Забвение роз

– Закрыла рот!
– рявкнул Шардаш.
– Она моя ученица, дура! И ещё раз повторяю вопрос: что ты тут делаешь? Если бы я хотел, чтобы пришла, позвал бы. Звал?

Судя по тягостному молчанию, Майхаль нарушила правила и сознавала, что виновата.

– Ладно, она всё слышит, - уже спокойнее и тише произнёс Шардаш.
– Хватит того, что о тебе узнала. Других, надеюсь, не привела? Вот и славно. Потом всё расскажу, но дай слово, что не пойдёшь со мной. Хватит с матери смертей!

– Как прикажешь, брат.

Раздвинулись ветви, и к Мериам подошла обнажённая девушка. Тоже смуглая, тёмноволосая и синеглазая. Ничуть не смущаясь отсутствия одежды, она склонилась над адепткой и осторожно оторвала испачканные рукава. Осмотрев раны, девушка наклонилась и вылизала их. Затем отодрала чистую полосу от рубашки адептки и перевязала Мериам.

– Я Майхаль, - представилась девушка.
– Младшенькая... Ой, оборотень просто. Морошку сейчас соберу. Это для Тревеуса, да? Он любит. Особенно варенье. Ходить можешь?

Адептка подумала и кивнула.

– Ты извини, приняла за врага. Запах незнакомый. Да ещё разные маги тебя трогали, солдаты. Тюрьма ещё. Словом, всё чужое и враждебное. А потом уловила аромат Тревеуса. Он слабенький совсем, только от одежды и той штучки на шее. Ещё чуть от рук. Я жутко виновата, честно, сожалею. Но ты отомщена: Тревеус мне голову чуть не оторвал.

– Он твой брат?
– пыталась осмыслить обрушившийся на неё поток информации Мериам.

– Ага. А ещё глава семьи. Только про семью ничего не скажу.

Майхаль быстро собрала морошку, повесила ручку чугунка на локоть и помогла Мериам подняться. Видя, что та ещё не оправилась от страха, подняла на руки и понесла. На удивлённый взгляд адептки ответила, что ей вовсе не тяжело, не уронит:

– Оборотни сильнее людей.

Мериам предпочла не спорить. Она боялась оборотницу, опасалась лишний раз вздохнуть. Наверное, эта оскаленная пасть будет сниться ей до конца дней.

В доме их поджидал Шардаш. Он успел переодеться и вскипятить воду. Профессор недовольно зыркнул на Майхаль и велел прикрыться, 'чтобы не смущать девушку'. Сестра рассмеялась, заметив, что у девочек всё одинаково, стесняться друг друга глупо.

– Человеческие нормы морали соблюдай, - настаивал Шардаш.
– Ты ей не подруга, чтобы телесами щеголять.

Майхаль закатила глаза и аккуратно сгрузила ношу на постель. Показав язык брату, она подхватила плащ Шардаша и повязала вокруг бёдер.

– А это вы были там?
– подала голос Мериам. Она невольно отвернулась, когда Майхаль, наклонившись, практически коснулась грудью её лица.

Шардаш кивнул:

– Действие противооборотного зелья почти закончилось, так что осторожнее в тёмное время суток, Ики. Видел я ваши глаза: перепугались до смерти. Надо, пожалуй, сделать так, чтобы запах был сильнее.

– Чей?
– не поняла адептка и ойкнула, попытавшись стыдливо прикрыться: Мейхаль, недолго думая, разорвала на ней одежду, наградив глубоким декольте.

– Его, - улыбнулась оборотница и оседлала порывавшуюся встать адептку.
– Тревеус, ты морошкой займись. И сам поешь, и её с ложечки покормишь. И, будь любезен, возьми на нашей кухне...

– Не возьму: магический резерв пуст. Так что либо сделай мамину мазь сама, либо лечи собственными силами.

Шардаш отлил немного горячей воды в таз, смешал с холодной речной и с тряпкой, в которой Мериам узнала его прежнюю рубашку, подошёл к постели. Адептка залилась краской, гадая, что ему видно. Судя по всему, очень много. Профессор хмыкнул и наложил жгут, остановив кровотечение.

– Я за медвежьим жиром, а ты раны ей почисти и найди применение морошке. Чтобы когда вернусь, на мордашке адептки Ики были написаны не ужас и боль, а спокойствие и умиротворение. Языком не трепли. После уйдёшь и ни слова никому не скажешь.

Хлопнула дверь, и Мериам с облегчением перевела дух. Дальше ей оставалось только стонать и закусывать губы. Руки Майхаль порхали по ранам, губы что-то нашёптывали. Непривычным и странным казалось то, что вместо дезинфицирующего средства оборотница использовала слюну. Плечи покалывало, потом они налились жаром, который перешёл в холод. Руки будто онемели.

– Ну вот, жгуты можно снять, - улыбнулась Майхаль и соскочила с Мериам.
– Брат принесёт жир, и я тебя перевяжу. Рубцы он сам сведёт, но, вроде, и так быть не должно. А ты действительно его ученица?

– Да. Мэтр на нашем курсе яды преподавал.

Оборотница укрыла адептку одеялом и занялась морошкой. Весело напевая, она потолкла её ложкой и поставила варить, периодически помешивая.

Вернулся окровавленный Шардаш. Майхаль укоризненно покачала головой, а Мериам в ужасе завизжала.

– Некогда было отмываться, - отмахнулся Шардаш и протянул сестре нечто, завёрнутое в тряпицу.
– Свежий. Медведь ещё дышал.

Содержимое желудка Мериам запросилось наружу. Перед глазами стояла картинка разрывающего на части жертву оборотня. Просто так, только потому, что какой-то адептке понадобился нутряной жир.

Пройдясь по брезгливости особ женского пола, Шардаш расстегнул и кинул на пол окровавленную одежду и уселся за стол, буравя Мериам взглядом. Она ёрзала как уж на сковородке, потом не выдержала и спросила, что ему нужно. Шардаш промолчал и обратил столь же пристальное внимание на сестру.

– Сам смажешь?
– Майхаль протянула брату чистые бинты из подручных материалов - рубашки Мериам - и растопленный жир.
– Я её, кажется, смущаю.

– Её все смущают. Давай, - профессор подтолкнул сестру к постели.
– Чувствую, морошки я не дождусь. Две женщины в доме - а готовлю сам!

Перевязав адептку, оборотница полностью раздела её и констатировала, что платье восстановлению не подлежит, а вот грязное бельё брата она замочит.

– Там у меня ещё одна рубашка. Последняя. Дай ей. С утра разберёмся, где валялось то, что в деревне достал.

Шардаш тактично отвернулся, и Майхаль ловко приподняла Мериам и облачила в мужскую рубашку, не вдевая руки в рукава. Она едва прикрывала бёдра, адептке хотелось отдёрнуть её, но мешали раненные плечи. Пришлось лежать и терпеть.

Побросав вещи в стирку, Майхаль подошла к брату и склонила голову. Тот поцеловал её в лоб, отобрал свой плащ и выставил за дверь, велев не шастать голой по лесу, а сразу перекинуться.

– Чего притихли?
– Шардаш мешал варево из морошки, временами пробуя на вкус.
– Испугались? Ураган Майхаль улетел, больше не объявится. Да и вас бы надо спровадить...