Зачет по тварезнанию

Я закрепила в пазах засов так, чтобы открыть его без моего участия было невозможно, забралась на тахту, обняла сбитую в комья подушку, и стена, которой я отгородилась от окружающих, дала течь. Я разревелась. Беззвучно.

Через пару часов слезы закончились, но желания общаться с людьми не появилось. У них со мной, как ни обидно, тоже. Я-то готовилась держать оборону, думала, мои спутники ко мне в очередь будут ломиться… Так мне мечталось в слезливых фантазиях. Но оказалось, что никому я не нужна. От этого становилось еще горше.

Я лежала, свернувшись в клубок, всхлипывала и вслушивалась в происходящее.

Где-то через полчаса-час после начала моего затворничества к себе забредал Кей. Немного пошумел и пропал. Воображение рисовало, как он, освобожденный от обязательств передо мной, зажигает звезды кому-то из подавальщиц.

Вот видишь, Лайна, ты всё сделала правильно!

Деградация на лицо даже в отсутствии объекта.

Я вслушивалась в магический фон.

Где-то в отдалении ощущалась чужая человеческая магия, наверное, магичил Прежан. Не обильно, а умело-экономно. Снизу ощущалась тонкая магия Сафониэля. Непонятно, что он там делал. Еду на яд проверял?

Где-то через полчаса со стороны лестницы послышался призывно-кокетливый смех разносчицы. Двух. Я напряглась. Вот. Дождалась. И ведь не сбежишь теперь никуда. Придется слушать весь этот эротический концерт на три голоса за стенкой.

Но нет. До нашего угла смех не дошел, потерявшись где-то в начале коридора.

И с той же стороны я ощутила легкий флер Сафониэля. Как подпись. Словно он показывал мое место. Мол, вот, не будешь слушаться — я легко найду тебе замену. У меня таких деревенских лохушек — только пальцем помани.

Не знаю, может, он ревность старался вызвать?

…А может, ему просто было на меня плевать. И он не старался совсем. Просто развлекался с податливыми, бесплатными девками. И рвался он сюда просто для того, чтобы решить проблемы с Тайной службой, а я сама ему и не нужна была.

Торнсен за стенкой так и не появился. Он в своих развлечениях хотя бы позаботился о том, чтобы не травить мне душу.

Я обняла подушку покрепче. Мне не хватало Гррыха. Где ты, подлый предатель? Неужели ты действительно хотел меня уничтожить силами лютостужня? А теперь — не получилось, и Дайна с тобой?

Слезы, которые, казалось, уже были полностью израсходованы, потекли по новой. Я умылась, высморкалась и велела себе спать.

Спать!

Не помню, что мне снилось, но проснулась я вся влажная, будто ночь напролет занималась «реанимацией».

Вокруг было тихо, только снизу доносились обычные звуки обеденной залы.

Надеюсь, я проспала достаточно, и телепорт уже унес все мои проблемы.

57. Лайна. Может, и зря я баррикадировалась. Не так страшен страхотварень, как его малюют.

Голова, в отличие от прочей распаленной физиологии, на удивление остыла. У меня уже не было желания отодрать мудри Кею и прищемить их лею Гроссо. Какое-то время я посидела на твердом топчане, заложив ноги узлом и выпрямив спину, внимая Великому Замыслу Дайны. Но вмешался голодный желудок. Он напомнил, что я вчера за день только позавтракала. В обед. И если вечером, на фоне общего самоедства, ему было чем перекусить, то теперь он требовал хлеба. Зрелищами сыт не будешь.

Поэтому я еще раз умылась из бочки, освежила зубы и отправилась добывать еду. Сама, теперь — всё сама.

Окно в коридорчике меня утешило. Десять утра определенно остались позади. Я проспала часов двенадцать, не меньше. Вот до чего доводит женская истерика. Комнаты в самом начале и самом конце коридора были открыты настежь и хранили следы уборки. Здравый смысл восторжествовал. Сердце подавилось кровью. Ничего! Будем думать о хорошем. Зато теперь мне не с кем ругаться, подумала я, сворачивая на лестницу, и влетела в русоволосую разносчицу, которая тащила бадейку с водой. Вода плеснула через край, и я чудом увернулась, демонстрируя глубину познаний в области непечатных оборотов.

А думала, что не с кем ругаться будет!

К моему удивлению, девушка даже слова против не сказала. Она смотрела в пол, выглядела какой-то помятой и усталой. Неужели их двоих так Сафониэль укачал? Он что, всю неделю силы копил? Или она просто так расстроилась из-за отъезда перспективных самцов?

Я спускалась, провожая ее взглядом.

Для просто расстроенной она выглядела бледноватой. Может, отравилась чем? Тогда нужно быть настороже с местной кухней. Девушка с водой повернула к номерам, а я снова влетела — теперь в чьё-то не к месту подвернувшееся плечо.

— Ой! — произнес мужской голос. Смутно знакомый.

— Смотреть нужно, куда идете! — превентивно огрызнулась я.

В ответ раздался нервный смешок.

— Не смешно! — обрезала я, поднимая глаза. Всё выше и выше, пока не уткнулась в лицо Кейрата, мать, Торнсена!

Здравый смысл в отчаянии прикрыл лицо руками. Сердце сделало кульбит и с удвоенной мощью понесло по сосудам хмельную кровь.

— Что вы тут делаете? — строго спросила я, благо голос продолжал меня слушаться. — Я велела вам в десять утра отбыть телепортом.

— А вы мне уже поставили и зачет, и практику, если не соврали. Так что я не обязан вас слушаться, — насупив брови, ответил студент.

— Я вам предложила, вы отказались, — пожала плечами я. — Когда будет следующий телепорт, сказать не могу.

— Ну и пожалуйста. Я уже и дом здесь присмотрел, — с вызовом заявил Торнсен.

— А дом зачем? — оторопела я.

— А что, я должен был слушать, как вы фейерверки пускаете на пару? Нет уж, увольте! — прошипел он.

— И потому вы отправились пускать фейерверки в другое место? — процедила я.

— А в этом вам пусть ваш лей отчитывается. Где он, кстати? Смахивает песочек в совочек после бурной ночи?

— Если бы кое-кто провел эту ночь в своем номере, не задавал бы глупых вопросов, — я упрямо задрала нос и сложила руки на груди.

Кейрат уперся взглядом в лестницу, видимо, ожидая сошествия Сафониэля.

Я хмыкнула и села за освободившийся, судя по всему, после Торнсена, столик. Пусть ждет. Если человеку делать больше нечего.

В такой диспозиции: я за столом, Торнсен — рядом, гордым профилем ко мне, нас и застала разносчица-блондинка. Она выглядела немногим лучше подружки. И то, скорее, благодаря более удачному освещению.