Зачет по тварезнанию

— Что будете? — болезненным тоном поинтересовалась она.

— Что-нибудь такое, от чего я не будут выглядеть так, как вы, — заявила я прямо.

— Не могли бы вы говорить чуть тише, — жалобно попросила девушка и потерла виски.

У-у-у! Да похоже, они вчера просто перебрали!

— Сафониэль в таком же виде отбыл? — с надеждой поинтересовалась я.

— Господину магу всё нипочем, — не скрывая обиды на несправедливость судьбы, кисло сообщила блондинка. — Отправились бодрый, как огурчик.

— Куда отправились? — не понял Кей.

— В Южные горы отправились, — пояснила я тоном для тех, кто с галерки.

— А вы?

— А я — «не отправились».

— А почему?

Вот этот вопрос я проигнорировала. Я же ему зачет и практику уже поставила. И не обязана отчитываться.

— Девушка, несите уже что-нибудь, есть очень хочется, — поторопила я. И добавила ей вслед: — Только свежего!

— То есть ты не собиралась вчера отправляться отсюда? — Кейрат сел напротив, всем видом демонстрируя, что его с места горбокрылом не сдвинешь.

— Вы.

— Что «мы»?

— «Вы не собирались», — поправила я его, откровенно забавляясь. — И не «вчера», а «сегодня».

— Что «сегодня»? Что «вчера»? — начал заводиться Кей. — Кто «не собирался?»

— Судя по всему, никто никуда вчера сегодня не собирался, — решила добить его я. А где он шлялся всю ночь? — Кроме лея Гроссо.

Торнсен обхватил голову. Вот так сидела бы и любовалась. Сколько сил хватит.

Девушка принесла мне завтрак-обед и вчерашний ужин в лице запеканки с мясом и неизменных пирогов.

Вот оно, счастье! Счастье — есть!

58. Кей. Дома.

Довольная собой, Джелайна уплетала запеканку с таким аппетитом, будто неделю не ела. Я смотрел на нее и с ужасом осознавал, что она же действительно могла отбыть сегодня телепортом вместе с Брехуниэлем. В Южные горы или куда-то еще. И кто бы там ее защитил?

…От нее же самой.

И главное, что бы делал я, когда наведенное леем Треплоссо марево ревности и обиды рассеялось? Где рвал бы волосы? Обо что бился бы головой?

Это только говорят, что всё на свете можно исправить.

Нет. Бывают ситуации, после которых уже ничего не изменить. И если бы Лайна отправилась с ним, это был бы тот самый случай.

С другой стороны, ну встал бы я у нее на пути? Да она бы из чистого духа противоречия уперлась бы за косорыловым гадом.

Когда речь идет о Джелайне, нужно просто не мешать ей самой сделать правильный выбор.

…Как же легко рассуждать о том, что нужно было сделать, когда делать уже ничего не нужно!

Лайна дожевала последний пирожок, и теперь смотрела на меня, излучая сытость и удовлетворенность.

— Пойдем домой, — предложил я.

— Еще раз? — она вопросительно изогнула бровь.

— Я говорю, дом здесь вчера среди брошенных присмотрел. Вечером в порядок его привел.

До полуночи отдраивал, правил, строгал, лишь бы не думать о том, что происходит в таверне.

— Молодец! — похвалила меня Джелайна. — …А зачем?

— Что «зачем»? В порядок зачем его приводил? Так загажено там было. Дом без хозяина быстро дичает.

— Нет, зачем «присматривал»? — пояснила она.

— Не хочу больше в таверне оставаться. Тесно здесь. Неудобно. И девчонки постоянно лезут.

В штаны. Но об этом я не стал говорить. Джелайну Хольм, пока она добрая, лучше не бесить.

— Пойдем…те. Там места много. И светло, — уговаривал я, прикоснувшись шершавой от свежих мозолей рукой нежной кожи ее запястья. — Печка рабочая, я проверял. Сами можем готовить, — и, заметив, как дернулась ее бровь, поправился: — Могу готовить. И разговаривать там можно спокойно, о чем угодно. Никто ничего не услышит.

Джелайна постучала пальчиками по столу:

— Говоришь, никто ничего не услышит… — задумчиво протянула она…

…- Это было «вау!» — Лайна отвалилась набок, прикрывая наготу моим покрывалом.

Я был против, но сил не было не то что отбирать, даже что-то возразить вслух. Даже промычать недовольно.

Потому что это было «вау!»

— Я в бане думала, что умру от удовольствия, но когда под щитом… Оно еще и эхом… — делилась она.

Да, когда еще и эхом ударило, я тоже думал, что сейчас умру. И это будет самая счастливая смерть в истории. Попытался согласно кивнуть, но тело было как кисель. Откуда у нее силы берутся? Только что скакала на мне, как ездок на спятившем скакуне, а теперь пытается сделать сравнительный обзор умирания от наслаждения в условии выставленных щитов и без.

— А так всегда бывает? — поинтересовалась любопытная Лайна.

Тут даже у меня силы нашлись.

— А я у тебя хотел спросить, — признался я, приподнимаясь на локтях. — Так всегда бывает? Ну, между магами…

Она выразительно посмотрела в мою сторону.

— Понял, дошло.

Я упал на спину. В душе… творилось нечто, подобное тому, от чего я чуть не умер пять минут назад, только теперь умирать совершенно не хотелось. Жить хотелось.

Когда ты так счастлив, жить хочется, как никогда.

Джелайна вырисовывала пальчиком какие-то кренделя на моей груди, и я снова… воспрял духом. По меткому выражению Джелайны, которая сразу нашла игрушку поинтереснее, чем моя грудь. Понятно, моя грудь для нее далеко не так интересна, как ее — для меня.

Ну, нашла — и нашла. Чем бы дитятя не тешилась, лишь бы в рот не тянула.

…а даже если и потянет…

…главное, не забыть выставить щит…

…щит…

…О-о-о!..

…Я упал на Лайну, придавливая ее своим весом. Зато точно не сбежит. Хм.

— Да, ты знаешь, здесь действительно удобнее, — выползла она змейкой из-под меня.

Мы лежали на моем спальнике, расстеленном прямо на полу. Хорошо, что я его (спальник) утром не убрал. Даже не знаю, где бы мы приземлились в противном случае. В том темпе, в котором мы скидывали одежду, что-то расстелить было нереально.

Я, застонав, перевернулся на спину.

— Ладно, я более-менее поняла, зачем ты присмотрел дом, — признала неугомонная Джелайна, потягиваясь и закладывая руки за голову, отчего ее груди задрали «носы» к потолку. Я с трудом сдержал желание провести по ним языком. — Но зачем ты в принципе здесь остался?