За тебя, Родина!

Француз снова выпустил по ним длинную очередь и Шольке прижался к асфальту, лихорадочно пытаясь найти выход. Умные, сукины дети, грамотно расположили один из пулемётов. Танки, и те кто перестреливался с гарнизоном противника его не видят, поскольку для этого им нужно оказаться в центре перекрёстка перед самым зданием, а это смертельно опасно. А французы теперь простреливают ту улицу, по которой немцы могут попытаться подобраться к дому с флангов и таким образом прикрывают "мёртвые" зоны основной массы обороняющихся в четырёхэтажном здании. Что ж, решение хорошее, но не для самих французов. Стоит его эсэсовцам прорваться к перекрёстку то пулемётчику и стрелкам не позавидуешь, перебьют в упор. Тем не менее, сейчас этот пулемёт им как кость в горле. Лежать на месте и перестреливаться вообще не вариант. Над укреплением изредка появлялись каски но попасть в них было бы очень большой удачей, на которую Гюнтер не надеялся. Нет, надо как-то иначе..

Совсем рядом застучали пули, осыпав его голову кирпичной красной крошкой, французский засранец взял высоковато.. За спиной стонали уже два или три голоса его парней, которые не были столь везучими как он сам. Конечно, они тоже стреляли в пулемётчика но безрезультатно, пули впивались в ящики и шкафы, откалывая от них щепки, звенели о ванну, но толку не было. Проклятье, придётся решаться, выхода нет..

Шольке выпустил последнюю очередь, добивая первый магазин из шести, которые у него были, обернулся и прокричал своему пулемётчику, брату "Сосиски", лежащему метрах в пяти позади него:

– Карл, по моей команде стреляй на всю очередь! Прикроешь наш рывок! Потом, как только получится, сразу за нами! Понял?!

– Так точно, оберштурмфюрер! Я прикрою, вы только про моего братца не забудьте, он настоящий магнит для пуль! Наша мать всегда подкладывала ему кусок побольше, и вот результат! Настоящий кабан!
– даже в такой тяжёлой ситуации пулемётчик не упустил случая позубоскалить и поддеть гиганта-огнемётчика. Несмотря на весь драматизм обстановки Гюнтер с трудом смог удержаться от улыбки. Такие вот остряки всегда поддержат боевой дух и найдут оптимизм там где его не может быть по определению.

– Ты можешь хоть сейчас заткнуться, болтун?!
– заревел "Сосиска", чтобы его было слышно сквозь грохот стрельбы.
– Я уже жалею что посоветовал командиру взять тебя к нам..

– Так, всем молчать!
– во всё горло заорал Шольке, пользуясь тем что вражеский пулемёт ненадолго затих.
– По моей команде все кроме братьев Раух вскакивают и бегут со мной к южному входу в угловое здание! Заранее приготовьте гранаты! Когда мы добежим Карл продолжает длинными очередями бить по французам, а "Сосиска" тащит всех раненых в подъезд этого дома где мы сейчас лежим и наскоро оказывает им помощь до прихода медиков! После этого оба Рауха присоединяются к нам! Всем всё понятно?!

– Так точно, командир..

– Поняли, оберштурмфюрер..
– донеслись крики его людей, часть из которых смогла укрыться за широкой бетонной урной, стоящей на краю тротуара.

Французский пулемёт снова дал о себе знать, наполнив улицу дробным грохотом, и Гюнтер не стал больше медлить, зная что каждая секунда может увеличить число раненых и убитых.

– Карл, огонь!!
– закричал он, и через мгновение успокаивающий рык "MG-34" вступил в противоборство с французским оппонентом. И тут же заорал снова: - Вперёд-вперёд-вперёд!!!

Подавая пример подчинённым Шольке, весь мокрый, вскочил и со всех ног кинулся за угол, чтобы подобраться к проклятому четырёхэтажному дому вплотную. Он не оглядывался, но дружное шлёпанье ног по лужам и звяканье амуниции подсказало ему что его бойцы последовали примеру командира.

Карл продолжал палить не переставая, стараясь заставить неприятельского пулемётчика затихнуть. Понятно что при таком темпе стрельбы снижалась точность, да и ствол быстро грелся, невзирая на дождь, но сейчас это было неважно. Несмотря на то что у брата "Сосиски", по-видимому, получилось на время заткнуть "МАС М1924/29", там ещё были стрелки прикрытия и они не спали. Совсем рядом с головой Гюнтера свистнула пуля, а сзади него раздался смачный звук попадания в чьё-то тело. Криков или стонов не было, только загремела амуниция когда какой-то бедняга с размаху повалился на проезжую часть. Убит?! Кто?!

Но узнать это удалось только через несколько секунд когда он, тяжело дыша, смог добежать до южной стены, недалеко от витрины аптеки. А вслед за ним к ней прижались и все остальные девять штурмовиков, включая сорванца Ханке, азартно крутившего головой.

На дороге, неподвижно лёжа на боку, лежал Фридрих Целле, один из новобранцев, пришедший в качестве пополнения после Вадленкура. Родом из пригорода Аахена, кажется.. Может Гюнтер проезжал мимо его дома, когда искал там свой "Лейбштандарт"? Старательный и добросовестный парень.. был. Двадцать три года, не женат, из родных только мать. Вот же дерьмо! Ещё одна фамилия в его "особом" блокноте..

Что ж, кажется, самый первый этап штурма удалось преодолеть сравнительно легко. Два-три раненых и один убитый при прорыве по открытой улице не самый плохой результат. Откровенно говоря Шольке был даже удивлён что с этой стороны углового здания его не встретили огнём обороняющиеся. В сущности, если эсэсовцы сейчас забегут в подъезд и смогут там закрепиться то серьёзно нарушат план обороны англо-французов, и станут в свою очередь у них костью в горле.

Сам подъезд располагался метрах в двадцати от них и чтобы дойти до него нужно было миновать не меньше пяти окон первого этажа которые сейчас, скорее всего, были не заняты врагом. Но едва он открыл рот, чтобы дать команду выдвинуться ко входу в здание, как прямо через ближайшее окно услышал взволнованные английские голоса:

– Быстрее, Пит, что ты там копаешься?! Лейтенант сказал что французы стреляли куда-то на юг, значит там "колбасники"!
– задыхаясь, выкрикнул кто-то.
– Глянь в окно, никого не видишь?

– Нет, всё чисто, только какая-то немецкая падаль валяется посреди улицы..
– довольно ответил второй британец.
– Видимо, наши французские друзья не дали им подобраться отсюда.

– Это хорошо, Питти, очень хорошо!
– успокаивающе сказал первый невидимый англичанин.
– Смотри в оба, вдруг эти ублюдки снова захотят сюда прорваться. Надеюсь, остальные наши уже тут?

– Да, все семеро. Лейтенант сказал чтобы мы заняли свои места во всех квартирах первого этажа на этой стороне дома, помнишь? А группа Уотерса держит подъезд. Так что пусть только сунутся, суки, мы понаделаем в них столько дырок что считать замучаешься.. ха-ха..
– рассмеялся второй, лязгнув затвором винтовки.

– Жаль что больше пулемётов нет..
– огорчился первый британец.
– Проклятые наци разнесли их в клочья своими танками. Только у французов на улице остался и у самого лейтенанта. Мне кажется он буквально влюбился в него, представляешь? Всё время ходит с ним словно всю жизнь был пулемётчиком.

– Да, наш лейтенант боевой парень, это точно..
– согласился с ним другой.
– Такой как он в плен точно не сдастся, я знал пару похожих на него парней. Стальные они были, что и говорить.. Только всё равно скоро погибли, бедолаги. А полковник Болсом вообще стена. Эх, побольше нам таких ребят, мы бы уже давно в Берлине немок за сиськи трепали и пиво хлестали. Говорят, оно у них хорошее..

Дальше Гюнтер не слушал словоохотливых врагов, получив всю нужную ему информацию. И быстро составил план. "MG-34" продолжал грохотать за углом, значит "Сосиска" под прикрытием брата всё ещё занимается ранеными. Надо поскорее зачистить эту сторону дома, иначе когда братья Раух выбегут к ним то их встретит свинцовый град в упор.