Зачет по тварезнанию

И она, не оглядываясь, с прямой, как палка, спиной, прошмыгнула наверх.

53. Лайна. Рас(с)троившись

Когда Сафониэль сказал, что Кей собирается мне кое в чем признаться, меньше всего я ожидала, что это будет признание в любви. Какая любовь? Я тебя видела пять раз на занятиях. Нет, вру, семь. И еще несколько дней здесь, в предгорьях. Что за блажь: «Люблю!» Да, секс был восхитительным. И раз уж я всё равно сорвалась, то можно было бы и продолжить. Но «люблю!» и «замуж!» — это было слишком. У меня тут твари неописанные. Они меня описать успели, а я их описать — нет. Лютостужень — вот кто любовь моя неразделенная. Страсть моя зловредная. Хорошие девочки обожают злодеев и чудовищ, если верить чтиву, которое распространялось у нас в пансионате среди воспитанниц из-под полы и пряталось в самых укромных уголках от наставниц.

…Повзрослев, глядя на студентов с преподавательского места, я стала понимать, что о наших секретиках наставницы прекрасно знали. Наверное, они считали, что мы должны откуда-то набираться представлений о той части жизни, о которой нам не читали лекций. Может, сами и подсовывали, готовя к встрече с нашим предназначением: стать источником магической крови в чьем-нибудь увядающем семействе. Счастье женщины, утверждали любовно-эротические романы, в мужчине, его члене и детях. Остальное — декорации для мужчины, члена и детей.

Наверное, мне эти книжки попали слишком поздно. Или родилась я такая ущербная. Но декорации меня пока привлекали больше. Не подумайте, я не против мужчин или членов. И даже детей. В отдаленной перспективе. В принципе. И в этом смысле Сафониэль меня абсолютно устраивал.

…А тут Кей со своей больной головой и здоровой саженью. Ревностью, страстью, самоотверженностью, упертостью — под пикантной приправой острого юмора. Совершенно неподходящий: по возрасту, статусу, месту жительства, специализации.

И на тебе: «Я тебя люблю, выходи за меня замуж».

Какая-то часть мозга продолжала этот внутренний спор с другой частью моего мозга. Третья часть пыталась понять, чего хотят две предыдущие и в чем заключается их противоречие.

Не мудрено, что на четвертую, на которую сбросили ответственность за поддержание разговора с Сафониэлем, мозгов уже практически не осталось. Думаю, это был мозжечок. По крайней мере я шла уверенно, ни обо что не спотыкалась, и что-то отвечала на вопросы. Например:

— В смысле, он придумал эту тварь? Я сама видела! — выдала эта четвертая часть, которая по объему была не больше десятой.

На этой эпохальной фразе две первые заткнулись, а третья схватилась за голову.

— В смысле, ты сама видела? — глаза Гроссо прищурились, выказывая крайнюю степень раздражения. — Ты же говорила, что она напала со спины.

Я вдохнула и медленно выдохнула. Сафониэль мне нужен. Мне нужен руководитель магистерской диссертации по тварезнанию. Я хочу работать в Императорском университете. Я хочу жить в столице.

— Мы несколько раз встречали по дороге целые поляны со следами выморозки, — ответила я осмысленно.

Главное — взять себя в руки.

— Значит, он планировал всё заранее и выморозил участки перед вашим сюда прибытием.

— На некоторых были следы зарастания, будто это случилось пару недель назад. Как бы у Кея это получилось?

— Он уже «Кей»? — взъелся лей Гроссо.

Третья часть моего мозга от души врезала оплеуху четвертой.

— Кейрат, Кейрат Торнсен, — поправилась я.

— Кейрат Торнсен мог подготовить здесь место заранее. Тебе не кажется странным, что вы совершенно случайно оказались в тысячах лье от места назначения, Лайна?

Мне это странным не казалось, напротив, абсолютно закономерным.

— И тварей он сюда специально для меня притащил, — развила я мысль лея.

— Каких тварей? С горящими синими глазами? — саркастически произнес Сафониэль. — Уверен, ее не существует в принципе.

— Хорошо, но косорыла я лично в руках держала! — возмутилась я. — Здесь этих тварей — целый непуганый заповедник!

Я показала в сторону леса.

— Хорошо, пойдем. Покажи мне этот заповедник! Если это всё — не жалкая попытка оправдать поведение любовника, — покажи!

И Гроссо потянул меня в сторону леса, мимо домов, жилых и заколоченных, всё дальше и дальше оставляя позади Кейрата Торнсена.

54. Лайна. В продолжение открытий. И я им не рада.

Я не знала, что возразить на это «любовника». Я не воспринимала Кея как «любовника». Один раз — не… любовник, в общем. Даже если этого одного раза было три. Во-первых, это были вынужденные реанимационные меры. Во-вторых… во-вторых, не вязалось у меня это слово с Кеем, хоть тресни. Торнсен был, не знаю, выше этого, что ли?

…Что не мудрено при его двух метрах роста, хе-хе.

И вообще, если в словах, что я завела любовника, звучал упрек, то кем Сафониэль считал себя?

Всё было непросто. И требовало вдумчивого анализа.

Поэтому, по доброй привычке, я решила сделать вид, что ничего не услышала. Не поняла. Задумалась. О том, что буду показывать, например.

Лес встретил нас веселым пересвистом птичек. И я запоздало поняла, что совершенно не представляю, были ли какие-то следы тварей здесь, рядом с поселком. Вечером, когда мы сюда пришли, твари чудились мне под каждым кустом. Но мои впечатления лею Гроссо не продемонстрируешь. Наука ценит объективность. А вчера с утра мы разругались с Кеем практически у самой деревни, и я сначала шла куда глаза глядят (а они глядели куда угодно, только не вокруг), а потом — куда вел меня Гррых.

Гррых, предатель, я так тебе доверяла!

Хотя какая глупость с моей стороны доверять твари.

— И где тут полчища тварей? — вопросил Сафониэль, оглядываясь по сторонам.

Солнечные лучики весело рассеивались трепещущей листвой. Сегодня было на удивление солнечно и ясно. И этот пасторальный, позитивный пейзаж никак не вязался с тварями. Никак.

— Джелайна, я могу тебя понять: целый год воздержания в магической академии, — он открыто признавал, что присматривал за мной! — И теперь с юным, темпераментным красавчиком-магом, вдвоем против дикой природы… Тяжело удержаться от соблазна, — как бы прощал меня лей Гроссо, будто я была ветреной девчонкой.

По сути, я такой и была. Разве не пускала я слюни на шикарное тело Кея? Но я держалась. До последнего держалась.

И не собираюсь оправдываться.

— Только не говори, что ты в него влюбилась! — простонал мой научный шеф, прикладывая ладонь ко лбу и мотая подбородком из стороны в сторону. — Ты же для него просто игрушка! Всего лишь трофей, которым можно похвастаться перед приятелями, неужели не понятно!

Он словно смахнул со лба невидимые морщинки.

— Сама посуди: мальчишка, избалованный вседозволенностью статуса — а ты сама понимаешь, что такое «конунг» в здешних местах. Звезда курса, победитель Чемпионата — и тут девчонка, которая не падает к его ногам. Прости, дорогая, но ты еще так юна и неопытна, — он бережно положил свою руку мне на плечо и посмотрел в глаза. — Я вспылил, прости. Но я просто представил, через что тебе предстоит пройти после возвращения, когда твой мимолетный роман станет предметом обсуждения студентов.