие политического процесса подойдет к этому.Поделякин:…Я все годы был уверен, что в КГБ существует лучшая в стране система отбора и подготовки кадров. Мы очень тщательно отбираем людей, глубоко их изучаем, часто со школьной скамьи. Я думаю, именно поэтому в столь сложное время нам удалось в подавляющем большинстве сохранить кадры… На совещании твёрдо прозвучала мысль: никаких кадровых чисток среди руководящего состава, среди оперативного состава не будет…
Степашин: На базе нашего комитета образована межпарламентская комиссия, через которую, в частности, будут проходить согласование и утверждение начальники УКГБ… Смысл и цель работы комиссии — не перетряска кадров, чтобы кадровых офицеров КГБ заменить на «молотобойцев», как это было в прошлом, а выяснение позиций, как профессиональных, так и позиций руководителей КГБ в возможности их работать в фарватере политики нынешнего Президента России и Верховного Совета РСФСР…»
СВИДЕТЕЛЬСТВО: «После Всероссийского совещания начался новый этап — сотрудники органов госбезопасности почувствовали, что с развертыванием деятельности Российского КГБ открываются новые перспективы… До него казалось, что все это просто так, что-то зачем-то создали… В общем, куда кривая выведет… А тут поняли: участвовал Президент и все руководство КГБ… Значит, все это всерьез…»
Тем временем в кабинет Бурбулиса стали один за другим заходить известные уже к тому времени политики «демократического» лагеря: невысокого роста, юркий, с чахлыми гуцульскими усами советник по правовым вопросам; мужиковатого вида, грубовато-прямолинейный министр печати; нервно-суетливый, кареглазый руководитель телевидения; похожий на обиженного мальчика, не избавившегося от некоторых возрастных дефектов речи, зампред Моссовета; высокий и седовласый, амбициозный бывший член Межрегиональной группы, ставший впоследствии послом; безаппеляционно-красноречивый ректор Российского гуманитарного университета; брызгающий от злобы слюной, похожий на черносотенца реформатор сельского хозяйства; постоянно демонстрирующий свою решительность грузный генерал-полковник, исполняющий функции министра обороны без армии.
В кабинете, который стал местом пребывания «Комитета обороны Белого дома», стоял такой гвалт, что нельзя было понять, что происходит. Кто-то рассказывал госсекретарю о готовящемся гекачепистами захвате здания Дома Советов и проводимых по всей стране массовых арестах демократов. Кто-то требовал от Иваненко немедленно принять все меры предосторожности, чтобы в здание не проникли «лазутчики КГБ» и «провокаторы». Кто-то сбивчиво обсуждал с коллегами, что надо сделать для отпора «хунте». Один умник рассказывал, что получил совершенно достоверную информацию, будто боевики КГБ типа ниндзей должны вот-вот высадиться с вертолетов на крышу Дома Советов.
ИНФОРМАЦИЯ: «Никакой команды на проведение штурма… не отдавалось, никаких попыток взять Белый дом силой не предпринималось, однако всевозможных спекуляций на этот счет тогда и в последующее время было в избытке. В 1993 году Ельцин в одном из своих выступлений даже сказал, что якобы было предпринято восемь попыток штурма Белого дома…
И несмотря на то, что эти лживые утверждения опровергаются событиями тех дней, тем не менее было инспирировано движение «защитников» Белого дома… Воистину театр абсурда!»
От калейдоскопа мелькающих лиц, от громогласных заявлений, призывов, причитаний, нашептываний, от суетливых движений, беготни и постоянного шума у Орлова страшно разболелась голова. Не помог даже кофе, пару чашек которого он выпил тут же, в кабинете Бурбулиса. Работницы буфета время от времени вносили на больших подносах аккуратно уложенные на тарелки бутерброды с копченой колбасой и сыром, маленькие чашечки с кофе, наполняющим все помещение приятным ароматом, и чашечки чуть побольше, с погруженными в них маленькими пакетиками чая. Все, кто находился в кабинете, тут же начинали разбирать принесенное и, кто стоя и продолжая беседу, кто примостившись за большим столом, кто удобно расположившись в кожаном кресле, потягивали горячие напитки и закусывали бутербродами. Все это делалось с таким аппетитом, что казалось, будто ни у кого со вчерашнего вечера не было и маковой росинки во рту. Вполне возможно, в круговороте событий многие действительно не успели позавтракать. Во всяком случае, Андрей сделать этого не успел и сейчас, Когда голова, казалось, расколется пополам, он с удовольствием выпил пару чашек кофе.
Орлов подошел к окну. Было видно, что погода заметно испортилась — небо затянуло серыми облаками, дождь не прекращался. Внизу, перед фасадом Дома Советов, бурлила толпа. Повсюду, куда хватало взгляда, стояли, а кое-где и сидели люди. От пестроты зонтов все пространство выглядело красочным ковром и совсем не походило на место грядущих решительных схваток за свободу. По периметру кое-где виднелись искусственные завалы из арматуры, железных труб, ящиков и строительного мусора. Люди в большинстве своем стояли плотными кучками, в центре которых были наиболее активные или, возможно, наиболее информированные.