Законы войны
Шрифт:
Оставив машину, я вошел в лавку, таща изрядного размера сумку. Звякнул укрепленный над дверью колокольчик. В торговом зале было двое, на вид опасности они не представляли.
Откуда-то из подсобного помещения стремительно вышла женщина. Молодая, луноликая, красивая, закутанная в платок, но оставившая открытым лицо – и скромно, и в то же время показывает, что хозяйка – современная женщина. Огромные персидские миндалевидные глаза – у персиянок самые прекрасные глаза в мире, хотя в этом вопросе я, безусловно, пристрастен.
– Салам, – сказал я.
– О пакхейр, эфенди… – улыбнулась девушка, – вы, наверное,
– Нет. Я хочу повидать моего друга. Он говорил, что снял здесь комнату.
– А, хорошо. Пойдемте, я покажу вам…
– Вы очень добры…
Девушка провела меня в подсобку, оттуда вела лестница наверх, узкая и неосвещенная. Типичная архитектура времен короля – строили тогда мало и примитивно, обычно по два этажа. На первом этаже торговали, а на втором – жили.
– Отдельного входа нет? – поинтересовался я.
– Простите, нет, эфенди. Но зато вас не побеспокоят воры.
– А здесь есть такие?
– Воры есть везде…
Ну, это вопрос, конечно, спорный. При короле за воровство рубили руку, что от воровства никак не спасало.
Мы поднялись наверх. Девушка показала мне на дверь:
– Вот здесь. Постучите, здесь есть замок.
Я достал катеринку.
– Я тоже иногда буду приходить сюда, вы не против? У нас с моим другом есть дело…
Девушка нахмурилась:
– Послушайте, если вы из этих… я не хочу иметь с этим ничего общего.
Женщины, оказывается, бывают смелее мужчин. Девять из десяти торговцев, когда к ним приходят и говорят: плати – платят как бараны.
Я развернул шемах.
– Я – русский. И я не из этих.
– Понятно…
Я протянул деньги:
– Возьмите.
– Я не могу взять деньги ни за что. Ваш друг заплатил сполна за комнату, и…
– Возьмите и присмотрите, чтобы не было воров. И если вы будете угощать меня кофе или чаем, в те редкие дни, когда я буду навещать вас, я буду очень рад. Я здесь один, и варить чай у меня получается плохо.
Девушка покраснела.
– Договорились?
Она взяла деньги.
– Постучите, там заперто.
И шмыгнула вниз. Отрадно, что я еще могу вызывать такие реакции у представительниц противоположного пола. Не все плохо в этой жизни.
Я постучал. Потом толкнул дверь – и она неожиданно поддалась. Внутри было темно, я нашарил выключатель и повернул его.
Араб убрал свой «Глок».
– Все нормально?
– Да. Все тихо. Хорошее место.
– Вот и отлично…
Компьютеры были установлены. Араб не забыл и блок бесперебойного питания – в Кабуле проблемы с электроэнергией. Я подключил его – и компьютеры с мягким журчанием стали грузиться…
– Что мы делаем? – не выдержал Араб.
– Сейчас…
Я обвел руками комнату – и Араб кивнул головой. Проверено, вредных насекомых типа «жучок» нет. Тем не менее я включил скэллер, выложил на стол. В наушниках сразу послышался неприятный треск, я убавил громкость до минимума.
– Нормально. Ты уже понимаешь, что в деле замешан кто-то из наших?
Араб кивнул.
– Да не дурак…
– Оно и хорошо. А что они делают?
– Предают… – после небольшой заминки сказал Араб.
– Как именно? И ради чего?
– Ради денег, ради чего предают. Продают им наши планы…
Я улыбнулся.
– Кто может знать
наши планы достаточно хорошо, чтобы они были интересны? Так, если навскидку – какое должно быть звание?– Не меньше полкана… наверное.
– Если не генеральское. Сколько полкан получает жалованья здесь – не можешь не знать?
Это было нужно нам обоим. Вот такой вот «интеллектуальный пинг-понг» – одна из наиболее эффективных методик мозгового штурма проблемы. Правда, нужно абсолютное доверие. Но больше мне довериться здесь и некому. По этой же самой причине я все это вынужден делать сам. Любой посвященный в это человек – смертельный риск для него самого.
– Девятьсот рублев [101] довольствие… – основательно начал перечислять Араб, – и пятьдесят пайковые. За боевые множь на три, получается две тысячи семьсот рубликов, если все целиком закрывают. Рубчиков триста еще на поднаем квартиры да обмундировочные сотня в квартал. Дабы не обноситься. Да за языки, если знаешь, по сто пятьдесят за язык доплата, но тут без индексации. Три с половиной тыщи можно поднять.
– Можно, – согласился я, – а за предательство что полагается?
101
Жалованье приличное, за пять тысяч в империи можно купить новую машину.
– Известное дело, веревка полагается. Да вот только когда начинаешь – о том не думаешь. Проигрался там, или долгов наделал, или баба…
– А те афганские полицейские – они тоже проигрались? А те, кто Аскера прихватил, – они ведь русские были, они это из-за бабы или как? А те, что кровавую баню устроили, из «Шмеля» выстрелили? Мы, кстати, «Шмелей» афганцам не передаем ни под каким видом – это наше оружие. И что-то мне подсказывает, что по квартире русские, а не афганцы стреляли. Ты, кстати, выяснил, как эта баба дома оказалась?
Араб вздохнул:
– Выяснил. Уволили ее.
– Уволили?! За что?
– Да там вообще история такая, что… Главного врача из дома вытащили прямо ночью, в полицию на допрос. Вроде как наркотики пропали, и она во всем виновата. А он – зачем ему такие головняки. С утра позвонил – и…
– Наркотики? Да их на базаре мешок купить можно!
Араб вздохнул:
– Вот и я так подумал. Неладно что-то.
– Вот и я так думаю. Где еще можно раздобыть здесь денег? Ну, думай, думай…
– Наркотики.
– Согласен, может быть. Но ты сам подумай. Весь рынок давно занят и поделен. Новичков на него ни хрена не пустят. Я уверен, что некоторые группировки рука об руку с нечистоплотными людьми в МВД работают, отстегивают. Ну, допустим, кто-то провез мешок с героином. В бензобаке авто или вон в цинковом гробу, как либеральная пресса недавно разоблачала. Провез, и что? Куда его девать? Идти на рынок в Питере и там его предлагать? Так это, простите покорно, не Кабул. Выходить на оптовиков? А какая гарантия, что они в МВД не дуют? Какая гарантия, что это вообще не подстава? Какая гарантия, что тебя не зарежут и товар не отберут? Сколько будут терпеть конкуренты – дело-то простое, дунул в МВД на конкурента, и все. Конкурент дикий, за ним никого нет. Сколько так можно работать до того, как попадешься?