Заклятые враги

– Давай, - повторила Анри.
– Давай, возвращаемся в лежачее положение и начинаем пить воду. И немедленно!

Антонио безвольно потянулся за графином. Руки его мелко дрожали, но девушка даже не шевельнулась для того, чтобы ему помочь. А Кальтэну было дальше всего - наклоняться через парня, что и так косился на него с опаской, было бы пределом глупости, даже если в целях помощи.

Карра сделал несколько глотков и едва ли не поперхнулся. Вода была самая обыкновенная, но всё равно отчасти неправильная, хотя пояснить, что именно в ней не так, парень и не смог бы.

– Отец, - вновь ошалело повторил он, словно впервые за всю свою не слишком долгую жизнь вообще услышал это слово.

– Именно, - слабо как-то кивнул Кальтэн. Он выглядел испуганно-потерянным, будто бы впервые в жизни вообще увидел хоть кого-то из своих родственников.
– Просто так вышло, что твоя мать была против моего вмешательства, потому мы никогда…

Антонио прервал его коротким жестом. Мать всегда была против, что бы хорошее ни пыталось с ним случиться, и для этого не следовало мямлить и оправдываться. Почему-то Карра упрямо отказывался считать грехом мужскую слабость.

Это для Шэйрана просто переступать через границы. Даже не потому, что он принц, что Лиара воспитывала его всё-таки чуточку иначе, а потому, что ему было к кому обратиться. Если б Рэй захотел, он мог бы броситься к папе, и тот - уж поверьте!
– снял бы ради Шэйрана и звезду, и луну с неба, и завоевал бы всю планету.

И теперь Антонио было обидно. Потому что королева Лиара - влиятельнее, чем его мать. И она позволила отцу принимать участие в воспитании своего сына, потому что Дарнаэл Второй ни за что не отступился бы, не сошёл с дороги.

А вот этот мужчина, что называл себя его отцом, отступился. Сдался. Какая ж это Элвьента? Эррока, да и точка.

Карра хотел что-то ещё сказать, но ему помешали. Даже в состоянии болезни он знал, что когда непонятные мужчины явно эльфийской внешности заходят в помещение, то следует закрыть рот на замок и не вмешиваться.

Конечно же, ему было интересно. Потому что Антонио за всю свою жизнь ни разу не встречал живого эльфа, а острые уши этого парня, лет двадцати отроду, пожалуй, явно свидетельствовали о том, что он относился именно к этой расе.

Странно всё как-то в этой стране. Даже Лиррэ казалась роднее и спокойнее, чем всё то, что происходило тут, вот только Антонио свои сомнения высказать ну никак не мог - не появилось ещё такой возможности выражаться в этом государстве.

– Вечер добрый, - холодно кивнул незнакомый эльф.
– Кэор, ты тут единственный из королевских наследников, значит, это тебе.

– От кого?
– стражник поднял на Тэравальда удивлённый взгляд.
– Разве мне кто-то может писать письма? И королевским наследникам вообще?

– Может, может. Но Сэя куда-то отбыла, Шэйрана и вовсе в столице нет, понятия не имею, куда он запропастился, - библиотекарь пожал плечами.
– Мне придётся отправляться его искать, завтра утром в дорогу. Но, так или иначе, читай ты. Это о судьбе короля.

– Ты вскрыл!
– обвиняюще заявила Анри, посмотрев на парня так, словно тот был самым настоящим сумасшедшим и только что нарушил самое главное правило в жизни.

– Да, у меня не было выбора, - Тэравальд коротко кивнул и быстрым, рваным шагом направился к выходу.
– Библиотека закрыта… Но это вас вряд ли будет волновать, вы ж туда не ходите.

Кэор обязан был возмутиться - обычно, в отличие от Кальтэна, что не интересовался книгами и заходил в их царство разве что в качестве королевской стражи, чтобы Дарнаэла никуда не занесло, и Анри, что ещё и не успела заинтересоваться местными книгами, племянник короля навещал сие место раза три на неделю. Но после как-то всё стёрлось, а после заключения в подвалах ему и вовсе не хотелось участвовать ни в чём подобном.

Вот только он не открыл рта - потому что уже открыл письмо и пробежался взглядом по строкам.

Кэор, вопреки тому, что его кожа была довольно смуглой, побледнел, едва ли не слившись со стеной, и поднял взгляд на Кальтэна.

– Его Величество, - выдохнул он.
– Дядя там, в Эрроке.

– В Эрроке?
– Фэз помрачнел.
– Он собирался туда, пожалуй, но… Почему так грустно? Что-то случилось? В Эрроке обычно Дару покушения грозили куда меньше, чем в родной стране.

– Естественно. До тех пор, пока он не попал в плен к безумной ведьме, - Кэор отшвырнул в сторону письмо.
– Это пишет та дрянь, Тэзра, и…

– Не смей так говорить о моей матери!
– взвился Антонио.
– Никто не имеет права…

Анри шикнула - даже Кальтэн не стал возмущаться от того, что его распрекрасную возлюбленную, бросившую его весьма, между прочим, успешно, так нагло обозвали. Она и сама поднялась и заглянула начальнику стражи через плечо.

Нет, это письмо явно не предназначалось для чужих глаз, но они и чужими-то не были. Скорее уж немые наблюдатели того, как успешно катится ко всем чертям - тем самым, змееподобным, - их маленький мирок и довольно крупное королевство.

Тэзра, казалось бы, упивалась тем, что король спасти сам себя не мог, равно как и не имел такой возможности выбраться на свободу. Ей нравилось сообщать о всех его мучениях, нравилось добивать бедного Кальтэна и доводить его до белого каления, нравилось сочными, яркими фразами описывать то, что она делала.

Конечно же, если верить ведьме, то Дарнаэл давно уже сдался, а теперь доживал последние дни. Но Анри не верила.

– Вряд ли, - наконец-то срывающимся голосом промолвила она, - он на самом деле… Так быстро всё отдал. Я думаю… Она просто считает, что Сэя, чтобы спасти своего супруга, обязана отдать всё прямо сейчас, дабы только его отпустили.

Кальтэн кивнул.

– Это на неё похоже, - он уже и не говорил о том, что его прелестная Тэзра была хорошей и никому никогда не причиняла вреда. Сейчас подобные замечания казались предельно лишними, а самое главное, были абсолютно бессмысленными. Конечно же, Тэзра очень даже причиняла вред, и Кальтэн сам бы отправился к праотцам, если б не влияние Дара при дворе - и на Высшую Ведьму, тогда, впрочем, обыкновенную магичку, тоже.

Непорочное зачатие! Чего только стоило то, что эта её выдумка стала реальностью. Да, удивительно, она столько говорила об этом Лиаре, что в преддверии нового ритуала Дар не выдержал, сорвался с места и бросился в столицу. Конечно, Кальтэн узнал о том, что король туда отбыл, уже после, со слов Шэйрана, но он знал, что принцу-то верить можно. Зачем Рэю лгать о судьбе собственного отца? Если б король не желал отдать власть своему сыну, конечно же, у Шэйрана появились бы определённые причины для мести, но сейчас - нет, вряд ли.