За Отчизну

Отец Гильденбрант от волнения привстал с кресла и вытянул голову на длинной жилистой шее.

– Антох, на этом совете нечестивых ты должен быть. Тебе же, Шимон, мы поручаем Микулаша из Гуси, а о Штепане Скале подумаем.

Еще долго длилось совещание, и только под утро один за другим, словно крысы из амбара, выскользнули из маленького домика темные фигуры заговорщиков и растворились в полумраке.

В первых числах декабря 1420 года Ян Жижка прибыл в Прагу, а спустя несколько дней туда вернулся и Микулаш из Гуси. День был пасмурный, с утра сыпал мокрый снежок; с середины дня потеплело и пошел мелкий, надоедливый дождь. Когда Ян Жижка вошел в комнату, Микулаш медленно повернул к нему свою большую, львиную голову с густой седой бородой, но в его приветствии не было обычной сердечности и радушия. Лицо Микулаша было строго и печально.

– Как можно после столь славной победы под Вышеградом и Ржичанами быть таким сумрачным, брат Микулаш?
– бодро заговорил Ян Жижка, снимая мокрую шапку и кладя ее на стол.

– Победа под Вышеградом и взятие Ржичан посланы богом, но кто посылает нам малодушие и измену народному делу? Скажи мне, брат Ян!

В тоне Микулаша было столько горечи и возмущения, что Ян Жижка с тревогой в лице подошел поближе к старому другу:

– Что случилось, брат? Что тебя возмущает?

Микулаш прямо взглянул в лицо Яну Жижке:

– Правда ли, брат Ян, что ты согласился соединиться с пражанами в крепкий союз?

– Со мной действительно говорили об этом мистры Якубек из Стржибра и Петр из Младеновиц. Я считаю, что теперь, когда Чехии угрожает иноземное нашествие, нам необходимо единство.

Микулаш усмехнулся:

– Угнетенный не пойдет одной дорогой со своим угнетателем!

– Я все же убежден, что мы должны пойти на военный союз с пражской общиной.

Между густыми бровями у Микулаша легла глубокая резкая морщина.

– Скажу тебе, брат Ян, что ни я, ни мои воины на это не согласятся. Я заключу союз только с пражской беднотой и с нею вместе заставлю твоих бюргеров вспомнить о правде и справедливости!

Ян Жижка вскочил на ноги:

– Брат Микулаш, я всем сердцем люблю тебя как старшего брата, чту как вождя народа и первого гетмана Табора, но твои угрозы и твое упрямство - безумие.
– И, помолчав с минуту, добавил: - Я чувствую, что ты меня считаешь изменником нашему народному делу... Стыдно тебе, брат!

Микулаш не ответил. Ян Жижка еще постоял, пристально глядя на Микулаша, потом глубоко вздохнул и вышел.

В дверь тихонько постучали.

– Входи, - усталым голосом отозвался Микулаш не оборачиваясь.

На пороге показалась тоненькая фигурка Антоха.

– На место павшего коня вам привели, согласно вашему желанию, нового. Не соблаговолите ли осмотреть?

Микулаш поднялся и, не говоря ни слова, все еще погруженный в мрачные размышления, пошел за Антохом, Во дворе стояла группа людей, посередине ее виднелся какой-то смуглый молодец с иссиня-черными усами и белыми сверкающими зубами. Он держал на поводу великолепного вороного жеребца. Микулаш бросил только один взгляд и сразу понял, что коню цены нет, но, с другой стороны, у животного, по всей видимости, был дьявольский нрав. Огромный, с блестящей шерстью, с крутой шеей и длинной гривой, жеребец стоял, дико озираясь огненными, налитыми кровью глазами, то и дело с яростной злобой прижимая уши. Микулаш усмехнулся и, смело подойдя к коню, погладил его по шее. Конь щелкнул зубами, стараясь поймать Микулаша за плечо.

– Осторожнее, пан Микулаш!
– заговорили вокруг.
– Это чистый сатана, а не конь!

– Ничего, мы еще подружимся, - спокойно сказал Микулаш и, повернувшись к черномазому парню, спросил: - Сколько за него хочешь?

– Если пану Микулашу он нравится, пусть он возьмет его и в придачу меня конюхом. Я привел коня из самой Валахии, чтобы подарить его защитнику бедных Микулашу из Гуси.

– Добро. Беру тебя и твоего коня. Но щедрость за щедрость - получай с меня за коня полкопы грошей.

Парень низко поклонился.

– Как тебя звать и откуда родом?

– Звать Стояном, родом из Хорватии. Там вся моя родня.

Через несколько дней в доме рыцаря Петра Змерзлика собрались на тайное совещание представители таборитов и пражан. От таборитов были Ян Жижка, Збынек из Бухова, Хвал из Маховиц, Маркольт из Збраславиц, мистр Ян из Ичина, Микулаш из Пельгржимова, Мартин Гуска. Пражан же представляли как Ян Желивский, так и Якубек из Стржибра, Ян Кардинал, Прокоп из Пльзеня, Петр из Младеновиц и другие.

Кроме приглашенных, никто не должен был знать о совещании. Но незаметная, скромная фигура Антоха также заняла место в самом дальнем углу комнаты. Вопрос о союзе с пражской общиной был решен быстро на основе пражских статей.

Правда, дело не обошлось без богословских словопрений, к которым так склонны были университетские мистры.

Наконец перешли к вопросу о необходимости объединить в одних руках всю власть в Чехии.

– В Чехии должна быть одна голова и одна твердая рука - нам нужен король, - так определил свою мысль мистр Якубек из Стржибра, при крайне маленьком росте державшийся величественно и строго.

– Правильно, - поддержал Петр из Младеновиц: - а то у нас что ни город - то отдельное государство. Сотни общин - и каждая никому не подчиняется: есть пражские общины, есть Табор, Писек, Луони, Градец Кралове, Прахатице. У наших врагов есть король, под знаменем которого они объединяются. Я считаю: без короля мы не победим противников чаши.

Обсуждали долго, и в конце концов все согласились на том, что Чехии нужен король в противовес Сигизмунду.

– Но кого же мы пригласим принять корону святого Вацлава?
– спросил мистр Якубек.

Тогда поднялся доселе молчавший Ян Жижка:

– Если вы все считаете, что Чехии нужен король, что без короля дальше нам жить невозможно, я против всех идти не могу и не хочу. Пусть будет по-вашему. Но никогда ни табориты, ни я не признаем своим королем Сигизмунда. Если нам суждено избрать себе короля, то пусть уж лучше будет король из нашей славянской семьи. Я предложил бы в короли польского Владислава или великого князя литовского Витовта.

Начались оживленные споры, но большинство высказалось за Владислава. В пылу обсуждения никто не заметил, как в комнату вошел Микулаш из Гуси. Его никто не ждал, так как строптивый старик от приглашения на совещание отказался.

Микулаш тяжелыми шагами решительно подошел к столу и, ударив по нему своим огромным, в рыцарской рукавице кулаком, крикнул:

– Разве для того мы лили и льем нашу кровь, чтобы вместо Люксембурга посадить народу на шею другого иностранца-Владислава! Пока я жив - не признаю и не буду признавать этого чужеземца чешским королем!
– И, круто повернувшись, гордо подняв голову, он вышел из комнаты.

Все смущенно переглянулись.

Решение совещания было тут же записано, и все участники подписались и приложили свои печати. Приложил свою руку и Ян Жижка вместе со своими гетманами и таборитскими кнезами, привесив к бумаге печать Табора.