За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье

— Заряжай! Ныряем скорее!

— Что я, топляка гнилого не видел?

— Сам ты топляк!

Мы нырнули, но основательно подшумели, топляк вдруг ожил и поплыл вдоль гряды. Осетр! Проводив гиганта восхищенными взглядами, мы вылезли на нагретые солнцем камни гряды.

— Вот это рыбка! Вот если бы ее… А?

— Штрафа не боишься? Десять твоих зарплат не жалко?

— Дороговато. А если сказать, что она на нас напала? Оборонялись, мол, жизнь свою спасали…

— Скажи. Инспекторы посмеются.

— Рыбоохрана? Откуда она возьмется, здесь же абсолютно никого…

— Уфф! — послышалось из-за гряды. Мы недоуменно обернулись, из воды высунулась круглая усатая физиономия и уставилась на нас. Блестящие черные глазки искрились неуёмным любопытством.

— Ну и рожа! — ахнул Васька. — Кто это?

— Нерпа…

Показалось еще несколько усатых голов.

— Может, сплаваем к ним?

— Не стоит, — отказался Васька. — Как-нибудь в другой раз.

Удовлетворив законное любопытство, нерпы скрылись из виду. Мы поплавали, поныряли и повернули к берегу. Рядом с песчаным пляжем зеленела густая сочная трава, чернели небольшие скалы. Мы растянулись на мягкой траве, решив позагорать, но в это время нас окликнули:

— Вы что, с ума спятили? Немедленно уходите отсюда!

К нам бежал какой-то человек, до пояса голый, в резиновых сапогах, размахивая рубахой, которую, видимо, не успел надеть.

— Рыбак какой-нибудь. Собственник оголтелый. Наверное, мы заняли его место.

— Мы не рыбаки, уважаемый. Рыбка ваша нам не нужна. Позагораем немножко и уйдем…

— Что?! Тут не загорите, а погорите запросто. Это же Змеиный пляж!

Нам сразу стало неуютно, жестко, собрав вещи, мы подошли к незнакомцу. Он оказался местным жителем, ветеринаром конного завода, заядлым рыбаком. Когда я стал расспрашивать его о змеях, ветеринар замахал руками:

— Пропади они пропадом, эти змеи! Тут в траве их и утром и вечером навалом. Сюда никто не ходит.

— А какие змеи тут водятся?

— То есть как — какие? — удивился рыбак-ветеринар. — Обыкновенные. С хвостами.

— Ясненько, — сказал Васька. — Это для нас — тьфу! Мы боимся только бесхвостых.

Рыбак-ветеринар шутку не принял, сожалеюще покачал головой, по всему было видно, что здесь, как и в республиках Средней Азии, население относилось к змеям серьезно. Несколько дней спустя мы сумели в этом убедиться, когда, обессиленные от жары и жажды, возвращаясь с охоты, забрели в затерянный посреди степи поселок.

Он был пуст, жители трудились на окрестных виноградниках. Остановившись у колодца, мы жадно пили холодную, чуть солоноватую воду. Послышалась разухабистая песня, и из-за угла показался подвыпивший косматый верзила. Нетвердо держась на ногах, он подошел к колодцу, почесал вислый живот и тупо уставился на нас:

— Курнуть дайте.

Васька протянул ему сигарету.

— И огоньку…

Мы похлопали себя по карманам, коробка не оказалось.

— К сожалению, нету, — извинился я. — Обронили, наверное.

— Спички давай!

Я вывернул карманы, мужик насупился:

— А я говорю — давай!

— Нет у нас спичек. Нет!

— Давай, говорю, такие-сякие, так вас, растак и разэдак!

— Вот что, приятель, — терпеливо уговаривал Васька, что было на него совсем не похоже. — Сделай одолжение, исчезни. Спичек у нас нет, понял?

— А я говорю — давай, в гроб твою рыжую душу!

— Сэр, — повысил голос Васька. — Будьте любезны выйти из кабинета. И закройте дверь с той стороны.

— Что-о? Что ты сказал?! Ты — меня оскорблять? Да я тебя сейчас по стене размажу!

Васька, озлившись, швырнул пьяницу в канаву. Тот, сделав кульбит, каким-то чудом поднялся на ноги и, оглушенный падением, очевидно, начисто забыв о случившемся, долго разглядывал нас и вдруг просиял:

— Дружки, дорогие! Золотые мои! Продайте рыбку, век не забуду!

— Вот те на, — засмеялся Васька. — Где ж мы ее тебе возьмем?

— Продайте. Любые деньги берите, только продайте.

— Нет у нас рыбы. Нет!

— А я говорю: продайте!

— Вот долдон! — рассердился Васька. — Объясняешь ему, объясняешь, а он несет свой монолог. Слушай, красавчик! Мы не рыбаки, и рыбки у нас нет. Вся рыбка в Каспийском море плавает. Попроси у морского царя.

— Прода-й-те…

— Пойдем, Юрка. Надоел мне этот интеллектуал, видеть его не могу!

Забрав свои вещи, мы направились к окраине поселка, верзила плелся позади, жалобно канюча:

— Дайте рыбки! Про-дайте рыбки! Продай рыбку, рыжий черт!

— Отвяжись, дядя. Сказано тебе, отвяжись!

— Продайте. Жалко вам, что ли…

— Нет, я больше не могу, — задохнулся Васька. — Это свыше моих сил. Сейчас я отобью ему охоту к рыбке на всю оставшуюся жизнь…

— Вася, — предостерегающе произнес я. — Не надо…

— Нет у нас рыбы! — гаркнул Васька. — Нет! Понимаешь, хмырь болотный?

— Как же нет, — канючил верзила, — а в мешках что? Эвон шевелится…

В мешках?! Мы оторопели, Васька оживился, в зеленых кошачьих глазах вспыхнул озорной огонек. Я умоляюще взглянул на него, и Васька смирился.

— Это не рыба, — чужим голосом выдавил Васька, борясь с собой, он жестоко страдал. — Это… другое…

— Брось заливать, брехун!

Васька покосился на меня, но я больше не мог его удерживать. Поблагодарив меня радостным взглядом, Васька засуетился:

— Твоя правда, ископаемый! Есть рыбочка, есть. Самая лучшая, самая распрекрасная, самая свеженькая. Сам бы ел, да денежки нужны. Так и быть, выбирай. — Васька развязал мешок.

— Так-то лучше, — удовлетворенно промурчал верзила. — А то нету, нету. Пудрят мне мозги всякие… — Верзила приблизился, засучил рукав.

— Выбирай. Для хорошего человека не жалко.

— И выберу! Много не возьму, не боись. — Верзила запустил руку в мешок. Мы смотрели на него не отрываясь. Напряженное, скованное злобой лицо верзилы обмякло, подобрело, морща лоб, верзила рылся в мешке, нащупывая рыбку покрупнее. Мы ждали, что будет дальше, особого риска в нашей затее не было, в мешке находились змеи неядовитые, однако обозленные внезапной неволей, напуганные и, следовательно, злые, как дьяволы.

Внезапно верзила, засопев, отдернул руку, на которой повисли вцепившиеся мертвой хваткой сразу три молодые змейки. Верзила непонимающе уставился на собственную руку и громко икнул. Потом, почему-то заглянув сперва в мешок, в страхе отшатнулся, стряхнул змей на землю и, упав на четвереньки, быстро-быстро побежал прочь и скрылся за углом.

Стеная от смеха, мы с Васькой подобрали уползающих змей и сочли за лучшее убраться подобру-поздорову: не дай Бог верзила опомнится и вернется… С тех пор прошло много лет, но мы никогда больше не видели людей, бегающих на четвереньках.