За легкой тенью лета

— Я должен разобраться, — Тихон отвернулся от нее, застегивая шорты и чувствуя себя мерзавцем.

Напрасно он поддался минутной слабости. Он не любил Настю. Она была ему не нужна. Ее глупость вгоняла в оторопь.

Но она единственная, кто будет страдать, если убийца до него дотянется.

* * *

В убийц, которые выследили Аслана и попытаются достать его в больнице, Михаил не верил. Но и совсем отбросить подозрения не получалось.

У железнодорожного переезда пришлось постоять, пропуская длинный товарный поезд. За переездом Михаил повернул не к дачному поселку, а к деревне. Остановился у дома Аслана, вошел в незапертую калитку и постучал в дверь дома.

Дверь открыла Медина, посмотрела на него испуганными глазами. Веки у нее были красные, а губы бледные.

Из-за ее спины выглянула забавная девчушка лет пяти.

— Все в порядке, — быстро сказал Михаил. — Я только что из больницы.

— Иди наверх, — ласково и строго велела Медина дочери. — Я скажу, когда можно будет спуститься.

Уходить девочке не хотелось, она состроила плаксивую гримаску, но послушалась.

Видимо, второй этаж Аслан пристроил недавно. Ведущая наверх лестница не была покрашена.

Жилище Аслана отличалось огромным количеством ковров на полу. Ничто больше национальную принадлежность хозяев не выдавало.

— Проходите, — пригласила Медина.

Михаил покачал головой — отказался и отступил на крыльцо. Хозяйка вышла за ним.

На ней было розовое кимоно, в котором она казалась еще более бледной.

— Я разговаривал с хирургом. Пока все идет хорошо.

— Я пойду туда к десяти, в десять пускают. — Медина сцепила пальцы.

Отговаривать ее было бессмысленно, и Михаил не стал.

— С детьми есть кому остаться?

— Они уже большие, — быстро улыбнулась Медина. — Они могут просидеть день одни. Но скоро придет соседка, Александра Васильевна. Она очень хорошая женщина, старается мне помочь. Я ей объясняю, что помогать не надо, но она не слушает.

— Медина… — осторожно спросил Михаил. — У вас с деньгами все нормально?

Она опять быстро улыбнулась. Жена у Аслана была не только красивая, но и умная.

— Нормально. Спасибо.

Нужно было уходить, но Михаил медлил.

— Вспомните, — попросил он. — Аслана ничего в последнее время не беспокоило? Ну… может быть, ему кто-то угрожал?

— Я уже пыталась вспомнить, — грустно ответила она. — Если бы ему кто-то угрожал, он не стал бы мне говорить.

Где-то недалеко залаяла собака.

— Александра Васильевна у дачников работает. Ее хозяйка недавно утонула.

— Я в курсе. Ее хозяева мои соседи.

— Когда хозяйка утонула, Аслан про это много думал. Мне не говорил, но я знаю, что думал. На себя прежнего стал походить, когда в полиции работал. — Медина печально посмотрела на Михаила. — Но это уже давно было. А больше я ничего не замечала.

— Варвара, дочка Александры Васильевны, с ней живет или отдельно? — как можно равнодушнее поинтересовался Михаил.

— С ней. Раньше она с мужем жила, но уже больше года, как к матери вернулась. Варя тоже очень хорошая. И тоже старается мне помочь.

Медина от него устала. Ей не хотелось отвечать на его вопросы.

— Ты не знаешь, в деревне у кого-нибудь есть мотоцикл? — не удержался Михаил.

— У многих есть, — она пожала плечами. — У Самойлиных в конце улицы. У Александры Васильевны есть. Только у Александры Васильевны больше ездить некому, внук за границу уехал. А может быть, они и продали мотоцикл, я не знаю.

Нехорошие мысли приходят Михаилу в голову. И факты, как назло, нехорошие мысли подтверждают.

Наполовину разобранный сарай находился в нескольких метрах от дома. Поверить в то, что соседи не имели возможности достать из сарая яд, было трудно.

— Спасибо вам, — тихо сказала Медина.

— За что? — не понял он.

— За участие, — серьезно пояснила она и быстро ушла в дом.

Михаил успел заметить, что на глазах у нее выступили слезы.

* * *

Александра возилась на участке, недовольно выпрямилась, когда Тихон открыл ворота, чтобы завести на участок машину.

— Я уж не знала, явишься ты или нет. Звонила, звонила, а телефон у тебя отключен.

— Да? — Тихон достал из кармана разряженный телефон и тупо на него уставился. — Забыл вчера зарядить.

— Предупреждай, когда приходить не надо!

— Да-да, конечно, — пообещал Тихон.

— Обед я тебе приготовила, в холодильнике все найдешь.

— Спасибо.

— А я сейчас пойду. Сосед мой в больнице, жена при нем, за детьми присмотрю.

— Конечно, — согласно кивнул Тихон.

Спать не хотелось, но бессонная ночь давала о себе знать, голова гудела.

Александра сняла резиновые перчатки, в которых пропалывала куст роз. Вообще-то, эти цветы не были розами, Лика называла их как-то по-другому, Тихон забыл.

— Павел приезжал, — вспомнила Александра. — Тоже, видимо, пытался тебе дозвониться и не смог. Посидел немного и уехал.

— Сейчас я ему перезвоню.

— Про Ликиных родственников расспрашивал. А что расспрашивать! Сам не хуже меня знает, что не было у нее близких родственников.

Тихон зачем-то покивал и быстро прошел в дом. С удовольствием встал под душ.

Когда вышел из душа, Александры уже не было.

Вспомнив, что телефон разряжен, Тихон воткнул в него зарядку, вышел на веранду и закурил, рассматривая мрачный лес на холсте.

Одиночество наполнило сразу и так сильно, что он едва не застонал. Мучительно захотелось услышать голос жены.

— Лика! — шепотом позвал он, напоминая себя сумасшедшего.

Наверное, он и впрямь спятил, потому что какое-то время прислушивался к тишине.

Впрочем, абсолютной тишины не было. Был шум хорошего летнего дня, щебет птиц, негромкие далекие голоса, жужжание двух мух, непонятно за какой надобностью вившихся у банок с красками.

Одиночество давило. «Позвоню родителям», — решил Тихон. К родителям он относится плохо. Не захотел, чтобы приехали хоронить Лику. И потом почти им не звонил, зная, что они единственные за него переживают.

Набрать номер он не успел, напитавшись электроэнергией, телефон зазвонил сам, и нежный Настин голос робко произнес ему в ухо:

— Мне захотелось тебя услышать. Можешь сказать пару слов?

— Могу, — улыбнулся Тихон.

От нежного голоса одиночество отступило. Совсем не пропало, но уменьшилось.