«Забытый персонал»: женский труд на железных дорогах Российской империи
Шрифт:
При НЭПе в 1920-е г. интерес к женской проблематике на железнодорожном транспорте по инерции еще сохранялся у «старых» исследователей [63] . Для этого периода был характерен дух новаторства. Так, в августе 1923 г. санитарный врач Е.И. Кефели впервые в отечественной историографии осуществил исследование бытовых, семейных, материальных условий труда женщин, работавших на Юго-Западных железных дорогах, с помощью анонимного анкетирования [64] . Но уже в 1930-е гг. произошел поворот, вызванный началом коллективизации и индустриализации. Резкое расширение сфер эксплуатации женщин в отраслях, традиционно считавшихся мужскими, происходило под лозунгами «освобождения женщин», являвшихся частью рабочего класса. Как отмечают специалисты [65] , во второй половине 1930-х гг. было провозглашено – «женский вопрос» окончательно решен. Женщины стали символизировать советские достижения, демонстрируя решительный разрыв с «темным» прошлым. Косвенным подтверждением тому являлось определение «женского вопроса» в толковом словаре Д. Н. Ушакова, изданном в 1935 г. Определение было дано с примечанием, позволяющим понять, что в новых условиях он превратился в анахронизм: «Женский вопрос (дореволюц. и загр.) – вопрос об уравнении женщин в гражданских правах с мужчинами» [66] . На железных дорогах СССР зримым воплощением наступившего гендерного равенства в глазах общественности предстала З. П. Троицкая – первая советская женщина – машинист пассажирского поезда, инициатор движения за овладение железнодорожной техникой среди женщин, в 1938 г. назначенная на пост начальника Московско-Окружной железной дороги [67] . После публикации агитационных очерков ее примеру последовало множество железнодорожниц, освоивших профессии машинистов и помощников машинистов грузовых составов [68] . При этом советская действительность обходила стороной тот факт, что в дореволюционной России, как будет показано ниже, женщины также добились права исполнять обязанности помощника паровозного машиниста.
63
Путилов А. Женский труд в почтово-телеграфном деле // Архив истории труда в России. Кн. 3. Пт., 1922. С. 91–95; Пажитнов
64
Кефели Е.И. Опыт обследования быта женщин, работающих на Юго-Западных железных дорогах: (По данным провед. в неделю «Матери пролетарки» анкеты) / [Соч.] сан. врача Е. И. Кефели. Б. м.: Б. и., [1923]. 8 с.
65
ЧирковПМ. Решение женского вопроса в СССР (1917–1937 гг.). М.: Мысль, 1978. С. 71; Большакова О.В. История России в гендерном измерении. Современная зарубежная историография. С. 103.
66
Толковый словарь русского языка: В 4 т. / под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1.: А – Кюрины. М.: Гос. ин-т «Сов. энцикл.»; ОГИЗ, 1935. С. 858.
67
Правда. Орган Центрального Комитета и МК ВКП(б). 1938. 4 ноября. С. 1; Новикова Н.В. Генерал Троицкая: [О первой в мире женщине – машинисте паровоза]. М.: Моск. рабочий, 1988. 94 с.
68
См.: Награждение женщин-машинистов // Правда. Орган Центрального Комитета и МК ВКП(б). 1938. 6 ноября. С. 3; Вольфсон Л.Я. Развитие железных дорог СССР. М.: Трансжелдориздат, 1939. С. 168; Hunter H. Soviet transportation policy (Russian Research Center Studies, No. 28). Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1957. P. 107–108.
Не получив в 1930-1950-е гг. статуса самостоятельной, тема женского труда на железных дорогах в дореволюционный период стала неизбежно угасать. Наработки дореволюционных авторов оказались не востребованными. При упоминании о женском труде на железных дорогах в Российской империи стали безапелляционно утверждать, что «на транспорте в отношении женщин царил страшный произвол» и «до революции [женский труд] практически не играл никакой роли» [69] . Характерная деталь – в 1951 г. в книге штатного историка Октябрьской дороги А.И. Августынюка (в соавторстве с М. Гвоздевым) был помещен параграф «Первые железнодорожницы» [70] , начинающийся со слов: «С момента постройки [Николаевской] магистрали (т. е. с 1851 г. – В. С.) и вплоть до Первой мировой войны женский труд на дороге, как правило, не применялся» [71] .
69
Железнодорожницы: Лит. сборник [о жизни и труде лучших женщин-железнодорожниц]. М.: Трансжелдориздат, 1940. С. 3.
70
Термин «железнодорожница» был введен в литературный оборот в 19201930-е гг. на волне кампаний по привлечению женских масс к рабочим профессиям (Смеюха В.В. Феномен гендерной идентификации в медийном пространстве: на материале отечественных женских журналов: дис… д-ра филол. наук. Краснодар, 2012. С. 272). В дореволюционный период для трудящихся на железных дорогах женщин использовалось понятие «служащая женского пола», а наименование «железнодорожница» лишь изредка встречалось в обиходно-бытовой сфере (см.: Рефлектор. Два эскулапа // Сибирский вестник. 1905. 26 июня. С. 134).
71
Августынюк А.И, Гвоздев М. Первая магистраль: [К 100-летию Октябрьской ж. д.]. Л., 1951. С. 231.
С началом хрущевской политической оттепели, на базе частичного отхода от идеологических штампов и введения в научный оборот новых архивных материалов, возник повышенный интерес к частной жизни. Появились работы, в которых женщины на дореволюционном железнодорожном транспорте вновь предстали как субъект социальных изменений.
Возобновились дебаты по «женскому вопросу» в исследуемый период. Вклад женщин в развитие отрасли (преимущественно в региональном масштабе) стали кратко описывать [72] , но с традиционными оговорками: «Использование женского труда на железных дорогах России не нашло широкого распространения» [73] . При этом советская историография в большинстве случаев делала акцент на предреволюционной ситуации, обходя вниманием, за редким исключением [74] , вторую половину XIX в. С одной стороны, это обуславливалось тем, что железнодорожники (вместе с входящими в их состав женщинами) рассматривались как одна из ведущих сил классовой борьбы пролетариата. Борьба представлялась необходимой в том числе потому, что «реакционный самодержавный режим», по словам томского историка И. Т. Белимова, «ставил огромные препоны на пути привлечения женщин в промышленное производство и, особенно, на железнодорожный транспорт… не веря в ум и способности женщин» [75] . Условия женского труда на железных дорогах представали фоном, демонстрировавшим глубину экономического и политического кризиса общественного строя Российской империи в начале XX в. [76] , предопределившим начало революции сначала в 1905 г., а затем в 1917 г. С другой стороны, историки пользовались доступными им статистическими материалами, количество и качество которых возросло в результате перехода большинства магистралей в казенную собственность [77] в конце 1890-х гг.
72
Рашин А.Г. Формирование рабочего класса России. Историко-экономические очерки. М.: Соцэкгиз, 1958. С. 248–249; Мильман Э.М. Формирование кадров железнодорожного пролетариата Урала во второй половине XIX века // Из истории рабочего класса Урала. Сб. ст. Пермь: Кн. изд-во, 1961. С. 220; Мухин А. А. Формирование кадров пролетариата на Забайкальской железной дороге // Труды Иркутского гос. ун-та. Т. XXXI. Вып. 4. Иркутск, 1963. С. 10; Белимов И. Т. К вопросу о численности и составе железнодорожного пролетариата Сибири накануне Октябрьской революции // Из истории рабочего класса Сибири. Новосибирск: Кн. изд-во, 1964. С. 215–217; Кунавина Г. С. Формирование железнодорожного пролетариата в Туркестане (1881–1914 гг.). Ташкент, 1967. С. 86–88; Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1969. С. 64.
73
Барановский Л. С. Быт железнодорожных рабочих Белоруссии конца XIX – начала XX в.: дис… канд. ист. наук. Минск, 1977. С. 29.
74
Бєлінський Е. Ф. Формування залізничного пролетаріату на Україні в другій половині XIX ст.: дис… канд. іст. наук. Київ, 1964. С. 164–169; Титок В. А. Формирование и революционная борьба железнодорожного пролетариата Белоруссии во второй половине XIX – начале XX в.: дис… канд. ист. наук. Минск, 1966. С. 101–102.
75
Белимов И. Т. К вопросу о численности и составе железнодорожного пролетариата Сибири накануне Октябрьской революции. С. 215–216.
76
Даже в диссертационных исследованиях мнение одного высокопоставленного чиновника могло выдаваться за действия государственной власти. Так, критические слова в отношении женского труда, высказанные в 1870 г. шефом жандармов П. А. Шуваловым, были обобщены следующим образом: «Высшая царская администрация пыталась совсем запретить промышленную работу женщин, поддерживая тот патриархальный уклад жизни, который исключал их производственную деятельность на железных дорогах» (Бєлінський Е. Ф. Формування залізничного пролетаріату на Україні в другій половині XIX ст. С. 164).
77
Под «казной» историки права понимают: в широком смысле – государство в целом, в узком – государственные ведомства (такие как МПС), управлявшие казенной собственностью (Насыров Р. В. Регулирование права государственной собственности в российском законодательстве конца XIX – начала XX в.: дис… канд. юр. наук. Екатеринбург, 1995. С. 65).
С середины 1960-х гг. в советской историографии наметилось медленное смещение объекта изучения с истории абстракций (класс, социальный слой) на историю людей, имеющих свой пол и свои интересы. На основе аккумуляции дореволюционных статистических данных были опубликованы конкретно-исторические исследования, проанализировавшие динамику социального состава рабочих и служащих железнодорожного транспорта конца XIX – начала XX в., включая краткую информацию о производственном стаже женщин, об условиях их труда и уровне заработной платы, охране материнства на примере некоторых железных дорог [78] . И все же, в сравнении с зарубежными историками, приступившими с 1980-х гг. к исследованиям женской тематики в рамках «гендерной истории», их советские коллеги (как и дореволюционные) придерживались только описательного подхода, присущего «женской истории».
78
Метельков П. Ф. Железнодорожники в революции. Февраль 1917 – июнь 1918. Л.: Лениздат, 1970. С. 19; Бочанова Г. А. К вопросу о численности и составе служащих Сибирской железной дороги накануне Первой мировой войны // Бахрушинские чтения. 1971 г. Новосибирск, 1971. С. 109; Барановский Л. С. Медицинская помощь на железных дорогах Белоруссии в конце XIX – начале XX в. // Здравоохранение Белоруссии. 1976. № 11. С. 52; Он же. Быт железнодорожных рабочих Белоруссии конца XIX – начала XX в. С. 29–30; Ковалева И. Н. Женский вопрос в России в 50-60-х годах XIX в. // Проблемы истории русского общественного движения и исторической науки. М.: Наука, 1981. С. 126; Гудков Б. И. Формирование и экономическое положение железнодорожников центральной части Европейской России в 1895–1914 гг.: дис… канд. ист. наук. Горький, 1984. С. 97–98; Мирончук В.Д. Численность и состав рабочих Екатерининской железной дороги (1900–1914 гг.) // Рабочий класс Приднепровья. Формирование, традиции, социальный облик. Днепропетровск: ДГУ, 1989. С. 101; Тупик П. А. Железнодорожники Белоруссии в период империализма (численность, состав, положение): дис. канд. ист. наук. Минск, 1990. С. 123–124, 127, 139, 196.
С распадом СССР в отечественной науке стал наблюдаться рост популярности гендерной проблематики. Если раньше авторы только описывали с большей или меньшей степенью трагизма положение женщин и формы их борьбы за эмансипацию вплоть до революционных дней 1917 г., то теперь они старались ответить на вопросы, связанные с женской повседневностью, женским социальным поведением, пытались разобраться с причинами, которые (возникнув еще в доклассовом обществе) поставили представительниц слабого пола в зависимость от сильного [79] . Предметом исследований стал не просто поиск места женщины в историческом процессе,
но ее влияние на социальные, культурные, политические и экономические сферы жизнедеятельности общества, особенности существовавшей гендерной иерархии. Старые представления о том, что равенство и свободу женщинам России дала именно советская власть, догмы о бесправии женщин в дореволюционную эпоху сегодня подвергнуты сомнению.79
Пушкарева И. М, Пушкарева Н. Л. Женское участие в российской политической жизни начала XX в. (Советская и постсоветская историография) // Женщина в российском обществе. 2017. № 2. С. 19.
Тем не менее для значительной части железнодорожной историографии определяющее значение до сих пор имеют исследования советского времени, дополняемые отрывочными сведениями дореволюционной поры. Отсюда наблюдается своего рода преемственность в интересующей нас проблематике – так же как и в советский период, трудовая деятельность служивших на железных дорогах женщин описана в хронологических рамках конца XIX – начала XX в. [80] и, прежде всего, в связи с участием железнодорожников в революционном движении. А эпоха становления и первоначального развития железнодорожного транспорта, когда во многом определялось будущее отрасли, по-прежнему остается вне поля зрения исследователей. Постсоветская историография во многом оперирует теми же данными, что и советская, а потому практически не происходит приращения исторического знания по исследуемому вопросу. Введение новых источников в научный оборот осуществляется значительно медленнее, чем на Западе. Исключение – работа С. Б. Федосеева, демонстрирующая форменное обмундирование женщин-телеграфистов [81] , и небольшая статья иркутского историка А. В. Хобта, вышедшая в 2016 г. [82] Последний не просто перечислил должности, доступные женщинам на железнодорожном транспорте в Российской империи, но и предпринял попытку выявить их положительные и отрицательные деловые качества, проанализировал характер взаимоотношений с сослуживцами. Вместе с тем при обобщениях автор пользовался в основном данными по Транссибирской магистрали, не рассматривая период до 1890-х гг. Некоторые из суждений А. В. Хобта нам видятся спорными и необоснованными, как, например, рисуемый «коллективный портрет» железнодорожницы: «Девушка-женщина, поступая на службу, отчетливо понимала, что она существо нежное и слабое, и требовала от окружавших ее мужчин исключительно джентльменского отношения. Служебные дела, естественно, “сваливались” на сослуживцев» [83] . Учитывая имеющиеся в нашем распоряжении материалы, мы не можем согласиться с подобным обобщением.
80
Пономарева В.В, Хорошилова Л.Б. Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. XVIII – начало XX века. М.: Ломоносовъ, 2016. С. 190–194; Яковлев Я.А. Рассказы о Томском железнодорожном техникуме. Т. 1. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. С. 30.
81
Федосеев С.Б. Железнодорожный мундир империи. СПб.: Атлант, 2014. С. 145, 320–321.
82
Хобта А.В. Женщины на железнодорожном транспорте: от «интеллигентного» труда к профессиональному образованию // Вульфов А. Б. История железных дорог Российской империи: все-таки строить! М., 2016. С. 551–556.
83
Там же. С. 551–552.
Отличительной чертой современной российской историографии является стойкий интерес к биографии О. С. Кнушевицкой [84] , поступившей на железнодорожную службу в 1863 г. В то время как в исторической науке в 2009 г. было высказано мнение о «недоступности для ученых вопроса о начале использования женского труда на железнодорожном транспорте» [85] (в силу недостаточного количества источников), авторы научно-популярных трудов рассыпаются в комплиментах «первой женщине на железнодорожной службе России». Как будет показано ниже, биография О. С. Кнушевицкой – яркий пример тиражирования ошибок вследствие игнорирования первоисточников авторами научно-популярных изданий. Опасность заключается в том, что фактологическая ошибка, размноженная в трудах публицистического характера, в массовом сознании обретает силу исторического факта.
84
См., напр.: Вульфов А. Б. Повседневная жизнь российских железных дорог. М.: Молодая гвардия, 2007. С. 121; Двоскина Л. Первый инженер в юбке, или Как женщины завоевывали железную дорогу // Магистраль [Всеукраинская транспортная газета]. 2011. № 16–17. С. 6–7; Соломонова О. Время железных богинь // Гудок.
2017. 7 марта. Пол. 6; Цыплев В. Первая леди // Гудок. 2009. 22 октября. Пол. 7.
85
Хобта А.В. Строительство Транссиба: очерки истории (конец XIX – начало XX в.). Иркутск: Земля Иркутская, 2009. С. 18.
Параллельно советской и современной отечественной бурно развивалась и продолжает развиваться западная историография. Великобритания может считаться не только родиной железных дорог, но и местом возникновения культурно-ориентированной истории транспорта – английские исследователи давно проявляют устойчивый интерес к истории женского труда на железных дорогах XIX – начала XX в. Первоначально ученые лишь косвенно касались данной проблематики в национальном масштабе [86] , заложив тем самым прочный фундамент для последующих гендерных исследований. В итоге на сегодняшний день наиболее полные исследования по женскому труду на железных дорогах принадлежат перу британских историков Х. Войтчак (Helena Wojtczak), Д. Тернеру (David Turner), Р. Мафесон (Rosa Matheson). Авторы посвятили свои изыскания женскому персоналу английских железных дорог в Викторианскую эпоху (1837–1901 гг.) [87] . Изданное в 2005 г. исследование Х. Войтчак Railwaywomen [88] стало первой работой, раскрывшей место и роль железнодорожниц в истории железных дорог Великобритании. Недостаток сведений заставил английских исследователей признать, что изучать различные аспекты женской деятельности на железнодорожном транспорте значительно сложнее, чем мужской, особенно во времена, предшествующие Первой мировой войне (1914–1918 гг.) [89] .
86
Cole G.D. H., Arnot P. R. Trade Unionism on the railways. Its history and problems. London: George Allen and Unwin LTD. 1917. P. 62–64; Pratt E. A. British railways and the Great War: Organisation, efforts, difficulties and achievements. London: Selwyn and Blount, 1921. P 475–482; BagwellP. S. The railwaymen. The history of the National Union of Railwaymen. London: George Allen and Unwin LTD, 1963. P 345–358; Greenwald M. W Women, war, and work. The Impact of World War I on Women Workers in the United States. London: Cornell University, 1980. P 92–93; Hylton S. What the Railways Did for Us. Gloucestershire: Amberley Publishing, 2015. P 134–135.
87
Turner D. Uncovering the Hidden History of Britain's Railwaywomen; Idem. The Female L&SWR Clerk – Part 2. URL:(дата обращения: 30.04.2019); Idem. Discovering Britain's first Railwaywomen (1840s and 1850s) – Part 1. URL:discovering-britains-first-railwaywomen.html (дата обращения: 30.04.2019); Idem. Discovering Britain's first Railwaywomen (1840s and 1850s) – Part 2. URL:(дата обращения: 30.04.2019); Matheson R. The fair sex: women and the Great Western Railway.
88
Wojtczak H. Railwaywomen: Exploitation, Betrayal, and Triumph in the Workplace.
89
Turner D. The Female L&SWR Clerk – Part 1. URL:ru/2010/03/female-l-clerk-part-1.html (дата обращения: 30.04.2019).
Не меньший интерес к данной проблематике существует у французских [90] и у североамериканских историков [91] . В последние годы популярность обрела тема деятельности афроамериканок на первых железных дорогах в США [92] .
В работах зарубежных исследователей, посвященных истории железных дорог Российской империи, небольшое внимание уделено женскому труду при строительстве магистрали между Санкт-Петербургом и Москвой [93] , а также накануне Первой русской революции 1905–1907 гг. [94]
90
Ribeill G. Gestion et organisation du travail dans les compagnies de chemins de fer, des origines a 1860 // Annales. Histoire, Sciences Sociales. 1987. № 5. P 999-1029; Lamoureux D. Des cheminotes en usine: des femmes aux ateliers d’Arles (1914–1920) // Revue d’histoire des chemins de fer. 2003. № 28–29. P 403–419.
91
Licht W. Working for the Railroad: The Organization of Work in the Nineteenth Century. New Jersey: Princeton University Press, 1983. P 214–217; Levinson N. S. She's been working on the railroad.
92
Kornweibel T, Jr. “Not at all proper for women”: black female railroaders // Railroad History. 2009. № 201. P. 6–29; Blouin L. A., Sutton K. Looking Back: Women in Railroading. URL:(дата обращения: 30.04.2019).
93
Haywood R.M. Russia Enters Railway Age, 1842–1855. Boulder, CO: East European Monographs, 1998. P. 393.
94
ReichmanH. Railwaymen and revolution: Russia, 1905. Berkeley etc.: Univ. of California press, 1987. P. 42–43.
Таким образом, новизна настоящей работы обусловлена отсутствием обобщающего систематизированного исследования по проблеме женского труда на железнодорожном транспорте Российской империи. Имеющиеся в отечественной и зарубежной историографии сведения не позволяют в достаточно полной мере воссоздать картину трудовых и бытовых аспектов жизнедеятельности женщин – служащих и рабочих железных дорог, их роли и вклада в развитие железнодорожной отрасли страны. Именно поэтому задача сделать железнодорожниц «видимыми» в историческом процессе, встроить в традиционную схему исторического повествования оказывается актуальной для современных исследователей. В своей работе автор стремится в значительной степени восполнить данный пробел.
Источники исследования
Настоящая монография написана на широком корпусе источников, разделенном на следующие группы: законодательные и иные нормативно-правовые акты, регулирующие деятельность железных дорог Российской империи; документы ведомственного делопроизводства МПС и отдельных железных дорог; статистические и отчетные материалы; справочная литература; периодическая печать; мемуаристика.
К первой группе относятся делопроизводственные документы, составляющие правовую основу деятельности железных дорог Российской империи вплоть до 1917 г. – высочайшие повеления императора, указы Правительствующего Сената, уставы частных железных дорог, своды положений и должностные инструкции казенных железных дорог, приказы министра путей сообщения и начальников дорог, циркуляры органов МПС по личному составу и др. Эти законодательные акты включали в себя статьи, посвященные регулированию трудовой деятельности женщин на железных дорогах Российской империи.