Заблудиться в страшной сказке
Шрифт:
– Я на машине, могу вас подбросить до института! – сказала я.
Комаров согласился. Я попрощалась и спустилась к своему автомобилю.
Глава 6
– Ого, какая шикарная тачка!
Я едва успела открыть машину и усесться за руль, как обнаружила, что стала объектом пристального внимания одного молодого человека. Ну, очень молодого человека. Лет двенадцати на вид. Человек этот со скучающим видом слонялся вокруг моего «Фольксвагена». Я люблю свою верную машинку, но даже у меня не повернулся бы язык назвать ее «шикарной тачкой», из чего я сделала вывод – молодому человеку что-то от меня надо. «Уж сколько раз твердили миру,
– Теть, дай денег, а? – перешел в атаку молодой человек, и тут я его узнала. Это был «мелкий опт» – любитель примитивных стимуляторов, которому я однажды прочла лекцию о здоровом образе жизни. Он тоже меня узнал и попятился.
– Что, в «Контер страйк» все уровни прошел? – поинтересовалась я. Видя, что «тетя» настроена дружелюбно, парнишка подошел поближе.
– А, надоело! Что я – маленький, в игрушки играть? – махнул рукой мальчик. Очевидно, реальность казалась юному прожигателю жизни куда более интересной, чем виртуальный мир. Я порадовалась за парнишку – это значило, что у него есть шансы преуспеть в этой жизни. В основе психологии тех, кто выбирает виртуальность, и тех, кто подрабатывает грузчиком в соседнем овощном, лежат абсолютно разные механизмы. Первая группа молодых людей ищет прежде всего психологического комфорта, именно это и дарит уютный и предсказуемый виртуальный мир. Да, монстр убил тебя, но тебе дается неограниченное число попыток. Потратив день, неделю или месяц, ты все равно выиграешь. Ты – виннер, супергерой, ты силен, ловок и красив. Для тебя создан интересный мир, который не даст тебе заскучать и на секунду – ведь он до мельчайших деталей продуман лучшими мастерами спецэффектов. Тебя все время ведут куда-то, пугают и развлекают, предлагая все новые задания, и ты обязательно победишь. Этот комфортный мир всегда к твоим услугам. Он приспосабливается к тебе, подстраивается под тебя, в него в любой момент можно вернуться, как в разношенные тапочки.
Проблема в том, что реальность устроена совершенно иначе. Никто не станет подстраиваться под твои желания. А все, что ты хочешь получить, тебе придется заработать, выпросить или выгрызть из этого мира. Ты прекрасно осознаешь, что уступаешь множеству людей – этому в росте и силе, тому – в красоте или уме, и для достижения психологического комфорта придется изрядно попариться – раздобыть денег, купить пельменей в магазине, сварить их, починить протекающий кран, выслушать нотации родителей, выдержать истерику подружки, сдать очередную сессию… В общем, до комфорта как до Луны. И у тебя есть два пути – пытаться разрешить свои проблемы здесь или убежать в виртуальный мир, благо он всегда под рукой. Кстати, тот же самый механизм лежит в основе любой зависимости, и не обязательно наркотической.
– Так что ты здесь делаешь?
«Мелкий опт» воровато оглянулся, потом наклонился к самому моему уху.
– Человека одного ищу! – таинственно прошептал мальчик. Диоген нашелся! Тот тоже, помнится, искал человека – причем с фонарем. Днем. Не знаю, нашел ли…
Тут из подъезда вышел Комаров и подошел к моей машине. Я указала ему на переднее сиденье – мне хотелось потратить время поездки с толком и задать еще несколько вопросов.
– О, дядя Слава! – оживился «мелкий опт». – Дядь Слав, а где Дрюня?
– Чего тебе нужно? – сквозь зубы процедил Комаров, забираясь в «Фольксваген».
– Мне Дрюня нужен, а его нигде нету! – не отставал мальчик.
– Пошел отсюда! – зло прикрикнул Комаров, и парнишку как ветром сдуло. Надо же, а я-то решила, что «Славочка» и мухи не обидит…
– Замучили совсем! То в дверь звонят и убегают, то кошку в мусоропровод бросили! В наше время такого не было! – привычно посетовал Комаров.
«Фольксваген»
выехал со двора и покатил в сторону института. Так, минут десять у меня есть, да еще пробки…– Вячеслав Васильевич, – начала я второй заход, стараясь не спугнуть собеседника, – Скажите, пожалуйста, может ли в нашем городе существовать биохимическая лаборатория, о которой никто не знает?
Комаров как раз пристегивал ремень безопасности. Он из тех, кто аккуратно пристегивается, даже если надо проехать двести метров. Вячеслав поднял на меня непонимающий взгляд:
– Что значит – «никто не знает»? В Тарасове никогда не существовало объектов такого уровня секретности.
– Я имею в виду, как бы это точнее выразиться, неофициальную лабораторию.
– Неофициальную?! – вытаращил глаза Комаров. – Как это?
Вот дубина, прости господи!
– То есть подпольную, ясно? – рявкнула я, потеряв терпение. Да что же это за кролик законопослушный! Во что превратила этого человека советская система, смотреть противно!
И тут Комаров меня удивил – он расхохотался. Смеялся он долго, со вкусом, утирая выступившие на глазах слезы. Отсмеявшись, Комаров сказал:
– Спасибо, Евгения, давно так не веселился.
– И что же вызвало такую массу положительных эмоций? – сдерживая раздражение, спросила я. Мы уже подъезжали к институту. Сегодня, как назло, пробок в Тарасове не было вовсе. Вот вечно так, раз в жизни мне понадобилось постоять в пробке – а дороги чисты, как артерии спортсмена!
– Остановите! – попросил Комаров, и я съехала на обочину. Прямо перед нами возвышалось старинное здание «Вируса».
– Ваш вопрос выдает полнейшее невежество! – с улыбкой сообщил мне Комаров. Как любой человек, являющийся специалистом в одной узкой области, Вячеслав испытывал искреннюю радость, когда кто-то забредал, так сказать, на его территорию.
Я послушно покивала. Кролики обожают моменты, когда им выпадает случай почувствовать себя удавами. Вдохновленный моей покорностью, Вячеслав продолжал:
– Вы хоть представляете, сколько стоит снарядить полноценную биохимическую лабораторию? Это… это просто нереальные деньги!
Я подумала, что для Комарова «нереальные» деньги начинаются там, где для множества людей располагаются расходы на содержание автомобиля, оплата за школу любимого чада или содержание в неволе экзотического питомца.
– К тому же такую лабораторию невозможно выстроить втайне. Представьте, сколько всего нужно для полноценного функционирования! Причем это не какие-то станки, а специальное оборудование.
Ну, здесь я тоже могла бы поспорить с Комаровым. В Тарасове сейчас на каждом углу какая-нибудь стройка. Что стоит замаскировать лабораторию подо что-то другое – подземный гараж или склад? Да и оборудование… закупаешь где-нибудь за границей, по частям… Или вообще через Интернет.
– Ну, допустим, выстроили вы такую подпольную лабораторию. Но кто в ней будет работать? Нужен специально обученный персонал!
Подумаешь, бином Ньютона! Один химфак Тарасовского университета каждый год выпускает пятьдесят свежеиспеченных химиков! Завербовать парочку – вот и сотрудники! Современная молодежь быстро обучается, а нравственные устои у нее не то чтобы железобетонные…
– И, главное, для чего нужна такая лаборатория? Кому придет в голову ее создавать?!
– Ну, к примеру, чтобы штамповать вирусы, от которых сейчас весь мир стоит на ушах. Как вам такая идея? И покупатели есть – террористы. Телевизор смотрите?
– Да вы что? – вновь позеленел Комаров. – Никому в здравом уме не придет в голову использовать биоматериал как оружие! Это же непредсказуемые последствия, миллионы жертв!
– Да ну? А вот «Белые барсы» с головой как раз не дружат! – весело заявила я.