За тебя, Родина!
Шрифт:
Тем временем первые лёгкие танки добрались до того места где по-прежнему в беспорядке стояли погибшие машины и начали объезжать их. Обгоревшие, с расстелившимися гусеницами и сорванными башнями, они навевали грустные мысли о том что вот-вот к ним могут присоединиться их ещё живые товарищи.
– Бедняги..
– проговорил Огюст, когда его танк, вместе с другими "Somua" и длинными "B1 bis", тоже добрался до танкового кладбища.
– Смотри внимательно, не раздави ребят!
– предупредил Антуан, хотя механик-водитель и так был весь напряжён, старательно осматривая путь впереди.
Гишар, то и дело выглядывавший из люка, командовал ему принять вправо или влево чтобы не наехать на тела погибших. А они попадались часто. Чёрные головёшки, застывшие в невообразимых позах,
В одном месте, между сразу несколькими сгоревшими танками, был небольшой извилистый проход и Огюст, как не пытался, был вынужден проехать по трупу одного бедолаги, лежавшего с обгоревшими ногами и разорванным животом прямо посреди коридора. Конечно, масса танка не дала ощутить толчок, вдавив тело в землю так что обгоревшие до костей ноги взметнулись вверх, но генерал почувствовал как по коже пробежали мурашки. Отвратительное ощущение, не дай Бог испытать его снова! Да, мертвецу уже не больно, но всё равно.. Это неправильно! Будь проклята эта война, заставляющая давить танками тела своих товарищей!
Он так и не смог обернуться назад, предпочитая не видеть что стало с тем погибшим танкистом.. После этого боя кошмаров и так будет столько что, возможно, придётся спать под снотворным.
..Лёгкие танки, по-прежнему двигавшиеся впереди, вместе с разведывательными броневиками, преодолели уже две трети поля когда немцы, наконец, решили заявить о себе. Видимо, ждали когда подойдут поближе. Один танк вздрогнул, словно напоролся на стену, проехал ещё пару метров, и ярко вспыхнул. Тут же открылся люк в задней части башни, начал вылезать первый танкист, но язык огня прямо из боевого отделения жадно охватил его наполовину вылезшую фигуру и несчастный, так и не сумев выбраться из огненной топки, размахивая горящими руками, снова скрылся внизу.. Из левого люка тоже никто не выбрался.
Потом внезапно встал и слабо задымил соседний с генеральским средний "Somua". Сзади раздался гулкий звон и Антуан оглянулся. Едущий сзади-слева от него тяжёлый "B1 bis", судя по малинового цвета борозде на покатой лобовой броне, получил попадание и на пару секунд остановился. Но тут же снова заревел двигателем, чуть повернул башню, куда-то выстрелил и продолжил атаку.
Захлопнув люк генерал удобно устроился на сиденье и приник к смотровым приборам командирской башенки. Обзор, конечно, не тот что раньше но зато безопаснее. Но этого хватило чтобы увидеть общую картину. Лёгкие танки и броневики увеличили скорость до предела и зигзагами устремились вперёд, стреляя на ходу. Естественно, при этом хромала точность но останавливаться даже для выстрела большинство командиров танков не считали разумным. Гишар их не винил, жить хочется всем. И ему тоже. Увидеть Николь, детей, сказать что любит их.. Просто бывают ситуации когда командиру нужно засунуть страх куда подальше и сделать то же что приказал своим людям. Даже если Смерть ухмыляется в лицо. И сейчас именно такой случай!
– Огюст! Что бы не случилось.. только вперёд! Понял?
– плотно сжав губы, сказал он и посмотрел вниз.
– Моя любимая команда, господин генерал!
– рассмеялся тот, вращая рулевое колесо широкими ладонями.
– Шарль, передай всем командирам батальонов чтобы ни в коем случае не отступали!
– приказал он рыжему, высокому радисту родом из Гаскони.
– Каким бы сильным не был огонь немецких орудий, пусть забудут слово "назад"!
– Передам сию секунду, господин генерал!
– браво ответил тот и надел наушники.
Антуан же снова стал внимательно вглядываться в окраины занятого противником Вадленкура. Где же вы прячете свои проклятые орудия, вонючие прусские псы? У него уже и снаряд приготовлен для горячего приветствия непрошенных гостей..
..Гишар не знал что после того как его танк отъехал, полковник сбросил с себя охватившее тело оцепенение и, глядя ему вслед, тихо сказал:
– Я всегда выполнял то что ты приказывал, Антуан, но в этот раз я тебя ослушаюсь. Извини, старый друг, но моя судьба неразрывна от твоей.
И если тебе сегодня суждено погибнуть.. то и мне тоже! А если выживем..– он печально улыбнулся..
– можешь отдать меня под трибунал! Или выбить пару зубов, как много лет назад. На твой выбор, дружище..
И, быстро развернувшись, побежал к своему танку..
Глава 27
г. Вадленкур, Франция.
17 мая 1940 года. Ранний вечер.
Гюнтер Шольке.
Зрелище, которое предстало перед его глазами, впечатляло! Хотя, нет.. Это очень слабо отражало те эмоции испытываемые Гюнтером когда он осматривал в бинокль то что творилось на поле.
С юга и запада надвигалась настоящая танковая лавина! Отдалённый гул двигателей долетал даже сюда, поневоле заставляя сомневаться в успехе. Казалось, такую мощь бронетехники не остановить никому и ничем в принципе. Она просто раздавит любого кто осмелится заступить ей дорогу и спокойно пойдёт дальше, оставив после себя лишь смерть..
Глубоко вздохнув, Шольке задавил в себе трусливые сомнения. Один раз уже получилось отбиться, почему бы и не повторить? Тем более, как он и ожидал, разъярённый французский генерал решил окончательно покончить с ними и бросил в бой, скорее всего, всю свою дивизию. А за крайними танками в бинокль были видны выходящие из леса цепи вражеской пехоты, с винтовками наперевес также устремившейся в атаку. Да, похоже, Гюнтер и его упрямцы для французов здесь как кость в горле!
Передышку в пару часов после первой атаки он использовал не хуже Гишара. Заново, с учётом потерь, распределил личный состав и технику, кое-где наскоро восстановили обрушенные окопы, но главное, умельцы Каульбаха успели привести в боеспособное состояние все противотанковые орудия. Без них удержать разозлённых французов было бы немыслимо. А уж сомневаться в настрое противника оснований не было. Пан или пропал! И теперь осталось лишь смело встречать удар судьбы, надеясь что произойдёт чудо и он снова как-нибудь выкрутится. Несколько минут назад, ещё когда наблюдатели заметили самые первые танки, выходящие из леса на поле, он приказал лейтенанту Нолькену срочно вызывать все штурмовики которые может дать ему "Люфтваффе". На этот раз охота на танки состоится! Только это для пилотов охота, а для самого Гюнтера и его "спартанцев" бой превратится в тяжелейшую и страшную работу которую необходимо будет выполнить. Скорее всего, любой ценой!
На этот раз Шольке не поленился и узнал фамилию командира расчёта "восемь-восемь" действия которого обеспечили отражение первого удара. Обер-фельдфебель зенитных частей "Люфтваффе" Рудольф Глаубер, 23 года, уроженец небольшого фольварка под Фридландом, в Восточной Пруссии. Порывистый но умеющий держать себя в руках, а также пользующийся авторитетом среди своих подчинённых.
– Ну что, обер-фельдфебель, похоже, "лягушатникам" оказалось мало того приёма который мы им оказали днём? Хотят ещё?
– усмехнулся он, обернувшись к зенитчику.
– Так точно, господин оберштурмфюрер!
– ответил тот, оторвавшись от своего бинокля.
– Думаю, раз они такие непонятливые то надо объяснить снова? Может, на этот раз поймут что не стоит лезть на нас?
– Правильно считаете, Глаубер!
– кивнул Шольке и снова напомнил, хотя до этого уже провёл инструктаж: - Все бронебойные, которые остались, использовать только против средних и тяжёлых танков! Целиться тщательно! Один выстрел - один танк! У нас нет возможности уделять каждой французской коробке повышенное внимание, слишком мало презентов.
– Я помню, господин оберштурмфюрер!
– отозвался зенитчик и, поколебавшись, спросил: - Вы думаете что фугасные снаряды смогут остановить лёгкие танки? Дело в том что я ни разу этого не делал.. в смысле, не стрелял по танкам из таких снарядов.
– Вот и узнаем, Глаубер..
– ободряюще улыбнулся он и спустился в орудийный капонир, чтобы лично наблюдать за ходом боя.
– Практика всегда лучше теории, учишься очень быстро. Если, конечно, выживешь.. Открывайте огонь, обер-фельдфебель, на этот раз нет нужды подпускать их вплотную. Надо использовать каждую минуту!