За три мгновения до свободы. Том 2

Грудь Натана высоко вздымалась, ноздри расширились и гоняли воздух, словно кузнечные меха. Лицо его налилось кровью, отчего приняло оттенок переспелого томата, а на висках резко проступили вздувшиеся пульсирующие вены.

– Наша воля? Наша воля только что была озвучена, Лорд Ширл, – железным голосом ответил Вьер, – и она заключается в том, что следующим Канцлером Эссентеррии мы хотим видеть Лорда Сансина. А если это как-то задевает ваше больное самолюбие, то это исключительно ваши проблемы, и уж, тем более, никак не повод для оскорблений, которыми вы нас осыпаете. Я требую, чтобы вы немедленно сменили тон и принесли нам всем свои извинения!

– А иначе что?

– А иначе я как Лорд-Гвардеймейстер вынужден буду воспользоваться своими полномочиями и пресечь ваши дерзкие выходки доступными мне средствами.

При этих словах от дальней стены зала отделились две черные фигуры гвардейцев, сделали два шага в сторону Лорда Ширла и остановились в ожидании приказа от своего предводителя. При этом цепи на их поясах угрожающе звякнули.

– Хотите запугать меня своими цепными псами? – все еще дерзко, но с осторожной оглядкой на стоящих за его спиной воинов, произнес Ширл. – Вы уже докатились до того, что готовы спустить их на Лорда Совета?

– Вы сами не оставляете мне выбора, Натан, – ответил Чизен Вьер. – Я ни в коей мере не собирался вас запугивать или, упаси Бог, угрожать вам. Более того, я понимаю ваши расстроенные чувства. Вы разочарованы итогами выборов. Что ж, такое случается. Но выборы были прозрачными, каждый из нас открыто высказал свое мнение. Ну и что ж с того, что мнение большинства не сошлось с вашим мнением? Это все-таки мнение большинства, и вы должны с ним смириться.

– Да пошли вы все к чертям со своим поганым мнением и со своими погаными выборами, а я в этом балагане участвовать больше не хочу!

Ширл решительно встал и направился к выходу. Гвардейцы дернулись, чтобы преградить ему путь, но Гвардеймейстер жестом остановил их. Натан Ширл беспрепятственно проследовал мимо воинов через весь зал и, выходя, демонстративно хлопнул массивной дверью.

– Я думал, что от удара лепнина с потолка посыплется, – весело рассказывал вечером о случившемся своему наставнику и другу Айрону Вэйду Деспол. Это ему с Ронни выпала честь несения караула во время исторического заседания Совета.

– Я бы так на твоем месте не веселился, – задумчиво и очень серьезно произнес Айрон. – Боюсь, хлопаньем двери вся эта история может не закончиться.

– Но почему? – искренне удивился Деспол. – Выборы были честными. Мы с Ронни все видели собственными глазами и слышали собственными ушами. Понятно, что Ширл расстроился. Кто бы не расстроился? Если бы Тулон назвал не Сансина, а его, то победу бы праздновал сам Ширл. Конечно, обидно. Он ведь почти победил. Но у него не было оснований для претензий. Все было по-честному, я это сам видел.

– Как знать, как знать… Ладно, поживем – увидим. А сейчас отбой, день давно закончился.

Айрон интуитивно чувствовал, что далеко не все в этой истории было «по-честному», и что в этот вечер закончился не просто день, закончилась эпоха спокойствия и стабильности для Эссентеррии.

На инаугурации нового, уже четвертого по счету, Канцлера Эссентеррии Натана Ширла не было. Сразу после выборов он демонстративно покинул столицу.

Конечно, Натан Ширл понимал, что его отъезд по большому счету ничего не меняет. Итогов выборов не отменить, его позиций в Совете этот акт протеста тоже не укрепит. Скорее наоборот, он сам своим же поступком исключил для себя возможность влияния на принимаемые Советом решения. Его традиционные сторонники, а их было почти половина Совета, остались без «указующего перста», и теперь стали напоминать заблудшее стадо растерянных и перепуганных овечек, потерявших своего пастуха. Если раньше они четко понимали, что во всем должны принимать сторону Ширла, нимало не заботясь о том, чтобы вникнуть в существо рассматриваемого вопроса, то теперь они лишь растерянно хлопали глазами и голосовали совершенно невпопад.

Таким образом, отъезд Ширла из Горсемхолла лишь окончательно развязал руки Конеру Термзу и его шайке. Натан не мог этого не понимать, но ничего не мог с собой поделать. Ему невыносимо было смотреть в эти наглые самодовольные морды. Его физически тошнило, когда он думал о том, что ему нужно будет с видом показной любезности расшаркиваться с ними при встрече в залах и галереях Дворца. Нет, уж лучше здесь, в его родном Ширвудстоуне. Здесь и тише, и спокойнее, да и дела уже давно требовали его внимания.

Ширвудстоун традиционно слыл оружейной столицей Эссентеррии. Семья Ширлов, чьим уделом всегда был Ширвудстоун, владела железными рудниками, сталеплавильными и оружейными заводами, на которых трудились тысячи их подданных. Ежедневно в заводских цехах ковались сотни мечей, собирались десятки ружей, мушкетов, пушек, штамповались в неисчислимых количествах боеприпасы к ним.

Особой гордостью Ширвудстоуна были небольшие оружейные мастерские, где, в отличие от заводских цехов, изготавливались штучные изделия, единственные в своем роде, настоящие произведения искусства для тонких ценителей и знатоков оружия. Лучшей из таких мастерских по праву считалась мастерская Хорванда. Именно здесь было изготовлено Жало – ружье, подаренное Айроном Десполу в день шестнадцатилетия.

С ширвудстоунских заводов и мастерских оружие разлеталось по всему свету. Ширлы не придавали особого значения, кому и для каких целей поставлялось смертоносное железо. В конце концов это такие пустяки по сравнению с высокой ценой и полной предоплатой. А что касается морально-этических принципов… Сами понимаете, не тот товар.

Эссентеррия уже довольно давно не участвовала ни в каких военных конфликтах, но, поговаривают, что в свое время, в самый разгар войны со Сколтами, ширвудстоунские клинки через третьи руки уходили в законопаченных трюмах контрабандистов к северному побережью Внутреннего моря, чтобы затем вернуться, но уже сверкая обнаженной сталью в руках сколтских головорезов. Конечно, это не могло не вызывать негодования Рольда, и, разумеется, Король высказывал Ширлам свое недовольство по этому поводу. Но на этом все и заканчивалось, поскольку армию Эссентеррии тоже нужно было кому-то вооружать. Лучше Ширлов этого не мог сделать никто. И Ширлы успешно вооружали собственную армию, впрочем, как и армии соседей на юге, западе и востоке (про северных мы уже упомянули), армии правящих королей и противостоящих им повстанцев, армии удельных князьков и просто разбойничьи шайки. Ширлы вооружали всех, кто мог за это заплатить. Так было при Рольдах, так было и после них.

Последние годы Натан Ширл все больше времени проводил в столице, все реже появлялся в Ширвудстоуне на принадлежащих ему предприятиях. Теперь же у него появилась возможность снова с головой окунуться в управление своей оружейной империей.

А что же Конер Термз и Чизен Вьер? На них, лишившихся своего основного оппонента в Совете, обрушилась такая безграничная свобода в решениях и действиях, о которой они раньше и помыслить не смели. Разобщение в стане обезглавленного противника позволило заговорщикам «пропихивать» абсолютно любые решения. На робкие голоса несогласных теперь просто-напросто не обращали никакого внимания. Да и сами эти голоса, по правде говоря, раздавались все реже и звучали они все тише и осторожней. У несогласных членов Совета все же чувство самосохранения превалировало над чувствами оскорбленного достоинства и праведного негодования.

Первое после избрания Канцлером Лорда Сансина заседание Тайного Совета прошло по обычаю в доме Конера Термза. Собравшиеся поздравили Гредли с выпавшим на его долю счастливым жребием и заверили его в своей дружбе и благосклонности. При этом Конер Термз и Чизен Вьер тактично напомнили Лорду Сансину о необходимости неукоснительного соблюдения им клятвы верности Тайному Совету, сославшись при этом на Всевидящее Око Судьбы и вскользь упомянув его безвременно почившего предшественника. Лорд Сансин, ощутив «Всевидящее Око Судьбы» в многозначительном взгляде Гвардеймейстера, искренне заверил собравшихся в своей преданности общему делу.