Заблудиться в страшной сказке

Придется ехать. Я повернулась к Дохлому. Парень сидел, вцепившись в ремень безопасности, и смотрел на меня остановившимся взглядом. Дрюню колотила крупная дрожь – кажется, у моего подопечного начался очередной приступ паранойи.

– Вы что, сдать меня решили? – Дрюня скорее не спрашивал, а утверждал. Классный у меня союзничек! Да и я тоже хороша, честно говоря… Я собираюсь кинуть его, а Дохлый – меня. Я вот-вот сдам парня полиции, а Дрюня тоже, скорее всего, в последний момент выкинет какой-нибудь фортель… В общем, мы друг друга стоим.

– Да не трясись ты! – сказала я. – Никто тебя сдавать не собирается.

Дохлый явно мне не поверил. Он медленно опустил руку под сиденье, стараясь тихонько расстегнуть пряжку ремня. Ага! Выскочит из машины – и лови его по всей Тарасовской области!

– Не вздумай! – сказала я, доставая пистолет.

Дрюня вжался в спинку сиденья. Глаза у него сделались круглые и совершенно прозрачные от страха. Еще чуть-чуть – и он описается прямо у меня в машине…

– Я хочу тебе помочь. Сейчас я отвезу тебя в одно место, удобное и безопасное. Ты часа два отдохнешь, телик посмотришь, а я съезжу по делам. Потом я вернусь за тобой, и мы продолжим наше путешествие. Договорились?

Дрюня сглотнул и медленно кивнул.

– А это зачем? – он указал на пистолет дрожащим пальцем.

– Это? Да так, просто чтобы ты понял серьезность моих намерений. Я понимаю, что ты мелкая сошка, но само дело невероятно важное. А ты – единственный, кто может мне помочь.

Дрюня поднял брови.

– Я очень нуждаюсь в твоей помощи, – продолжала я психическую атаку. – А ты, кстати, в моей. Ну кто тебе еще поможет? Твоя девушка? Да она сама мне тебя продала. Родители? Что они могут – прятать тебя под диваном следующие пятьдесят лет? Нет, Андрей. Тебе надо держаться за меня крепко-крепко, и тогда, если ты мне поможешь, я постараюсь замолвить за тебя словечко. Чистосердечное раскаяние и помощь следствию – вот на что тебе остается рассчитывать. А все твои планы – билет на автобус, уехать в глушь – детский лепет какой-то. Я же нашла тебя в погребе у бабки? А ты небось считал себя в безопасности. Теперь представь, что может сделать полиция для того, чтобы найти такого важного свидетеля, как ты, и сразу расхочется убегать.

Андрей кивнул. Ну что ж, будем считать, что подействовало…

Я решила отвезти Дрюню к себе домой. Возможно, это была не самая удачная мысль, но я не представляла, где еще могу запереть парня так, чтобы он был в безопасности и в то же время не мог пуститься в бега. Сейчас Андрей согласен сотрудничать со мной. Но кто знает, какая мысль придет в его наркоманскую голову в следующую минуту? Нет, рисковать я не могу…

Оставалось доставить Дохлого ко мне так, чтобы никто его не видел. Я приняла все возможные меры предосторожности – для начала я дала парню спортивную кофту и велела поднять капюшон. Со всякими темными очками я заморачиваться даже не стала. Внешность у Дрюни самая обычная, вряд ли кто-то будет его внимательно рассматривать. А вот бинт на голове – настолько заметная деталь, что ее не забудешь, поэтому в первую очередь необходимо позаботиться, чтобы никто не увидел именно повязку. До квартиры мы дошли по лестнице, и правильно сделали – за то время, что мы поднимались, кто-то дважды вызвал лифт. А я точно знаю – когда человек выходит из кабины лифта и перед ним внезапно возникает незнакомец, то пассажир лифта испытывает стресс, потому что незнакомец может оказаться кем угодно – грабителем, маньяком. Жители современных городов обычно напуганы заранее, слишком уж много негатива вокруг. Так что на неожиданно возникшего перед ними человека они смотрят во все глаза. И запомнить, а впоследствии описать его внешность для них не представляет труда, потому что в состоянии стресса организм, и мозг в том числе, включает так называемый экстремальный режим. Это именно он – экстремальный режим – позволяет хрупкой девушке голыми руками разогнуть железные прутья решетки во время пожара и спастись. Знаю одного мужика, который приподнял автомобиль, чтобы другие смогли вытащить из-под него попавшего туда ребенка, а впоследствии он сам не мог поверить, что оказался способен на такое. Ну вот и мозг тоже очень хочет жить и включает сверхвозможности. Мне не хотелось давать повод для этого моим любимым соседям, так что мы дошли до нашей двери по лестнице и никого не встретили.

– А чья это хата? – поинтересовался Дрюня, разваливаясь в моем любимом кресле. Парню явно льстило мое внимание – похоже, роль главного свидетеля была звездным часом в его короткой жизни.

– Моя, – мрачно ответила я. – И если что-нибудь сломаешь или вздумаешь где-нибудь покопаться, ну просто ради интереса – я тебя предупреждаю, что вся моя квартира прямо-таки нашпигована капканами и всяческими техническими новинками. Так что, если не хочешь получить в лицо струю нервно-паралитического газа, не открывай ни одну дверь, ясно?

Я все-таки забыла сделать поправку на возраст моего подопечного – глаза Дрюни немедленно загорелись азартным блеском. Я вздохнула:

– Нет, дружок, так дело не пойдет!

Я велела парнишке посетить туалет, а потом отвела его в свою комнату. Из-за невозможности пользоваться сейфом все свои примочки я в комнате не хранила, так что ничего опаснее видеотеки с коллекцией фильмов лучших режиссеров мира Дохлый здесь при всем желании найти не мог. Я дала парню бутылку воды и пакет чипсов, включила ему «Шальные деньги» – весьма поучительное кино для таких, как Дохлый, пообещала вернуться часа через два, после чего заперла дверь своей комнаты на замок.

– Ну, ты как там? – поинтересовалась я через дверь.

– Нормально! – без особого энтузиазма откликнулся Дохлый. – А у тебя закинуться ничего нету?

– Могу морковку предложить. Очень полезно для здоровья, – крикнула я.

Мрачное молчание было мне ответом. Ну вот и хорошо, на какое-то время я свободна от необходимости заботиться об этом типе. И куда только смотрят его родители?! Оба – приличные люди, а сынок – мелкий барыга…

Капитан Алехин встретил меня на пропускном пункте и проводил в свой кабинет. Вернее, он шел по коридору за мной, и я все время чувствовала спиной его недобрый взгляд. Как под конвоем, честное слово… Хотя, если бы Алехин знал, чем я сейчас занимаюсь, чем намерена заняться сегодня во второй половине дня, а главное – кто валяется сейчас на моей кровати и хрустит чипсами – не миновать бы мне конвоя на самом деле…

– Присаживайтесь, гражданка Охотникова! – жестом указал мне Алехин, занимая свое место за следовательским столом. Я присела на стул для посетителей, устроилась поудобнее и приготовилась к допросу. Ты меня позвал, ты и начинай разговор, красавец. Но Алехин не спешил. Стальные глаза капитана излучали арктический холод. Алехин зачем-то взял ручку и слегка постукивал ей по столу. Я едва не улыбнулась. Такое поведение свидетельствует о том, что собеседник еще не выработал линию поведения и сейчас прикидывает, как лучше повести разговор. А ручка – способ занять руки, это означает, что собеседник нервничает. Я ждала, приятно улыбаясь.

– Евгения Максимовна! – наконец заговорил Алехин. – Я получил информацию, что вы все-таки пытаетесь вести самостоятельное расследование по делу гражданина США Константина Рамона Гонзалеса!

– Какую такую информацию? – удивилась я.

– Мне казалось, что мы с вами заключили негласное соглашение о том, как вам следует себя вести, что вы прислушались к моим доводам и не станете…

Он чуть не сказал «путаться под ногами». Но вовремя поправился и закончил:

– …мешать следствию!

Нет, ну как говорит – как пишет! Все-таки приятно иметь дело с образованным человеком! Но неужели капитан каким-то образом узнал, что у меня есть свидетель убийства? Как такое возможно?

– На вас поступила жалоба. Вы врываетесь в частное жилище и задаете вопросы, касающиеся следственной процедуры! Вы понимаете, что это уголовная ответственность?

– Куда это я врывалась? – искренне удивилась я.

– Вот гражданка Комарова Ольга Петровна сообщает, что вы своими расспросами довели до сердечного приступа ее супруга, Комарова Вячеслава Васильевича, тысяча девятьсот пятидесятого года рождения. Кто дал вам право подменять собой следственные органы?!

Комарова?! Ольга Комарова жалуется на меня капитану?! Ничего не понимаю!

– Послушайте, – начала я, надеясь как-то оправдаться. Ольга Комарова. Это же надо! Вот уж от кого не ожидала!

– Нет, это вы меня послушайте, гражданка Охотникова! – вскипел Алехин. Скажите, какие страсти таятся под этой ледяной оболочкой! Кстати, я так и не выяснила, женат капитан или холост…

– Я наводил о вас справки. Многие люди, которых я искренне уважаю и к чьему мнению прислушиваюсь, отзывались о вас очень хорошо. Послушать их – так вы профессионал экстра-класса, серьезный человек, никаких скидок… гм, на ваш пол. И что я вижу? Вы ведете себя как дилетант! Я делаю вам последнее предупреждение. Если вы не прекратите вмешиваться в расследование убийства Гонзалеса, я устрою вам неприятности. И не посмотрю на ваших влиятельных знакомых. Закон для всех один.