Законы войны
Шрифт:
– Есть.
Неопределенный звук.
– А в Петербурге что?
– Все сделано.
– Уверен?
– На сто процентов.
Они хорошо понимали друг друга. Они чертовски хорошо понимали друг друга, даже несмотря на то, что в предложениях, которыми они обменивались, начисто отсутствовали то подлежащие, то сказуемые. Они давно занимались тем, чем они занимались, и уже давно понимали друг друга с полуслова.
– Ладно, поехали. Тревожно мне что-то…
Звук шагов, хлопки дверями машин. Моторы…
Занавес.
– Ну?
Я
– Что делать будем?
Хороший вопрос. Что со всем с этим делать? Главное – своевременный!
– Что предлагаешь? – вернул подачу я. Вот кто-нибудь пытался поставить себя на мое место, а? Раскрыться можно запросто: если где-то что-то идет не по плану – обязательно начинается расследование, чтобы установить причины этого. Его будут вести не идиоты-самоучки, его будут вести профессионалы, которые сохраняли криминальную сеть на протяжении как минимум нескольких лет невидимой, своевременно и эффективно реагировали на все угрозы. Более того – этим профессионалам будет жизненно важно докопаться до причин – они не могут не понимать, что все ходят под виселицей за измену. Они будут копать – и первыми в списке будем мы, потому что мы уже засветились – через Аскера. Единственный путь не допустить этого – ничего не предпринимать. Сделать так, чтобы задуманное – свершилось. На рынке произойдет взрыв – и это как раз и будет самым веским доказательством того, что мы сейчас наснимали. Одного его будет достаточно, чтобы многих отправить на виселицу.
Проблема только в одном – как быть с теми людьми, которые погибнут от этого взрыва. Сделать вид, что мы принесли их в жертву высшим интересам? А знаете, как говорят – чем высокопарнее слова, тем злее и подлее дела?
Наши мрачные размышления прервал звонок телефона. Стационарного. У меня был один стационарный телефон, которым я почти разучился пользоваться. Зато достать сим-карту из мобильного – каждый из нас может с закрытыми глазами.
– Воронцов у аппарата.
– Ваше Высокопревосходительство, на линии дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, соединяю…
Это еще что. Как-то сразу прижало… Араб внимательнее посмотрел на меня, понимая, что что-то не то.
– Дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, барон Август фон Фалькенхайм… – раздалось в трубке.
– Адмирал русской службы в отставке, князь Александр Воронцов, – отозвался я, представляясь как полагается. Барон Август фон Фалькенхайм был давно на службе Дома Романовых, его брат одно время возглавлял Командование Специальных операций.
– Ваше Высокопревосходительство, Их Императорское Высочество непременно желают видеть вас. И как можно скорее. Немедленно.
А это еще что…
– Что-то с Николаем? Что происходит?
Дежурный генерал помялся. Если вас вызывает Ее Императорское Высочество или любой другой член Августейшей семьи – этикет предписывает отправляться в путь без лишних вопросов. С другой стороны –
все знали мое положение при дворе, и все понимали, почему я могу волноваться за сына Ее Императорского Высочества.– Ваше Высокопревосходительство, Их Высочество разговаривали со своим сыном перед ужином по видеофону, и с ним было все в порядке.
Значит, какая-то разборка при дворе. Как же все это надоело…
– Сударь, мне потребуется время, чтобы найти подходящий транспорт… – сказал я, оттягивая неизбежное.
– Ваше Высокопревосходительство, Их Императорское Высочество распорядились выслать за Вами свой личный самолет. Соблаговолите распорядиться о пункте назначения.
Значит, и в самом деле что-то неладное.
– Кабул – Международный. Когда?
– Примерно через полтора часа, Ваше Высокопревосходительство. Самолет уже в воздухе, мы передадим указания. До свидания.
– До свидания… – Я положил трубку и достал из ящика стола две бутылки «Быка». Тупо посмотрел на них, потом положил обратно. Личный самолет – одно из тех немногих мест, где можно спокойно выспаться.
– Санкт-Петербург?
– Он самый. Отдохните тут без меня. Ты за старшего.
– Есть.
Собирать мне было практически нечего. Дежурный чемоданчик стоит в углу, как и у нас у всех…
– И да… Сможешь все сделать так, чтобы с той стороны и комар носа не подточил? Хорошо подумай, прежде чем ответить.
– Смогу. Запущу через базар, – ответил Араб.
– Сможешь – делай. Нет – сиди тихо. Что стоит на кону – знаешь. И помни – они об этом и на секунду не задумаются так, как сейчас мы.
Араб невесело усмехнулся:
– Да я и не сомневаюсь.
– Все. С нами Бог.
– С нами Бог, за нами Россия. Да, и еще…
…
– Я кажется, знаю того, кого на записи называли «Виктор Всеволодович». Не уверен, но кажется – знаю.
Вот это голос [108] …
108
Казацкое выражение, широко распространившееся. Означает «вот это да…» или «ну и ну…».
– И кто же он?
– Его фамилия Панкратов, если память не изменяет. Не знаю, настоящая она или нет, псевдоним. Он из ГРУ, дальше – работал в штабе спецназа, курировал наше направление. Я слышал от людей, что он работал в Тегеране и окрестностях на первом этапе Урана, потом что-то произошло, и он потерял свою группу или часть ее. Но его не только не обвинили в этом, он оказался при штабе и работал там.
– Здорово. Уверен?
– Я получал приказы от него лично. Могу, конечно, ошибаться, времени-то много прошло. Но мне с самого начала покоя не давало – знакомый голос, а припомнить не могу.
– Здорово.
– Проследить за ним?
– Нет, просто выясни, кто он сейчас. Где служит. Попробуй оказаться рядом с ним и понять – он или не он. Больше ничего не делай.
– Понял.
– Ничего! – с нажимом повторил я. – Не время.
– Да есть…