Забытая история
Шрифт:
– Убийство! – больше я не могла сказать ничего. Белла долгое время молча обнимала меня.
– Ну, все, давай пройдемся, - сказала она, когда я немного успокоилась. – Пошли в кафе? Посидим где-нибудь в уголке, ты расскажешь мне о ней. Если хочешь, конечно…
Я кивнула.
– Белла, за что ей это? Что она им сделала? Она была такой доброй, милой…
– Не она, Ханна, не она, - Белла вздохнула. – Люди не ведают, что творят. А ведь я так хотела познакомиться с ней. И не только из-за ее знаменитого мужа. Можно сказать, я уже полюбила ее…
Лиза:
В
Я вошла в подъезд, и хотела уж закрыть дверь, как меня чуть не сбил с ног молодой мужчина, выбегавший из подъезда.
– Извините, - бросил он мне на ходу.
Я поднялась и позвонила в дверь. Мне открыла неизвестная мне женщина, наверняка служанка:
– Добрый день. А Гели можете позвать? – спросила я.
– Ее нет, -сухо ответила женщина. – Не приходите сюда больше!
Она захлопнула дверь у меня перед носом.
Я ушла, твердо решив завтра позвонить Ангелике. Но повседневная суета взяла свое, и о своем решении я вспомнила только поздно вечером. А через два дня, в утренней газете, я прочитала о том, что Гели покончила с собой…
«Нет, только не она!» - пронеслось в голове. «Гели, ты не могла, Гели!» - хотелось кричать.
Я позвонила моей знакомой, близко знавшей Ангелику.
– Ханна, это правда, что Гели застрелилась? – спросила я, с трудом сдерживая слезы. Я все еще надеялась на то, что это просто сплетня.
– Нет. Ее убили, Лиза! – дальше Ханна говорить не смогла. Я повесила трубку, снова взяла в руки газету и посмотрела на портрет Ангелики, напечатанный на первой странице:
– Гели. Что случилось с тобой, бедная моя?
Я упала на кровать и разрыдалась…
Генрих:
Узнав о трагедии, я приехал в дом Вольфа. Конечно, справились бы и без меня, но я должен был поддержать его. Он уже вернулся со срочно прерванной командировки, и сейчас был с Гели. Меня встретила его сводная сестра, мать Гели.
– Мои соболезнования, - сказал я ей.
– Спасибо, - жестом она предложила мне войти. Мы прошли в гостиную и сели на диван.
– Генрих, спасибо за то, что Вы приехали.
– Мне это было не сложно, - а разве я мог не приехать? – Ангела, это не тот случай, когда есть смысл раздумывать. Такая трагедия…
– Да. Я не могу поверить, что моя доченька мертва…
Ангела долго рассказывала мне о своей дочери. Я слушал ее: ей нужно было рассказать кому-то, выговориться, поделиться своим горем. Пусть лучше это буду я, совершенно сторонний человек. Конечно, я не был равнодушен к этой трагедии. Гели была моим другом, и женой моего лучшего друга. Она была дорога мне, но все же не настолько близка, как для них.
– А ничего не изменилось, - заметила Ангела. – Все так же встает солнце, поют птицы. А человека больше нет…
Я взглянул на нее: стоит ли сказать ей об этом? Наверное, да.
– Ангела, на самом деле изменилось очень много, - я взял ее за руку. – Но никто этого еще не видит. Пройдет несколько лет, и все станет
явным. Вольф покажет всем, на что способен. Те, кто убил Ангелику, пожалеют, но будет поздно. Кровавая машина запущена, - я помедлил. – Только Гели могла остановить его…Ангела посмотрела мне в глаза. В ее взгляде я заметил ужас:
– Вы думаете, что Вольф…
– Я не думаю, я знаю, - я слишком долго знал Вольфа, чтобы сомневаться.
– Я тоже, - Ангела помедлила. – Но я все равно останусь с ним. Я люблю своего брата, и не брошу его. У него всегда будет дом, где его ждут и любят…
Иногда я завидовал их семейной идиллии.
– Я тоже не предам его. Он боится предательства.
– Он пережил не одно предательство. Начиная с нашего брата Алоиза…
– Да, я знаю.
Хлопнула дверь.
– Наверное, это из морга…
– Они пошли к нему? – удивился я. Кто показал им, куда именно идти?
– Вы нужны ему, - сказал я Ангеле. – Я пока решу все формальности…
Прошло время.
Мы всячески поддерживали Вольфа, но ему не становилось лучше. Это горе не так то просто было забыть.
А эти журналисты только подливают масла в огонь. Неужели так сложно написать пару добрых слов об умершей, пособолезновать родственникам? Нет, они выдумывают разные газетные утки!
Гоффман поприветствовал меня:
– Ему не становится легче. Сейчас прочитал мне целую лекцию о пользе женщин, а потом отправил погулять…
– Гоффман, его нужно понять. Ты это видел? – я протянул ему газету.
Гоффман просмотрел статью:
– Да уж! И чего они этим добиваются?
– Не знаю, чего они хотят добиться, но знаю, чего добьются. Теперь нас ждет катастрофа…
– Гиммлер, ты что? Это могло случиться с каждым!
Я помедлил: неужели Гоффман до сих пор не понял?
– Могло с каждым. А случилось с ним. Увидев бомбу, они запустили таймер. Нам остается ждать взрыва… я, пожалуй, пойду к нему, - я вошел в кабинет Вольфа. Он сидел за столом и держал в руках фото Гели. В последнее время я часто видел его таким.
– Надеюсь, мы все еще друзья? – спросил я. Вдруг Вольф уже читал эту статью?
Мария:
Признаться, я не любила девчонку. И даже обрадовалась, когда она не вышла к завтраку: хоть один день отдохнем от нее. Но когда Анни сказала, что вчера Гели не вышла к ужину, я забеспокоилась.
Я подошла к ее двери и постучала. Ответа не было. Я постучала еще сильнее и прислушалась – ни звука.
«Что могло случиться?» - подумала я: Вдруг девчонка заболела?».
Я позвала мужа:
– Открой. Вдруг с ней что-то случилось…
– Может, просто ушла рано утром? – предположила Анни.
– Это Раубал что ли? Ты что, вчера родилась? Чтобы она проснулась раньше нас?
Мой муж выбил дверь. Картина, представшая перед нами, была ужасной…
Гели лежала на полу, в луже крови, сжав в руке пистолет. Я на мгновение поверила в то, что она покончила с собой, но, присмотревшись, увидела ссадины у нее на руках.
– О Боже! – я подбежала к девушке. – Фройляйн Гели… только не это!