Залив Полумесяца

И правда, спустя недолгое время прибыли лекари из Топкапы, которые сразу же отправились к постели больного и принялись осматривать его рану на спине. Султан Баязид не позволил дочери находиться в покоях при осмотре, беспокоясь за ее душевное равновесие, и остался с нею в холле, сидя на тахте и обнимая плачущую султаншу.

Михримах Султан предусмотрительно увела Нермин в ее комнату и осталась с нею, успокаивая девушку, также льющую слезы в страхе за отца. Мехмет, которому обо всем сообщили, был с ними и неловко стоял у окна, не зная, куда себя деть.

– Возможно ли, чтобы с вами случилось все это, отец?.. – услышав из его уст о том, что с ними происходило на пути в Стамбул, Эсма Султан пребывала в замешательстве и ужасе. – Поверить не могу… Как они посмели напасть на ваш корабль, ограбить, да еще… Аллах, помилуй… взять в плен!

– Сам не верю, что пережил все это, – с явной горечью отозвался султан Баязид и вздохнул. – Такие приключения мне уже, право, не по возрасту…

– Вы наверняка очень устали, а я тут со своими рыданиями, – тут же спохватилась Эсма Султан, утерев ладонями соленые дорожки с мокрых щек. – Я велю…

– Успеется, – с тенью улыбки осадил ее повелитель, ласково погладив по спине. – Обо мне не беспокойся. Лучше скажи, как тут обстоят дела? Все хорошо?

– Коркут-паша ведал всеми государственными делами в ваше отсутствие. Мне неизвестны подробности, но, кажется, в казне недостаточно золота для удовлетворения нужд государства и в частности гарема. Фатьма Султан испытывала проблемы в ваше отсутствие, однако, Афсун Султан одолжила ей золото из своих сбережений. Все так надеялись на золото испанцев, которое вы должны были с собой привезти…

– Что-нибудь придумаем, – отмахнулся повелитель, не желая беспокоить ее этим в такое время. – Теперь я здесь и займусь решением всех проблем. А что Осман? Ты сказала, всеми делами занимался Коркут-паша, но ведь не он был оставлен регентом.

Эсма Султан замялась и скованно произнесла:

– Осман… Он недавно отбыл в Амасью. Мы были не в силах его удержать.

– Не дождавшись меня? – возмутился султан Баязид и посуровел, видимо, в мыслях проклиная своего непутевого сына, который и здесь его подвел.

– Его отъезд никак не повлиял на государственные дела, – попыталась смягчить его гнев Эсма Султан.

– Что роняет его в моих глазах еще больше! – процедил повелитель с недобрым взглядом. – Я и не ждал от Османа больших свершений, но предполагал, что он хотя бы дождется моего разрешения вернуться в провинцию и должным образом передаст мне охраняемый им престол. Видно, даже это для него слишком.

Эсма Султан не нашлась, что ответить. Она не хотела выгораживать брата, который точно также ее разочаровывал. Да и не могла она сейчас думать об этом, зная, что ее муж ранен и находится на грани жизни и смерти. Едва подумав об этом снова, султанша украдкой стерла скользнувшую по щеке слезу и почувствовала, как ее обняла сильная рука и прижала к крепкой груди.

– Сохраняй спокойствие, султанша моя, – как мог, султан Баязид пытался говорить мягко и ласково, чтобы хоть как-то утешить дочь. – Я останусь до утра здесь, если ты не возражаешь. Не хочу оставлять тебя одну в такое время. А уже утром отправлюсь в Топкапы.

– Благодарю вас, повелитель, – с признательностью отозвалась Эсма Султан, немного отстранившись от отца и посмотрев ему в лицо. – Я не посмела бы просить вас о таком после всего, что вам довелось пережить на пути сюда, но, признаюсь, без вас мне не пережить эту ночь. Аллах, пережил бы ее Давуд-паша!

Ее полным отчаяния словам вторил скрип дверей, в которые вошел один из лекарей, что осматривали пашу наверху. Эсма Султан подорвалась с тахты и с тревожным чувством в груди шагнула ему навстречу. Султан Баязид поднялся ей вслед и встал рядом, в ожидании смотря на лекаря.

– Говори, – приказал он, пока целитель кланялся монаршим особам.

– Повелитель, рана была не так уж серьезна, но покуда долгое время ею не занимались, она стала много опаснее. У паши диагностирован тяжелый сепсис. Иными словами, заражение крови, вызванное тем, что рана начала загнивать.

– Чем… чем это опасно? – дрожащим голосом выдохнула Эсма Султан, почувствовав, как ее сердце испуганно екнуло.

– Паша очень плох, султанша, – скорбно сообщил лекарь. – Из-за сепсиса у него сильно нарушено кровоснабжение тканей и органов, что может привести к… смерти.

Закрыв лицо ладонями в настигшем ее ужасе, Эсма Султан повернулась к отцу в поисках поддержки и прислонилась головой к его плечу, в которое приглушенно всхлипнула. Приобняв ее за плечи одной рукой, султан Баязид грозно воззрился на напряженного лекаря.

– Вы можете ему помочь? Что-то же вы можете сделать!

– Было бы уместно удалить омертвевшие ткани в области раны, однако, это будет болезненно для паши. И опасно в его состоянии. Он может не выдержать таких мук. Мы уже вскрыли гнойный затек в его ране, тем самым создав постоянный отток гнойных выделений. Но большего мы сделать не в силах. Остается уповать на милость Аллаха. Паша либо одолеет эту болезнь, либо…

Это «либо» повисло в холле мрачным обещанием. Эсма Султан вдруг отодвинулась от отца и, посмотрев на него со слезами на щеках, пробормотала:

– Хочу увидеть его.

– Ступай, – повелитель не стал ей препятствовать и, проводив дочь полным сожалений взглядом, жестом подозвал к себе лекаря. – Скажи мне, ничего не тая. Он выживет? Есть надежда на выздоровление?

Взгляд целителя с сочувствием коснулся падишаха, и тот внутренне дрогнул, осознав, каков будет ответ.

– Его состояние крайне тяжелое. Это последняя и самая опасная стадия болезни. И чаще всего она приводит к смерти больного. Но все возможно, и не стоит отчаиваться. Паша может пережить болезнь, если у него хватит сил. При должном уходе за раной и с учетом принятия мер по очищению организма от гнойных выделений надежда на выздоровление есть.

– Тогда сделайте все возможное для того, чтобы паша выжил, – процедил султан Баязид, пронзая его тяжелым взглядом исподлобья. – Он не должен умереть, ты понял меня?

– Да, господин. Покорнейше склоняю перед вами голову и обещаю приложить все силы для того, чтобы паша поправился как можно скорее.

– Можешь идти.

Дворец Нилюфер Султан.

Она все еще не покидала ложа по настоянию лекарей, находясь под зорким наблюдением Коркута-паши, который не поддавался на ее уговоры и колкости относительно того, чтобы пренебречь рекомендациями целителей.