Заложница страсти

Едва двери лифта открылись на первом этаже, Рико бросился прочь из больницы, и Терезе пришлось поторопиться, чтобы не отстать от него. Ночь была тихой и теплой, мягко шелестел листвой ветер, вдали слышался шум океана.

Тереза глубоко вдохнула свежий ночной воздух.

– Как же хорошо хоть ненадолго выбраться из больницы!

– Да. – Рико обернулся и посмотрел на ярко освещенный вход. – Только ненадолго. Я хочу быть там, когда…

– Не волнуйся. – Тереза взяла его за руку, и он не отстранился. Она повела его в сторону сада, густая трава приглушала звук шагов. – Тяжело находиться в ожидании много часов подряд. Тебе нужно проветриваться время от времени.

Он хмыкнул, но напряжение, сковывавшее его, немного ослабло.

– Откуда ты так много знаешь о родах?

Тереза улыбнулась и сжала его ладонь. Что бы между ними ни происходило, сейчас они были союзниками.

– Я росла в разных странах, объехала почти весь мир. – Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на звездное небо. – Наш дом был в Италии, но мы редко бывали там.

– А я-то все думал, почему мой акцент сильнее твоего.

Тереза пожала плечами, словно это не имело значения. Но в действительности она всю жизнь мечтала о месте, которое могла бы назвать домом. Даже ее квартира в Неаполе не была домом. Просто еще одно временное прибежище.

– Трудно обладать определенным акцентом, если ты не задерживаешься на одном месте достаточно долго, чтобы начать говорить как местное население.

– Хм…

Его уклончивый ответ говорил о том, что он думал о семействе Коретти и о том, что воровство заставляло их кочевать с места на место. Но Тереза не собиралась сейчас говорить о семье и тем самым нарушать хрупкое перемирие.

– Во всяком случае, когда мы жили в Нью-Йорке, сестра моей матери ждала ребенка. Мне тогда было около шестнадцати, наверное.

– И вы ждали, как и мы сейчас?

– Да, мы ждали. Много часов… – Тереза глубоко вдохнула. – Казалось, прошла целая вечность.

– А твой папаша коротал время, обкрадывая пациентов и врачей?

Она остановилась как вкопанная и посмотрела прямо ему в глаза:

– Ты никогда не забудешь? Даже на минуту?

– А с чего бы я должен об этом забывать? – требовательно спросил он.

– Потому что я – не мой отец. – Ее голос был тихим, но твердым. Она не отвела взгляда. – Я ни разу в жизни ничего не украла. Я не воровка.

Мускулы Рико напряглись. В нем шла внутренняя борьба.

– Значит, просто лгунья, – выпалил он.

Удар попал прямо в цель, Тереза вздрогнула. Кажется, кратковременное перемирие закончилось.

Рико видел в ней только предательницу, и она не имела ни малейшего понятия, как его переубедить.

– А ты, конечно, никогда не обманывал? Можно подумать, ты идеален, Рико!

– Нет, я не идеален, – возразил он. – Но я не обманываю людей, которые мне небезразличны.

– О… – Тереза воинственно скрестила руки на груди. – Значит, ты очень разборчивый лжец. Полагаю, в основном ты обманываешь женщин.

– В основном – да, – признался Рико, но он отнюдь не выглядел смущенным этим фактом.

– И ты считаешь это нормальным?

– Я этого не говорил.

– А тебе и не нужно, – покачала головой Тереза. – А я? Мне ты врал, когда мы встречались?

– Если помнишь, это ты меня обманула, – скрипнул зубами Рико.

– Значит, ты был честен со мной, но не с другими женщинами? – Она коротко рассмеялась. – Черт возьми, Рико! Ты тратишь свою жизнь, управляя гостиницей, хотя тебя давно должны были причислить к лику святых.

Разъяренная, Тереза позволила своему характеру взять верх над разумом. Это было гораздо легче, чем встретиться лицом к лицу с разочарованием. Она резко развернулась и успела сделать два шага, прежде чем Рико схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

– Я никогда не утверждал, что я святой. – Его акцент усилился. – Но я никогда тебе не лгал.

– А как же фальшивые документы о разводе?

Он нахмурился и стиснул зубы. Своим молчанием Рико признавал, что у него нет ответа на этот вопрос.

Сделав глубокий вдох, Тереза посмотрела ему в глаза. Она искала мужчину, которого любила, за ледяной стеной, которую он воздвиг.

– Я не хотела обманывать тебя, Рико. Но и уходить от тебя я тоже не хотела. Но у меня не было другого выхода. Ты можешь понять, что это была ложь во спасение?

– Я не могу понять семью, которая требует от своих членов такой преданности.

– Неужели? – Она склонила голову. – Потому что члены семьи Кинг не так преданы друг другу?

– Мы не покрываем друг друга при помощи обмана, – отрезал он. – Мы не лжем, чтобы кого-то защитить.

– Но ты бы это сделал, если бы пришлось. – Тереза глубоко вздохнула. – Рико, я не прошу тебя забыть то, что произошло пять лет назад. Но, возможно, ты бы смог посмотреть на ситуацию с моей стороны?

– С твоей стороны? – Он отпустил ее руку, сунул руки в карманы и уставился вверх на кроны деревьев. – Я знаю лишь одно. Ты предпочла их мне.

– Они моя семья.

Он пристально посмотрел на Терезу:

– А я – твой муж.

– Ты действительно думаешь, что для меня это было так просто?

– Я знаю только то, что ты сделала это. Просто или нет, но ты сделала свой выбор, и мы оба вынуждены с этим жить.

Боль сжала ее сердце, пульсируя в каждом дюйме ее тела. Ей нечего было ответить. Ей нет оправдания. Рико никогда не сможет расценить ее поступок иначе чем предательство.

Им было что сказать друг другу. Тереза надеялась, что они могли снова обрести друг друга. Но на каждый встречный шаг, который она делала, Рико отодвигался от нее все дальше и дальше. Он ускользал от нее, даже когда она стояла рядом. Тереза обхватила себя руками, тщетно пытаясь прогнать холод, сковавший ее душу.

– Тереза, – спросил Рико мгновение спустя. – Что произошло?

– Что? – Она недоуменно посмотрела на него.

– С твоей тетей, – сказал он, напомнив об истории, которую она начала рассказывать. – Что с ней произошло?

Тереза взглянула на него и не смогла сдержать улыбку. Ничего еще не решено, ничего не потеряно. Но они по-прежнему на разных сторонах. Однако его вопрос сказал Терезе, что Рико решил продлить их шаткое перемирие.

– Она наконец родила мальчика, хотя, казалось, прошла уже целая вечность. Я его видела, когда ему было всего несколько минут от роду. – Ее лицо осветилось улыбкой. – Лука был таким крошечным.