За руку с его величеством

— Дяде Аяру с Викой делиться магией можно, а мне с Егором нельзя?!

— О, Тьма, — простонали одновременно все присутствующие.

Я от неожиданности присела на корточки, позабыв о платье и его возможности испортиться. Аяр облизнул губы, прикрыл глаза и коснулся переносицы двумя пальцами. Давина резко выдохнула и отвернулась, тихо-тихо бурча какие-то ругательства. А Акар, поджав губы, отреагировал адекватнее всех:

Он тоже присел на корточки перед дочерью, притянул её к себе и тихонько спросил:

— Какое заклинание ты использовала, Рис?

Аяр, будто уже зная ответ, поднялся, подошёл ко мне и тоже заставил встать на ноги, после чего обнял со спины, дождался ответа девочки:

— То же, что и Пакля.

И решил:

— Твоя мама нас убьёт.

Я была с ним полностью согласна, но ради справедливости всё же спросила:

— А почему нас?

— А кто за детьми не уследил? — Весомо ответил он вопросом на вопрос.

Промолчали все, потому что, по сути, все и не уследили.

— Может, она не заметит? — Без особой надежды предположила я.

Егор, будто издеваясь, жалобно вздохнул. Вместе с этим в кустах, из которых они вышли, что-то с оглушительным грохотом взорвалось, заставляя всех сжаться, а Акара поспешно выставить вокруг всех нас щит.

— Да, думаю, можно надеяться на это, — дождавшись, пока все вокруг утихнет, спокойно и даже насмешливо проговорил Аяр.

Не смотря на в общем-то безрадостную обстановку, мы вчетвером негромко нервно рассмеялись.

Это уже потом, когда мама закатила грандиозный скандал, во время которого Григ бессовестно, но и беззвучно, хохотал, Амарис с Егором наказали, а последнего, ради всеобщего спокойствия, решил взять на своё воспитание Акар. Когда мы немного посидели, пытаясь развеселить усталую расстроенную маму, а потом все разошлись, оставляя нас с Аяром вдвоём, я, сидя у него на коленях и обнимая его за шею, спросила:

— Амарис использовала твоё заклинание. Что это значит?

Аяр замялся с ответом, будто не желая мне говорить, но в конце концов вздохнул и тихонько, с умиротворённой улыбкой на губах, ответил:

— Значит, что теперь они с Егором немного… женаты.

Мне было слишком хорошо, уютно и спокойно, чтобы переживать. Поэтому я лишь спросила:

— Издеваешься?

— Ни в коем случае, — рассмеялся лучший мужчина во всех мирах, осторожно поглаживая мой живот сквозь ткань платья, — но я всё же надеюсь, что наша девочка сделает это более… традиционным способом.

— «Да» на предложение руки и сердца? — Улыбнулась я, накрывая его широкую тёплую ладонь своей.

— На десятое, — подумав, подтвердил Аяр, — или на двадцатое. Мало ли, сколько её женихов мне придётся выгнать из нашего дома.

Я, не удержавшись, рассмеялась, и Аяр охотно ко мне присоединился.

— Ты будешь потрясающим отцом, — решила я, улыбаясь.

— А ты будешь потрясающей матерью, — заверил меня любимый муж и осторожно поцеловал в висок.

Эпилог

На улице шёл дождь. Крупный и тёплый, успокаивающе шуршащий по листве, наполняющий ночь чем-то таинственным и волшебным. Чем-то, к чему хотелось прикоснуться.

А мне нельзя! По крайней мере, так решил Аяр. Он вообще ревностно оберегал меня вообще от всего. Мы с ним дошли до того, что он даже из спальни в кухню предпочитал носить меня на руках, не обращая внимания на всё моё смущение и заверения в том, что я в состоянии передвигаться самостоятельно.

Прогулки под дождём тоже были в списке запретов, потому что «заболеешь». А мне очень-очень хотелось! Настолько сильно, что в груди что-то нестерпимо чесалось и тянуло, мешая спать, заставляя выбраться из постели и на сонное мужское «Что случилось?» соврать «Я попить, спи».

И вот, отлично понимая, что меня за это будут ругать, я всё равно не могла сдержаться. Спустилась по лестнице на первый этаж, проскользнула мимо кухни, осторожно открыла входную дверь и замерла на крыльце, куда дождь не попадал.

Это было просто… невозможно! Свежо настолько, что какое-то время я просто стояла и дышала полной грудью, не в силах сдержать немного глупой улыбки. А затем, прикоснувшись к холмику на животе, плавно шагнула под тёплые капельки.

Мне хотелось кричать от радости и восторга, прыгать и кружиться, поделиться с миром переполняющей меня энергией. Но вместо всего этого я лишь прикусила нижнюю губу, не переставая улыбаться, и сделала ещё один шаг в темноту.

Страха встретить в нашем огромном саду какого-нибудь дикого зверя у меня не было, Аяр надежно обезопасил эту территорию от любой возможной угрозы. Как-то раз я даже, не сдержавшись, принесла из дома тёплый плед, постелила его на земле и всерьёз собралась спать там, под покровом высоких деревьев, насмешливо глядящих с высоты своего возраста на глупую меня.

Но пришёл Аяр и как всегда всё испортил — утащил домой, сказав, что спать на земле я точно не буду, даже если очень хочу. Потом извинялся, когда мои гормоны опять начали шалить и я расплакалась, а потом кормил шоколадом, приговаривая, что мне его нельзя. Можно, если очень хочется, вот!

Я пробиралась всё глубже в сад, чувствуя какую-то детскую радость, распирающую меня изнутри. На бег не переходила, хотя очень хотелось, опасаясь поскользнуться на мокрых камнях и разбиться, но шла всё ровно достаточно быстро.

Настолько, что вспыхнувший передо мной портал увидела, только когда уже проваливалась в него.

— Попалась, — объявил Аяр, ловя меня в свои объятья, и тут же возмутился: — Снежинка, ты зачем вышла из дома?

Развернувшись в кольце его рук, я, совершенно не обращая внимания на тот факт, что совершенно мокрая, ещё и на пол капаю, обняла мужчину за талию, снизу вверх восторженно на него посмотрела и ответила:

— Аяр, это было просто потрясающе!

— Ходить под дождём? — С сомнением посмотрел он на меня, затем чуть-чуть оторвал от пола, поставив меня на свои ступни, и вот так вот пошёл в сторону умывальной.

— Да! — Выдохнула я совершенно счастливо, обнимая его ещё крепче. — Ты должен это попробовать, Аяр!

— Делать мне больше нечего, — хмуро отказался он, открыл дверь, зажёг свет и пошёл к стоящей у стены нише, на ходу запустив механизм набора воды.

— Ой! — Выдохнула я, отпуская его и отступая на шаг.

— Что? — Тут же встревожился Аяр, наклоняясь и обеспокоенно заглядывая мне в глаза. — Снежинка, что?! Больно? Где? Покажи, Снежинка!

Пока он там говорил, я, боясь даже шевельнуться, упуская момент, осторожно взяла его ладонь и положила на живот. Прошло не больше нескольких мире, прежде чем несильный, едва ощутимый тычок изнутри повторился вновь.