За Отчизну
Шрифт:
В этот час под звуки набата пламя народного гнева уже разливалось широкой бушующей волной по городу. Прага поднялась.
Глава II
1. РОЖДЕНИЕ ВОЙСКА
– Тверже шаг! Не волоки ноги, как пьяный!.. Блажек, куда вылез! Копье не опускай! Так! Сто-ой!
На пустыре напротив Шатлавы - новоместской тюрьмы, - вооружившись копьями и судлицами, маршировали, бегали, смыкались, строились углом, наступали фалангой [38] две сотни молодых подмастерьев и
38
Фаланга - построение в бою тесно сомкнутой линией из нескольких шеренг.
Ратибор, без шапки, с растрепанными волосами и расстегнутым воротом рубахи, с палкой в руке, командовал, сердито покрикивал на нерасторопных, тут же на месте вырывал из рук непонятливых копье или судлицу, показывал им, как надлежит держать оружие в том или ином случае.
– Конница скачет слева!
– неистово закричал Ратибор.
– Живее, живее - первый ряд на правое колено, древко копья упри в землю! Так... Второй ряд - копья выше! Крепче держи копья! Смотри!
Ратибор подскочил к молодому подмастерью и с силой ударил палкой по древку - копье вылетело из рук воина.
– Ага! Видишь! Растяпа!
Ратибор отошел на некоторое расстояние от отряда и рукавом вытер мокрый лоб. Оглядев замерших в боевом порядке бойцов, он уже спокойно скомандовал:
– Встать! Разойдись - отдыхай!
Бойцы - новоместская молодежь, обучавшаяся военному делу у Ратибора, - с шумом, смехом и прибаутками расходились. Одни уселись на земле отдыхать, другие достали из сумок по куску хлеба с сыром и принялись тут же утолять голод.
Ратибор усталой походкой отошел к большому камню и уселся передохнуть. В конце площади он заметил приближающуюся женскую фигуру с узелком в руке.
"Божена несет завтрак!" - узнал Ратибор.
Божена приблизилась, поставила на камень рядом с Ратибором увязанный в тряпку горшок с кашей и хлебом и бутылку с пивом:
– Устали, Ратибор?
– Немножко - Ратибор наморщил лоб, что-то обдумывая.
– Божена, ты хорошо умеешь читать по-латыни, по-немецки, по-чешски?
Божена уселась на землю, обхватив колени руками, и с оттенком скромной гордости степенно ответила:
– Боже меня сохрани сказать, что я много преуспела, но все ж таки недаром же Штепан тратил на меня время почитай семь лет... Вы уж лучше его самого спросите.
– На что мне Штепана спрашивать! Ты мне можешь помочь в нашем деле. У пана Яна Жижки есть книги по воинской науке. Мне их надо бы прочесть, да сама знаешь - я едва свое имя нацарапать могу, куда уж там читать!
– Пресвятая дева! Ратибор, вы хотите, чтобы я за вас воинские книги прочитала?
– сдерживая смех, проговорила Божена.
– Ну да!
– серьезно, не замечая смеха, сказал Ратибор.
– Читать их вместе со мной вслух. Я буду слушать и все запоминать. Мне это теперь во как нужно! Видишь, какое у меня войско!
– Я рада помочь вам, но что скажут дядя Войтех и тетя Текла?
– А мы будем читать, когда они лягут спать.
Божена поднялась, сияя от сознания, что и она с какой-то стороны примет участие в деле Ратибора - деле, которое, она замечала, захватило его настолько, что он даже как будто забыл о своем горе, причиненном ему отказом Войтеха.
– Приносите книгу - будем читать. Кто знает, может,
и я стану военачальником!.. Но почему вы не кушаете?– Кушать! А я и позабыл!
– Ратибор открыл горшок, достал ложку и тут почувствовал, насколько он проголодался.
Пока Ратибор усердно работал ложкой, Божена задумчиво глядела на него:
– Вот я гляжу и думаю, что для вас сейчас ничто не существует, кроме...
– ... Как сделать из этих обрубков хороших бойцов? Это правда.
Ратибор допил пиво и вытер рот.
– Здорово, Божена!
– громко, широко улыбаясь в усы, крикнул, подходя к ним, Милан.
– Ну и свирепый же ты, Ратибор! Знаешь, Боженка, он меня сегодня так по судлице палкой стукнул - думал, судлицу вон выбьет.
– А ты ее покрепче держи, коль она оружие, а не лопата хлеб в печь совать!.. Ну, будет. Спасибо!
– Ратибор отдал Божене горшок и пустую бутылку.
– Пора продолжать занятия.
– И Ратибор снова взял в руки палку и, приложив рупором ладони ко рту, скомандовал: - К оружию! Становись!
Парни брали копья, судлицы, топоры и становились в строй.
– Лестницы! Готовься к штурму стены!
Бойцы побежали в сторону, где были сложены штурмовые лестницы, и стали с ними в первом ряду. Ратибор вышел перед строем.
– На каждую лестницу - десяток бойцов... А теперь вперед, на стену!
Бойцы с шумом и криками, держа лестницы в руках, побежали к стене Шатлавы и, приставив к ней лестницы, зацепив крюками за гребень, стали быстро по ним взбираться наверх.
– Плохо! Назад!.. Еще раз! Проворнее! Этак вас сразу всех вниз сбросят. Глядите, как надо... Куба, ставь лестницу.
– Ратибор молниеносно взобрался по лестнице и сел на гребне стены.
– Видали? А ну все разом! Бегом!.. Так, так, ладно!
Никто не заметил, что в эту минуту из-за угла выехал Ян Жижка и, остановившись у края площади, молча наблюдал за занятиями. Постояв несколько минут и дождавшись, когда упражнение было окончено, он, довольно улыбаясь в усы, повернул коня и так же незаметно скрылся за углом.
Погоняв еще с час-другой своих парней по площади, Ратибор наконец объявил:
– Ну, на сегодня хватит! По домам! Завтра не опаздывать... Идем, Милан, Гавлик, Пешек...
И веселой толпой все двинулись домой, усталые, но довольные.
– Ничего, - говорил Ратибор ребятам, вытиравшим пот со лба.
– Это что! А вот вы бы видели, как меня Ян Жижка учил во время похода на кржижаков в Польше! Куда там вам...
Подходя к дому, Ратибор уловил привычный для его уха шум, звон и стук молотов - мастерская работала. Вот уже около двух месяцев, как с зари и до позднего вечера в мастерской Войтеха шла усиленная работа: то и дело привозили полные телеги железного лома и увозили готовые копья, топоры, мечи, щиты, судлицы. И не одна мастерская Войтеха была загружена работой - все оружейники и кузнецы Нового Места спешно выделывали новое и чинили старое оружие. Новое Место Пражское вооружалось.
У ворот дома стояла телега, и двое парней грузили на нее готовые копья со свежеоструганными древками и только что выкованными и отточенными наконечниками.
Войтех стоял рядом и беседовал с Якубком.
– Сто восемьдесят копий и двадцать пять топоров! Просчитал?.. Что, сосед, слыхать нового?
– Да что нового! Сегодня как раз два месяца, как помер наш король Вацлав.
– Неужто два месяца?
– Точно. На шестнадцатый день августа Вацлав умер, а сегодня шестнадцатый день октября, - уточнил Якубек, любивший во всем точность.