Законы войны

– Говори на своем языке, русский, я пойму.

Школу он еще не окончил, но усвоил, что он правоверный и воин, как воинами были его отец и дед и прадед. А я – неверный.

– Так заметно? – перешел на русский я.

– Тебе надо долго учиться, русский, чтобы говорить так, как мы. Если ты хочешь купить телефон, пойди в лавку и купи.

Я пошелестел бумажками в пальцах:

– Тем, у кого есть деньги, не задают глупых вопросов, маленький бача. Если ты мал и не в состоянии этого понять, я пойду и попрошу вон того хазарейца об услуге. Уверен, он не откажет…

Я украдкой показал на узкоглазого, замурзанного местного, ждавшего клиентов с телегой. С тех пор как стало больше машин в городе – хазарейцы пересели на такси. А этому, видимо, не повезло…

Паренек презрительно глянул в указанную мной сторону.

– Этого обиженного Аллахом? Будь осторожен, русский, у него есть вши, но нет чести. Он, скорее всего, украдет твои деньги и сбежит. Впрочем, за эти деньги я окажу тебе услугу и куплю тебе телефон.

Я отдернул руку:

– Мне нужен не один телефон, бача.

Паренек подозрительно посмотрел на меня, явно задумываясь, не дать ли стрекача. Телефоном – точнее телефоном, купленным на постороннее имя, могла заинтересоваться полиция, могли заинтересоваться русские спецслужбы. Но я не был похож ни на тех, ни на других. Да и зачем русским спецслужбам маленький афганский бача?

– И сколько ты хочешь телефонов, русский?

– Десять штук. Ни больше ни меньше…

Маленький пуштун презрительно усмехнулся:

– За эти деньги? За эти деньги ты не купишь и двух, русский…

– Если я русский, то это не значит, что я не бывал на базаре и меня легко обмануть. – С этими словами я добавил еще несколько бумажек к тем, которые уже были.

Паренек посмотрел на деньги, мгновенно прикинув в уме.

– Этого тоже не хватит.

– Уверен? Возможно, ты и прав.

Жестом фокусника я удвоил сумму.

– А так?

Пацан жадно сглотнул.

– Так хватит.

Да, так, наверное, и в самом деле хватит.

Я снова располовинил пачку.

– Иди и купи мне десять телефонов, маленький бача. Обязательно с сим-картами, только разными. Телефоны тоже разные. И с коробками, так чтобы они были новые. Принесешь телефоны мне, и я дам тебе вот эти деньги…

Пацан посмотрел на одну руку, потом на другую. Десять телефонов – денег было мало. Но с одной стороны – в Персии отлично научились подделывать дорогие модели сотовых: в шикарный корпус ставят самую дешевую начинку, подделывают так что угодно, вплоть до Vertu [99] . Такими телефонами завален Афганистан, завалена Индия, завален Восток, завален Кавказ – любят пыль в глаза пустить. С другой стороны – наверняка он будет покупать у кого-то из своих, из соплеменников, возможно, даже одного рода или клана с ним – и может взять в долг, чтобы расплатиться из второй суммы денег.

99

Едва ли не самая дорогая марка мобильных, производится и в нашем мире в Финляндии. Тоже подделывают.

И заработать ему хотелось, было видно, как он хотел этих денег. Настоящий начинающий миллионер.

– Сделка, русский, – сказал он, – давай деньги.

Я протянул одну руку вперед – и деньги как ветром смело.

– Не огорчай меня, бача… – сказал я.

Пацан уже юркнул за ограду. Я заметил, что на меня с подозрением смотрят по крайней мере с двух точек. Одна группа – несколько бородачей – явно из непримиримых, амнистированных. Ненавидите меня? Думаете, как сподручнее прихлопнуть? Ну-ну. Многие пытались. Удачи вам…

А может, это просто бандиты с большой дороги, позарившиеся на кошелек. Бывает и такое…

Я прислонился спиной к стене. Мимо тек народ, напротив рабочие вешали растяжку с логотипом одной из местных компаний сотовой связи, «Рошен». Наздик Шудан на дари – он же фарси – становиться ближе. Я счел это добрым знаком.

Из ворот вывернулся мой посланник, с большой коробкой в руках. Коробка была из-под большого плеера – бумбокса, афганцы обожают музыку.

– Давай деньги, эфенди…

– Погоди. Так дела не делаются. Давай посмотрим товар…

Мы начали перебирать товар. Маленький пуштун подавал мне коробку за коробкой, я вскрывал и проверял. Обмануть неверного – тут не харам, а доблесть, поэтому могут и камень подложить вместо телефона.

– Так… а это что такое?

Я показал трещину на корпусе.

– Ты решил подсунуть мне барахло, маленький бача? Ты плохо поступил.

Бачонок был мрачен как туча.

– Этот пришел такой вместе с другими. У дяди Салакзая просто не было других, но, клянусь Аллахом, он будет служить тебе так же верно, как и остальные.

Я взглянул на телефон, потом на бачонка.

– Пожалуй, поверю. Больше нет таких?

– Нет. Я сам выбирал.

Я прикинул по времени – ни на что другое (например, переписать номера) у него времени не хватило. Я бы запомнил, даже бы переписал – но афганцы плохо умеют писать, тут все грамотные, в основном в первом поколении. А номер сотового – очень длинный.

Я складывал телефоны в мою сумку, коробка за коробкой. В один момент бачонок увидел там явно знакомый ему предмет, украдкой глянул на меня – но я сделал вид, что ничего такого не произошло. Мужчина должен иметь оружие, иначе он и не мужчина вовсе…

Один за другим – десять телефонов перекочевали в сумку

– Сим-карты?

– Давай деньги, эфенди. Их нечего проверять…

В принципе верно. Я протянул вторую пачку денег – и бачонок жадно схватил ее, в мгновение ока пересчитав, как опытный кассир.

– Все верно?

– Ты не обманул, русский.

– Это хорошо. Возможно, я приду еще – но только если ты не будешь говорить лишнего, бача. Возможно, мне понадобится оружие.

Бачонок кивнул.

– Я никому про тебя не скажу, русский. Мужчины умеют молчать.

– И даже вон тем бородачам? У белой «Инди» [100] .

– Им я тоже ничего не скажу. Скажу, что дядя Салакзай сказал мне отдать тебе товар, русский…

– Молодец, правильно. Удачи, маленький бача.

– Учи наш язык, русский, – сказал мне на прощание маленький афганец, – пригодится.

Возможно, ты и прав, маленький бача. Возможно, ты и прав…

Лавка, над которой Араб снял для наших дел комнату, находилась над дуканом, где торговали тканями, пригодными для пошива как мужского, так и женского костюма. Место хорошее – улица, не широкая и не узкая, торговая, много народа. Лавка – бойкое место, бедняки здесь не покупают готовое платье – они покупают ткань и шьют сами. Слава Аллаху, теперь нормально одеться, пусть и в самодельные брюки, может позволить себе даже бедняк. Мы сознательно ограничили рынок дешевого готового платья – для того, чтобы не лишать работу тысячи и тысячи швей по всему Кабулу и по всему Афганистану.

100

Марка машины. Лицензионный британский «Ровер». Если нет ничего лучше – сойдет.