Забвение роз

– Я так соскучилась по биению вашего сердца, - чуть слышно призналась Мериам и отвернулась.

– Прародители сущего!
– прошептал ей в ухо Шардаш и крепко, словно боясь, что адептка сбежит, прижал к себе. Мериам слышала стук его сердца - столь же частый, как у неё.
– Тогда почему... Преисподняя, потом! Запах, Мериам, если б ты знала, как ты для меня пахнешь!

Разжав объятия, профессор отпустил адептку, но та не желала отстраняться, обвила его за шею и неумело потянулась к губам. Шардаш опередил её, накрыв рот поцелуем. Совсем не таким, как тогда, в Нижнем городе. Целовал осторожно, бережно, то и дело касаясь пальцами лица Мериам. Потом снова, до боли, прижал к себе и лизнул краешек губ. Адептка опомниться не успела, как Шардаша переместился ниже.

– Что вы делаете?
– удивлённо спросила Мериам, покорно запрокинув голову, чтобы язык профессора скользнул по горлу от подбородка до воротника платья.

– Молчи!
– рыкнул профессор, продолжив странный ритуал.

Адептка заволновалась, когда его пальцы расстегнули верхние пуговицы, обнажив плечи. Она испуганно дёрнулась. Шардаш отреагировал мгновенно - поцелуем, на этот раз другим, требовательным.

– Уйди, а?
– простонал он, зарывшись лицом в рыжие волосы Мериам.
– Иначе я этим запахом захлебнусь. Нет, чтобы ты эти книжки на чужих уроках читала!

Адептка рассмеялась, заверив, что так и поступала, только другие преподаватели их не цитировали.

Мериам ласково провела ладонью по спине замершего Шардаша, коснулась его щеки и вздохнула. Выпрямившись, профессор одной рукой обхватил адептку за талию, другой поднял корзинку и водрузил обеих на кровать. Подумав, пересадил Мериам себе на колени, лукаво заметив, что той пора привыкать. Адептка потянулась к корзинке с пирожками, попытавшись накормить Шардаша, но тот не позволил, снова сжав в объятиях. Мериам пыталась пересесть рядом, сползти с колен профессора, но без толку. Оставалось только краснеть под его поцелуями, с каждой минутой становившимися всё настойчивее.

Адептка вскрикнула, когда Шардаш впился губами в её шею, испугалась, что он прокусил кожу. Но нет, на ней остался только красный след. Заметив страх Мериам, профессор попытался загладить вину, вылизав место несдержанного поцелуя.

– Вы меня всю обслюнявите, не надо!
– извернувшись, Мериам высвободилась из объятий Шардаша и встала. Щёки пылали, дыхание сбилось.
– Пирожки остынут, давайте есть.

– Если хотите, - адептка смутилась, - я вас покормить могу.

– В Преисподнюю твои пирожки!
– прорычал профессор и, заметив, как испуганно вздрогнула Мериам, добавил низким вибрирующим голосом: - Иди сюда! Больно не сделаю. Моя хорошая...

Встретившись с его глазами, блестящими, мутными и резко посветлевшими, адептка пролепетала, что ей пора. Сразу вспомнился Норис, его шумное дыхание, потная кожа и руки, торопливо снимающие штаны. Всё было так хорошо до того, как он не навалился на неё, будто животное. К счастью, Мериам сразу вырвалась и убежала. Судя по всему, профессор хотел того же, что и Норис, а адептка не желала ничего, кроме поцелуев.

Шардаш пару раз глубоко вздохнул и глухо произнёс:

– Давай пирожки. Они аппетитно пахнут. Только... только не уходи, хорошо? Всё в порядке, уже прошло, не бойся.

Адептка бочком, пристально наблюдая за профессором, вернулась к кровати, откинула полотенце и достала пирожок. Шардаш сидел смирно, не двигаясь, потом предложил достать скатерть и посуду.

– А у вас есть?
– удивилась Мериам.

– Должны сохраниться. Комнаты пожизненно закрепляются. Подожди, проверю.

Профессор медленно, будто боясь спугнуть, встал и направился к шкафчику возле стола. Открыл дверцу и довольно извлёк из него тарелку и нож. Адептка рассмеялась: пыли на них было не меряно.

– Ничего, вымою, - подмигнул Шардаш.
– И, вообще, это я тебя накормить должен. Если бы не ты, сгнил бы в камере. Ладно, съем парочку твоих вкусняшек, и пойдём гулять. Кое-что интересное расскажу.

– Почему только парочку?
– насупилась Мериам.
– Вы же голодный!

– Ты. Смешно уже 'выкать'. Или ты со всеми учителями целуешься?
– лукаво добавил профессор.

Адептка промолчала, выхватила из его рук посуду и под смех Шардаша поспешила скрыться в ванной комнате. Отыскала Мериам её не сразу, сначала попала в шкаф и туалет.

Шардаш зашёл вслед за адепткой, обнял за талию, слегка прогнув в спине, и то ли шутя, то ли серьёзно потребовал ответа.

– Я до вас только с одним мальчиком целовалась, - честно призналась Мериам, плеснув в профессора водой, чтобы не мешал. Но Шардаш даже не пошевелился, смущая дыханием возле уха.
– Не один раз, но...

– ... но целоваться ты не умеешь, - констатировал профессор. Замялся и задал вопрос: - У тебя с этим мальчиком как далеко зашло? Или ты только по книжкам знаешь?

– Только по книжкам, - уши адептки стали пунцовыми.
– Я... я хотела, но не смогла. Оно... страшное и уродливое.

– Понятно, - немного разочаровано протянул Шардаш и отпустил Мериам.
– Ладно, мой пока, а я кое с кем поговорю.

Когда Мериам вернулась в комнату, окно было открыто, а профессор сидел на подоконнике, активно жестикулируя и беззвучно шевеля губами. Проследив за его взглядом, адептка увидела отображённую стеклом немолодую женщину в сером. Что-то в ней напоминало профессора. Почувствовав чужое присутствие за спиной, Шардаш резко оборвал разговор, произнеся вслух: 'Потом. Милости луны и береги себя!'. Изображение вспыхнуло и потухло.

– Я уже всё, - сообщила Мериам, водрузив посуду на стол. О том, кто та женщина, спросить не решилась, но догадывалась, что мать. Значит, у него действительно семья и не маленькая. И он в ней самый главный, как и положено в кланах, блюдущих древние обычаи.
– Идите, остынут.

– Иди, - не оборачиваясь, поправил Шардаш.
– Подожди немного, я ещё с Селениумом не говорил.

– А после еды нельзя? Я же старалась, ещё горячие достала...

Адептке стало обидно. То он рад ей безмерно, то заботы не ценит, не смотрит даже. Она тут старается, суетится, а Шардаш дела свои решает. Будто это не подождёт! Профессор, услышав её недовольное сопение, и вовсе попросил выйти. На резонный вопрос почему, ответил, что запах Мериам сбивает с мысли.

Адептка честно простояла под дверью нужные десять минут (иди десять минут по её внутренним часам) и осторожно заглянула в комнату. Шардаш уже закрыл окно, сидел за столом и уплетал пирожки. Судя по похудевшей горке, трапезничал давно.

– Вы меня обманули!
– возмутилась Мериам.

– Ага. Поесть хотелось, - ответил с набитым ртом профессор, даже оправдываться не стал.

– А почему при мне нельзя было?
– не унималась адептка.

– Потому что. Маленькая ещё, не понимаешь. Ладно, - Шардаш дожевал пирожок, а оставшиеся убрал в корзинку, - пошли. Ты Ферама толком не видела.