Забытая история
Шрифт:
Я запер ящик стола, сел на диван: тот самый, который так любила Ангелика. Я взял со стола ее фото:
– Девочка моя, простишь ли? Если нет – я пойму. Я, идиот, не понял, о чем ты мне говорила, - обратился я к ней. На фото Ангелике было всего шестнадцать. Милая, юная девушка. Ее улыбка была такой искренней, настоящей! Этого невозможно подделать!
И снова воспоминания.
Вспомнился один из наших вечеров. Тогда она ждала меня, здесь, в кабинете, и случайно задремала на диване.
«Какая же она нежная. Как ребенок. И в то же время - взрослая, по-настоящему красивая девушка» - подумал
– Ты мне снишься? – Гели улыбнулась.
– Если и так – это самый лучший сон. И он снится нам обоим, - я обнял ее. – Ты чудо!
Я ласкал ее, целовал ее лицо, плечи, шею. Я видел, что ей нравится. Я расстегнул пуговицу на ее блузке, вторую…
– Альф, - прошептала она.
– Да, милая, - я посмотрел ей в глаза.
– Альф, ты любишь меня? – «И почему женщины задают этот вопрос в такой момент? Неужели и так не понятно, как я люблю ее? Неужели она думает, что о нелюбимых женщинах я заботился точно так же? Что я думал о них каждый миг моей жизни, что я заботился, прежде всего, о них. Нет, так я вел себя только с ней! Почему она не понимает?» - подумал я, глядя на нее. Похоже, она и правда хотела получить ответ.
– Конечно, люблю, моя королева! Очень люблю! Милая…
Ночью, когда Гели уже уснула, я снова вспомнил мою реакцию на ее вопрос. По сути, чего такого она спросила? Всего лишь хотела услышать, что я люблю ее. И зачем было сердиться? Слава Богу, я вовремя опомнился.
– Я очень люблю тебя, - прошептал я, глядя на мою девочку, уснувшую у меня на плече. – И буду говорить тебе это всегда, когда ты захочешь…
«Моя маленькая! Я должен был говорить тебе намного больше теплых слов, намного чаще быть с тобой! Я слишком привык к тому, что ты рядом, перестал ценить каждый миг, проведенный с тобой. Как можно было сердиться на тебя, мой ангел?» - подумал я, коснувшись фотографии. Если бы она могла услышать меня!
Дверь открылась. Я даже не посмотрел на вошедшего: сейчас меня никто не интересовал.
– Дядя, я хочу поговорить с тобой, - а ведь этого гостя я не ожидал!
Это был Лео, младший брат Ангелики. Мы не общались уже лет шесть: с того самого дня, когда он пришел ко мне и рассказал о том, что Гели хотела покончить с собой.
– Проходи. Я выслушаю тебя, - сейчас мне не хотелось говорить ни о чем, но пусть мальчик выговорится. Хуже мне уже не станет, а ему может стать легче.
Лео сел рядом со мной и взглянул на фото в моих руках:
– Сестренка! Как же мне ее не хватает. Я до сих пор не верю в то, что случилось.
– Я тоже, - я был удивлен, что Лео не набросился на меня. Я ожидал от него чего угодно, но не сочувствия. – Это я виноват. Следовало позволить ей уехать…
– Я много думал об этом, - Лео помедлил. – Ты не виноват, дядя. Ты ничего не смог бы поделать. Они мстили тебе и не оставили бы ее в покое, даже в Австрии.
– Не следовало возобновлять отношения…
– Почему ты так говоришь? Разве ты жалеешь о времени, проведенном с ней? – Лео улыбнулся мне. Как будто знал, о чем я думал все это время.
– Она тоже ни секунды не жалела, - он положил руку мне на плече. – Дядя, она очень любила тебя. Так, как не любила никого другого. Она просила меня помириться с тобой, но я не мог простить тебе тот случай. Да не только это: я очень ревновал
Я посмотрел ему в глаза. Такие же, как у Гели…
– Я понимаю тебя. Ты был ребенком. Спасибо, Лео. Ты мне очень помог.
Мы пожали друг другу руки.
– Теперь будем друзьями? – спросил он.
Я лишь кивнул.
Гели так хотела, чтобы мы стали друзьями! Но мы не хотели общаться. Если бы мы помирились раньше, она была бы немного счастливее. Счастье не может быть вечным. Жизнь состоит из моментов, и наша цель – сделать так, чтобы у наших близких было как можно больше счастливых моментов…
– Лео, ведь ты знал Гели дольше меня. Расскажи о ней. Какой она была в детстве, что любила…
Лео улыбнулся.
– Она была очень смелой. Как-то мы со школой ездили в лес на экскурсию. Мы остановились на привал у озера. Все побоялись заходить: вода была холодной, а Гели единственная из всех прыгнула в воду, - он улыбнулся: наверное, вспомнил те счастливые дни.
– Мы с завистью смотрели на нее. Друзья говорили, что хотели бы иметь такую смелую сестру. Такая мелочь, но этот случай очень дорог моему сердцу.
– Мне дорого все, что связано с ней, - ответил я. Да и могло бы что – то быть не дорого мне? – Сегодня мне вспомнилось, как я готовился к митингу. Я прочел ей речь, которую она не одобрила. Она хотела исправить ее. Обещала две – три фразы, а сама почти переписала. Тогда я посмеялся над ней, но все же прочел ее вариант: хотел сделать ей приятное. Я сделал совсем немного дополнений: она не любила расовую теорию, и ни разу не вспомнила об этом. Успех был ошеломляющим.
– Да, моя сестра знала, что нужно людям. И была на удивление искренней. Но ей не всегда верили: мало кто верил в то, что вы были вместе. Когда ты стал знаменитым, она говорила подругам, что встречалась с тобой. Разумеется, умалчивала о том, что ты – наш дядя. Подруги не верили. Каково же было их удивление, когда вы возобновили отношения!
– Она очень обиделась на меня за то, что я отправил охранников на ее встречу с одноклассниками. Ее не поняли, над ней посмеялись…
– Позавидовали, - поправил меня Лео. – Я был на той встрече. Они подшучивали над ней, спрашивали, неужели она теперь принцесса. Ты же знаешь, это не могло не смутить Гели, - Лео улыбнулся своим мыслям. – А ведь по-настоящему смеялись только те, кто когда-то считал себя лучше нее, лучше нас. Ее одноклассница, Валькирия, часто посмеивалась над Гели. Говорила, что она должна стать изящнее, научиться кокетничать и одеваться чуть более откровенно, начать краситься. И только тогда у нее появится любимый. Валькирия была богатой, но не популярной. А Гели очень многие любили, вот она и отыгрывалась. И на встрече в том числе: спрашивала что-то про теорию. Про охранников. Про тебя: изменял ли ты Ангелике…
– А Гели как всегда восприняла ее слова как возможную правду. Моя наивная малышка! Ведь я любил ее именно за то, что она совсем не умела кокетничать. За то, что она всегда была искренней со мной. Я знал ни одну сотню женщин, пол жизни потративших на одежду, прически и макияжи, но Гели все равно нравилась мне больше. Ни один макияж не может затмить ее естественную красоту. И она понимала это. Но, иногда, не верила собственным же мыслям, - «Маленькая, как бы мне сейчас хотелось обнять тебя!» - подумал я, глядя на фотографию.