За вуалью

— Тогда зачем вы переехали в соседний дом?! — воскликнула я.

Джейкоб мрачно посмотрел на меня.

— Для твоей защиты на всех уровнях. Но мы не можем предсказать всего.

— Правда? Хоть что — то вы не можете, — я вздохнула и провела рукой по лицу, не дав себе размазать блеск для губ. — Ладно. Я уеду. Я могу хоть собраться? Я не хочу туда подниматься. И что мне сказать папе?

— Джей соберет твои вещи, — Джейкоб кивнул ему. Джей побежал по лестнице, легко перемахивая через две сразу.

— Боже, он не знает, что я хочу надеть! — завопила я. И ему придется полезть в ящик с нижним бельем. Блин. Я надеялась, что все грязное белье в корзине.

«Тут проблемы важнее, Ада. Сосредоточься».

— Твой папа, — Джейкоб не слушал меня, — скажи ему, что едешь смотреть фильмы. А потом позвони и скажи, что переночуешь у подруги. И еще немного соври. Ты его дочь, милая, ты знаешь, как это сделать.

— А енот? — Сейдж указал на дверь.

Джейкоб криво улыбнулся.

— Это был не енот, и ты это знаешь, старик. Не важно. Его там уже нет. Служба не найдет и следа.

— Будто все так просто, — буркнула я.

— О, нет, милая, — мрачно сказал Джейкоб. — Дальше будет лишь сложнее.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— А если тебе отрубят руку? Новая отрастет?

Мне не нужно было видеть Джея в темноте, он точно закатил глаза.

— Я не знаю, — сказал он. — И не хочу проверять.

Так было всю поездку в… я не знала, куда. Как только Джейкоб сказал нам уйти из дома, мы это сделали. Папа не был против, что я проведу время с «Эми», особенно, когда Джейкоб вызвался помочь ему убрать. Джей собрался за меня, сумка была на заднем сидении Мерседеса Джейкоба, который нам разрешили одолжить.

Джей ехал два часа, и я знала лишь, что мы направлялись к берегу. Может, к пляжу. Но дорога возле шоссе 26 была темной, извилистой, и хоть я знала, что Джей мог ехать всю ночь, я порой дремала. И задавала вопросы.

Наверное, это случилось снова, потому что мой подбородок ударился о мою грудь, и я проснулась, когда гравий захрустел под шинами.

Мы остановились у придорожного мотеля. В темноте он выглядел жутко, и я хотела сказать Джею, что посплю в машине, потому что мне уже хватило ужасов.

— Почти полночь, — сказал Джей, выключив двигатель и повернувшись ко мне. — Нам нужно отдохнуть.

— Да, но… — я смотрела на мотель.

Мотель точно был построен в 50–х или 60–х. Длинная наклонная крыша с влажным мхом, вода капала с карнизов, хотя дождя не было несколько дней. Десять окон смотрели на машины, над кабинетом сияла неоновая вывеска.

— Похоже, место есть, — сказал Джей, на парковке было лишь три машины.

— Да, и не зря, — сказала я.

Но мы вышли из машины, я забрала свою сумку и его рюкзак с сидения. Он посмотрел на меня поверх крыши машины, его лицо было резким и белым в тусклом свете фонаря у пустого шоссе.

— Боишься призраков? Или намекаешь, что место не роскошное?

— О, хватит, — фыркнула я. — Будто я бывала в роскоши. И, кстати, есть призраки и в хороших отелях. Слушал о «Бенсоне» в Портлэнде?

Он кивнул на кабинет.

— Давай, принцесса.

Менеджер был жутким. Не с намеками на призраков или тайны. Но он пялился на мою грудь, пока Джей заполнял бланки и платил за комнату, так, что даже облизнул сухие губы.

— Тише, парень, — резко сказал Джей, направив ручку на менеджера, а потом на свое лицо. Я еще не видела у Джея убийственный взгляд, даже в бою с демоном, но сейчас его глаза были именно такими.

— А? — менеджер посмотрел на него вяло, не видя ничего, кроме моей почти не существующей груди. Он фыркнул что — то гадкое, проглотил его и отдал ключи Джею. — Комната семь.

Гадость. Гадость. Гадость.

Я резко повернула и вышла на ночной воздух, чтобы меня не стошнило. Джей пришел за мной, жалюзи на стеклянной двери загремели, когда она захлопнулась.

— Что за гад, — процедила я, пока мы шли к комнате.

— Я не дам никому так на тебя смотреть, — его голос снова был с ирландским переливчатым акцентом. Его защита льстила бы, а вот акцент меня отпугивал.

— Ох, ирландский акцент, — сказала я, мы остановились у двери.

Он нахмурился, взглянул на меня и вставил ключи в замок.

— О чем ты?

— Ты снова звучал как ирландец. Так, может, ты еще и лепрекон? — я звучала как в рекламе.

— Это расизм, — отметил он, открывая дверь. Воздух был затхлым. Он включил свет, и в комнате простой дизайн столкнулся с хижиной в горах. Это не привлекало. Желтые шторы, зеленый ковер с мириадами пятен и двуспальная кровать с одеялом, от вида которого начинался зуд. Картины деревьев и крестьян висели на стенах.

Погодите. Двуспальная кровать.

— А нельзя комнату с двумя кроватями? — пропищала я.

Он прошел в номер.

— Если я вернусь туда, то побью того парня.

Теперь он не звучал как ирландец. Я обрадовалась его реакции. Мне нравились властные мужчины, и я не стыдилась этого.

Он запер дверь за нами, закрепил цепочку, а потом включил шумный кондиционер под окном. Штора развевалась. Он бросил рюкзак на кровать и посмотрел на меня.

— Если хочешь, чтобы я спал на полу, то я не против.

— Не глупи, — сказала я, хоть понимала, что он не сразу подумал про пол. Он думал о том, что будет спать в кровати со мной. Это значило…

Наверное, ничего. Или…

«Молчи, Ада».

Я опустила свою сумку на кровать и порылась в ней, было интересно, что он положил.

— Джей, — медленно сказала я, все быстрее копая в сумке. — Ты вообще положил одежду?

Я посмотрела на него. Он пожал плечами, вытащил опасно тонкие штаны пижамы из рюкзака.

— Я просто высыпал туда все из выдвижного ящика.

— Но тут только нижнее белье, — сказала я, поднимая охапку. Да, у меня была карта ангела «Victoria’s Secret». — Тут чудом затесались шорты, но только это.

Он смотрел на меня. Когда он скрывал эмоции, то все равно смотрел прямо в душу.

— Тебе придется купить одежду, — он продолжил вытаскивать вещи из рюкзака и замер. — Прости.

Он сказал это так, словно не привык извиняться. Такое могло быть.

Я громко вздохнула, как девочка, которая не смогла добиться своего. Эти мелочи успокаивали во время сильного стресса и страха, хоть я должна была рада чистому нижнему белью, ведь нуждалась в нем.