За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье

Породив смертельно опасные для человека создания, природа Индии позаботилась о его защите. Эту функцию осуществляют симпатичные, похожие на остриженного хорька зверьки — мангусты. Они бесстрашные истребители змей. Маленькие храбрецы, охраняя жилище человека, несут круглосуточную вахту и, завидев змею, тотчас бросаются в бой.

В Агре, всемирно известном городе, где находится знаменитый Тадж-Махал, нам довелось посмотреть маленькое представление с участием мангустов. Его устроил бродячий факир — плотный чернобородый человек в белой чалме.

Разложив на зеленой лужайке перед гостиницей нехитрый свой скарб, факир заиграл на дудке, напоминающей российский пастушеский рожок. Полилась протяжная мелодия, и тотчас крышки круглых плетенок, лежавших на земле, откинулись, и над ними закачались очковые змеи. Потревоженные факиром кобры приняли угрожающую позу, как говорят змееловы, «встали на хвост», раздув треугольные капюшоны, украшенные белыми «очками».

Но вот мелодия зазвучала громче, кобры, казалось, немного успокоились, начали ритмично раскачиваться, словно исполняли неведомый танец. Люди давно подметили удивительное свойство очковых змей: кобры «музыкальны». Тихая мелодия действует на них успокаивающе, но стоит музыке умолкнуть, и пресмыкающееся становится агрессивным.

Медленный танец кобр длился недолго. Спрятав дудочку, факир развязал мешок, и из него выскочил взъерошенный мангуст. Заметив змею, зверек изогнулся дугой, ощетинился, приготовился к схватке. При виде исконного врага приняла боевую стойку и кобра; сжавшись, подобно пружине, мангуст готовился к прыжку. Теперь его можно было смело отвязывать — зверек никуда не убежит.

Подразнив соперников, а заодно и испытав терпение зрителей, факир спустил мангуста с привязи, и маленький зверек ринулся в атаку. Но змея, уже успевшая приготовиться к обороне, внимательно за ним следила. Не рискуя встретиться с противником «лицом к лицу», мангуст отступил, попытался зайти противнику в тыл, но потерпел неудачу: кобра бдительно следила за его маневрами.

Мангуст вновь попытался атаковать и вновь отступил, хотя едва сумел увернуться: бросок ядовитой змеи молниеносен, однако мангуст отскакивал с поразительной ловкостью, опережая рассерженное пресмыкающееся. Некоторое время он кружил вокруг кобры, словно заправский боксер, прощупывая оборону противника, змея грациозным наклоном головы отражала натиск, мангуст отпрыгивал назад, однако атак не прекращал.

Сражение продолжалось довольно долго, но вот мангуст, улучив подходящий момент, рванулся вперед и схватил кобру зубами за затылок. Классическая хватка змеелова! Острые зубы мангуста впились в тело змеи, кобра ожесточенно сопротивлялась, враги катались по земле.

Положение осложнялось тем, что кобра, в отличие от других ядовитых змей, способна, как питоны и удавы, обвиваться вокруг своей жертвы, стремясь задушить ее мускулами колец. Именно так и действовала змея в данном случае. Не прекращая отчаянных попыток вырваться, она обвилась вокруг мангуста, пытаясь сломать ему ребра. По траве катался бесформенный комок. Положение мангуста было нелегким, он был почти весь обвит змеей. Судорожными движениями кобра скручивала кольца все туже и туже.

Но мангуст обладал качествами настоящего бойца — хладнокровием, мужеством, выдержкой и расчетом. Мангусты всегда, в любых случаях сражаются до последнего вздоха, зачастую не соразмерив свои силы с силами и возможностями соперника. Прошло еще несколько минут напряженной борьбы, бойцы катались по земле, но вот хвост кобры бессильно повис, тугие кольца разжались, мангуст выскользнул из вялых колец, уперся лапами в извивающееся тело пресмыкающегося. Мгновение — и страшная голова с капюшоном отлетела в сторону, и Рики-Тики-Тави одержал победу.

В возбуждении он продолжал кусать поверженного врага, и хозяину с трудом удалось оторвать зверька от змеи. Однако подобный финал наступает не всегда: мангусту, как и минеру, ошибаться нельзя, одно неточное движение и…

Говорят, что мангуст невосприимчив к змеиному яду, оттого и столь бесстрашен, тем не менее это заблуждение. Храбрый зверек погибает от укуса кобры так же быстро, как и другие мелкие животные. Только неукротимое желание победить, вековая ненависть и опыт многих поколений дают возможность мангустам одерживать победы. Известны случаи, когда мангусты вступали в схватку с двумя или даже с тремя змеями одновременно и дрались, не отступая, до конца — никто не видел мангуста убегающим от змеи. В Индии любят мангустов и всячески их оберегают: этот зверек — бескорыстный друг человека.

Итак, бой кончился. Мангуст еще долго не мог успокоиться и трепал безжизненную змею, когда хозяин опустил его на землю. Гася приступ ярости, факир поднял лихого вояку за хвост, мангуст и тут не угомонился, пришлось хозяину снова упрятать его в мешок. Представление было окончено.

Зрители расходились, взволнованно обсуждая увиденное. Зрелище, признаться, захватывающее, но остается горький осадок: по прихоти человека живое уничтожает живое. В природе подобные схватки дело естественное, однако искусственное создание аналогичных ситуаций удручает.

Подошла другая группа туристов, и факиру пришлось повторить номер. На этот раз в схватке участвовал другой мангуст, худой и малорослый. Но тут факир смухлевал: подразнив двухметровую кобру, он сунул ее в корзинку, ловко подменив другой змеей, по всем признакам неядовитой. Мангуст разделался с нею запросто, публика восторженно ахала. По всей вероятности, факир не захотел рисковать слишком юным и неопытным зверьком и выпустил на «ринг» слабого противника.

Подошли еще несколько факиров, посовещались, готовясь к очередному номеру. Мы наблюдали за их бесстрашными манипуляциями с пресмыкающимися. Факиры обращались со смертельно опасными змеями довольно бесцеремонно, на наших глазах один из заклинателей, стараясь расшевелить, разозлить кобру, медленно раскачивающуюся над корзинкой, несколько раз толкнул ее кулаком. Рискованные штучки: кобра, как и многие другие ядовитые змеи, наносит удар ядовитыми зубами молниеносно, избежать укуса невозможно.

Не избежал его и старик факир, змея цапнула его дважды. Зрители оцепенели от ужаса, однако сам пострадавший отнесся к случившемуся спокойно — запихнул кобру в корзинку и заменил ее другой змеей.

— Он сейчас умрет! — ахнули в толпе туристов, но было уже ясно, что покидать сей грешный мир старичок не собирается. По всей вероятности, он предусмотрительно выломал у кобры ядовитые зубы, и змея стала не опаснее куска веревки. Подобные «фокусы» — редкое исключение. Работающие со змеями факиры прекрасно изучили повадки своих ядовитых подопечных.

Вновь загудели дудочки, застучал маленький барабан. Бородатый факир извлек из мешка ярко-зеленую, с красной пастью, изумительно красивую пальмовую гадюку и показал ее присутствующим. Зрители попятились — ярко-зеленый «хлыст» смертельно ядовит. Потом факир посадил на ладонь двух бурых змеенышей:

— Это бэби-питоны.

Змееныши толщиной едва превосходили дождевого червя. Вслед за ними из большой корзины факир извлек их четырехметрового родителя. Под треск барабанов факир проделал с ним несколько сложных манипуляций — накидывал на плечи, словно сари, смыкал голову и хвост пресмыкающегося у себя на животе наподобие живого пояса, дважды обернул змею вокруг груди и, заканчивая представление, поднял питона высоко над головой, растянув змею на вытянутых руках.

Когда затихли аплодисменты, шелест бумажных рупий и звон мелкой монеты, сыпавшейся в жестяную коробочку, факир сделал зрителям неожиданное предложение:

— Может быть, господа попробуют повторить?

И протянул нам питона. Туристы переглянулись, послышались нервные смешки: страх и предельное отвращение, которое большинство людей питает к змеям, проявились достаточно наглядно. Факир улыбался, призывно махал рукой, и тогда автор этих строк (черт меня попутал!) решил попытать счастья и, приняв из рук факира питона, перекинул его через плечо.