Залив Полумесяца
Шрифт:
На это Сафанур Султан промолчала, опустив золотые глаза, и в покоях воцарилась неловкая тишина.
– Быть может, прикажем принести нам фрукты и шербет? – решила нарушить ее Амирхан Султан, с улыбкой поглядев на двух других женщин.
– Да, было бы неплохо, – приняла ее предложение Филиз Султан и обернулась на свою служанку, с отсутствующим видом стоящую в стороне. – Сходи на кухню и передай поварам наше пожелание.
Гарем.
В богато расшитом золотой нитью алом платье Ассель Султан в это утро выглядела, как всегда, ярко и преувеличенно роскошно. В ее светлых волосах, уложенных в элегантную прическу, богато переливалась рубиновая диадема. Султанша важно вышла к ташлыку в компании своей служанки Фериде-хатун и увидела, как их обогнали евнухи.
– Похоже, эти ведьмы снова устроили шабаш. И меня, конечно же, никто не удосужился пригласить разделить их общество.
– И пусть, султанша, – ответила ей Фериде-хатун. – Они снова примутся обсуждать своих славных детишек и одаривать друг друга лживой похвалой.
– Ну уж нет, – с вызовом воскликнула Ассель Султан и надменно вскинула голову. – Я не позволю забывать о себе. Все-таки я – первая жена. И заставлю их помнить об этом! Идем.
Служанка не посмела ей перечить, и они поспешили в покои Филиз Султан, где их ждал, конечно же, весьма холодный прием. Никто из присутствующих в опочивальне не обрадовался приходу Ассель Султан, но, казалось, она даже наслаждалась тем, как беседа резко прервалась. Все взгляды обратились к ней и, поскольку так устроено женское общество, имели оценивающий характер. Ассель Султан намеренно неторопливо и с горделивой улыбкой поклонилась, потому что знала, что она красива.
– Доброе утро, – яд сочился из ее медового голоса. – Как жаль, что меня никто не пригласил присоединиться к трапезе. Но я позволила себе прийти самой. Надеюсь, я не помешала?
– Нет, Ассель, не помешала, – с ледяной вежливостью ответила Филиз Султан, так как из всех присутствующих именно она решала: позволить нежданной гостье остаться с ними или же нет. – Если тебе угодно, присоединяйся к нам.
Сафанур Султан и Амирхан Султан обменялись взглядами через столик, обе весьма недовольные тем, что эта женщина явилась сюда и намеревается разделить с ними трапезу. Сафанур Султан скованно отставила кубок с миндальным шербетом на столик, из которого успела сделать лишь глоток, но не потому, что в обществе Ассель Султан ей стало неловко. Ей с самого утра было дурно, но сейчас тошнота усилилась. Есть и пить совершенно расхотелось.
– Что такое, Сафанур? – Ассель Султан не могла упустить случая уколоть ее хоть как-нибудь. Из ее памяти не шли воспоминания о том, как она стояла одна на террасе и видела, как на своем балконе Мурад обнимает ее. – Тебе нехорошо? Ты такая бледная… Упаси Аллах, захворала. Не мудрено, ведь в твоем-то возрасте не стоит так часто бывать в покоях шехзаде. Годы никого не щадят…
В ином случае Сафанур Султан непременно осадила бы ее, но ей сделалось настолько плохо, что она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком и повернулась к Филиз Султан.
– Если позволите, султанша, я пойду к себе. Мне и вправду нехорошо. Возможно, съела что-то не то утром…
– Ты сегодня действительно очень бледна, – чуть беспокойно оглядела ее Филиз Султан. – Ступай, конечно. И лучше вызови лекаря. Пусть осмотрит тебя. Надеюсь, это не болезнь, ведь ты столько времени проводишь с девочками. Они тоже могли заразиться, не приведи Аллах.
Даже не удосужившись что-либо ответить, Сафанур Султан неловко поднялась с подушки из-за столика и, приложив ладонь к своему животу, будто так пытаясь унять тошноту, удалилась под провожающими ее взглядами.
– Я бы на твоем месте не стала злорадствовать, Ассель, – произнесла Амирхан Султан, заметив, что та подавила злобную усмешку.
– Это почему же? – та повернулась к ней с презрительным выражением лица.
– Возможно, ты права, и Сафанур действительно стало плохо из-за того, что она слишком часто бывает с шехзаде, – спокойно продолжила Амирхан Султан, зная, как поставить ее на место. – Ведь известно, какими это чревато последствиями.
Филиз Султан постаралась не показать своего удовлетворения, когда она увидела, как изменилась в лице Ассель Султан. От
ее злорадства не осталось и следа, когда ее пронзила мысль о том, что ее ненавистная соперница может быть снова беременна.Столько лет ничего, а теперь вдруг случилось чудо? Что, если… Нет, это, конечно, маловероятно, но что, если на этот раз Сафанур родит долгожданного сына? Тогда она обретет просто огромную власть не только над шехзаде, но и в гареме. Нет, только не это… Она же не может получить в этой жизни все, в то время, как она, Ассель, так и будет довольствоваться одиночеством, болью и завистью!
Дворец санджак-бея в Амасье.
Прибывшего в свою провинцию шехзаде Османа встречали как его малочисленный совет во главе с лалой Тахаром-пашой, так и служители дворца, достойные того, чтобы лично приветствовать своего господина. Пока последние помогали вернувшемуся гарему, скрытому за платками и мешковатыми накидками, выбираться из карет и заносить вещи во дворец, Тахар-паша – высокий и крупный престарелый мужчина – вышел навстречу своему воспитаннику.
– Шехзаде, мы рады приветствовать вас в Амасье спустя столько времени, – Тахар-паша почтенно склонил голову, а шехзаде Осман лишь раздраженно на него глянул, а после глубоко вдохнул свежий утренний воздух и огляделся вокруг – на окружающий дворец лес, поредевший к осени, и знакомые взгляду окрестности. – Мы надеемся, за время регентства вы набрались опыта и…
– Оставь это, паша, – бесцеремонно оборвал его шехзаде Осман. – После все обсудим, а сейчас я хочу отдохнуть с дороги.
– Разумеется, – выдавил с оттенком досады Тахар-паша и снова склонил седовласую голову в чалме, когда шехзаде размашистым шагом прошел мимо него.
Распрямившись, он обернулся на других членов совета провинции и наградил их усталым взглядом, на который они ответили точно такими же, словно говорящими «а чего вы ожидали?»
Тем временем рабыни с шумом и суетой заново обустраивались в гареме – небольшом и достаточно скромном в сравнении с великолепием гарема султана. В числе многих других фавориток Десен оказалась на втором этаже и получила в свое распоряжение комнату, которую разделила с другой фавориткой по имени Гюльбахар.
Гюльбахар была очень приятна взгляду со своими длинными черными волосами и аккуратным милым личиком и отличалась спокойным характером, хотя и была завистлива, что сразу же подметила Десен, то и дело ловившая на себе ее взгляды украдкой. Гюльбахар, как и Лейла, ненадолго удержала внимание шехзаде Османа, после чего уже который месяц пребывала в положении забытой фаворитки. Конечно же красивая Десен, только недавно ставшая фавориткой и еще не забытая их господином, стала объектом ее зависти. Но Гюльбахар пыталась ее скрыть, чтобы не показать своего унижения.
– А здесь мило, не правда ли? – спросила Лейла, которая пришла в их комнату, чтобы поделиться впечатлениями с Десен и просто поболтать с ней. Она стояла и оглядывалась в комнате, которая не многим отличалась от той, в которой поселили ее. – У вас стены, правда, не желтые, а голубые, и комната выглядит уютнее, чем наша с Фатьмой.
– Я, честно, думала, что дворец будет меньше, а он совсем не так плох, как я представляла, – улыбнулась Десен, раскладывая на полках настенного шкафа, находящегося над ее кроватью, свои немногочисленные вещи из сундука. Она выглядела умиротворенно-счастливой и словно бы светилась изнутри. – Мне здесь нравится.
– Ну, это ненадолго, – подала голос Гюльбахар, которая уже покончила с вещами и возлежала на своей кровати, наблюдая за ними.
Лейла повернулась к ней и поглядела на нее с недовольством, потому что чувствовала исходящую от нее зависть и плохо скрываемое недружелюбное отношение к Десен.
– Почему? – удивленно спросила последняя, обернувшись на соседку по комнате.
– Этот дворец – не Топкапы, а, значит, здесь и порядки иные. Я уже успела поболтать с теми девушками, которые и раньше здесь жили. В Топкапы всем заправляла добродушная Фатьма Султан, которая и гаремом-то, в сущности, не интересовалась. А здесь вся власть в руках Хафизе Султан…