Заложник долга и чести
Шрифт:
Разъяренная Беота ворвалась в первый попавшийся туннель.
– Эй! – закричала она, стараясь перекричать шум машины. – Эй! Послушайте!
Гудение прекратилось, неуклюжая машина остановилась и перед ней оказался маленький ушастик, вылезший со своего места.
– Чего надо? – недоброжелательно спросил он.
– Как это чего? – Беота, не привыкшая к тому, чтобы с ней так разговаривали, разъярилась. – Ты, мелкий червь, буравишь мою гору и спрашиваешь, что надо!
– И что?
– презрительно и нагло ответил коротышка.
– Ты совсем страх потерял? Я вас сюда не звала. А ну, пошли
– Ты не звала, другие звали, – лениво ответил тот и спросил.
– Все?
– Что все? – не поняла Беота.
– Как это все? Наглецы! – от возмущения и бессилия Беота сорвалась на визг.
– Это все, что ты хотела сказать? – уточнил паразит.
– Если все, то я пошел работать.
Он повернулся и вразвалочку направился к своей машине. У Беоты случился мысленный паралич. Произошло то, чего она всегда боялась и не могла поверить в возможность подобного. Мысли прыгали в голове словно кузнечики. Стучались о черепную коробку, а она не могла ни одной ухватить. Они ускользали, пользуясь ее бессилием и смеялись над ней. Наконец она смогла осмыслить самую неловкую.
– Их надо остановить!
– Стой! – заорала она вовсе горло. – Стой! Нам надо поговорить.
Коротышка повел ушами и остановился, встал к ней в пол оборота и равнодушно спросил.
– О чем?
– Мы можем обсудить, где вы найдете больше благодати, – нашлась она.
Малыш почесал затылок.
– Это можно. – согласился он. – Подожди, я соберу братьев.
– Это кто? – неучтиво тыча в Беоту пальцем, нагло спросил один из пяти похожих друг на друга, как два пальца, коротышка. Беота от его наглости захлебнулась.
– Это, джидай, хозяйка горы, – лениво представил богиню, – первый коротышка, она хочет поговорить.
– Да что с ней разговаривать, джидай, - презрительно отмахнулся второй с короткими ушами. – Она же черная.
– И что? – не понял первый джидай.
Беота растерянно переводила взгляд с одного на другого, слушая их перебранку. Они называли себя одним именем. Причем на нее даже не обращали внимания.
– Ну так, черная и все, – веско заявил второй джидай.
– Что толкового можно услышать от черной дылды? Ничего, только зря время потеряем.
– А-а, – протянул первый, – тогда понятно.
– Что тебе понятно? – не выдержала оскорблений Беота. – Вы, стручки с ушами. Слушайте сюда. Я дам вам координаты большой горы… - она торопилась и глотала слова, – там молодой бог, он накопил эртениума, и его легко добыть. И гораздо проще, чем у меня. И быстрее.
– Черная! Значит, глупая. Что с нее взять? – усмехнулся второй наглый джидай.
– Зачем нам работать там, где добычи мало? Сама посуди. Транспортировка прушек обходится дорого. Дорого. Работая тут, мы эртениум тратим. Тратим. А что получим на выходе? – он посмотрел на богиню, как на недалекую дурочку. – Только возмещение своих затрат, – констатировал он.
Беота опешила.
– Есть еще одна самая большая гора, там море, просто море энергии, вот координаты, я разрешаю вам там ее отбирать. А пока идите к молодому богу.
Короткоухий на нее скептически посмотрел и с усмешкой сказал.
– Мы, красотка, там уже были и нас этот молодой бог, переправил сюда. Так что мы, когда закончим здесь, перейдем к большой горе.
Благодарствуем. А пока отойди, не мешай.У Беоты сорвало крышу. Этот наглец сумел как-то договориться с паразитами вселенной и отправил их к ней.
– Убью! Разорву! Четвертую! Вырву сердце и съем его. Я отрежу его яйца, в которых прячется смерть и тоже их съем, – кипела она негодованием. Она вспыхнула испепеляющей ненавистью, превратилась в огненный шар и устремилась к горе ненавистного человека.
Я отправил Гангу домой и приготовился к встрече разозленной Беоты. Причину ее негодования можно было легко себе представить. Она однажды утром просыпается и видит, что ее гору роют чужие гразекрабы. Выясняет, кто их направил к ней и узнает, что это сделал я. Я повернул голову и посмотрел на Рострума.
– Богиня летит к нам, – ответил он на мой взгляд. – Злая.
Я кивнул и посмотрел ниже на его грудь.
– Рострум, а за что тебе дали медали?
– Как это за что? – воскликнул в негодовании магистр. – Я сражался!
– Да ну! И с кем? – я иронично посмотрел на Рострума.
– Я всегда, Владыка, был рядом с Вами. Можно сказать, плечом к плечу и прикрывал Вашу спину. Вот эта награда - за победу над орками, которую мы блистательно одержали в степи.
– Ну положим, да, ты сражался рядом со мной в том бою, – не стал спорить я, – а остальные за что?
– Вот эта, - он приподнял пальцами следующую медаль и посмотрел на нее. – Я получил, когда отбивал атаку другого владыки, прикрывая Вашу спину и был убит в бою. Это орден, он мне особенно дорог. – Он поглядел на меня честными глазами и змеи согласно закивали головами. Мол, да, мы видели этот подвиг. – Ну помните, – он истолковал по-своему мое молчание, – вы тогда еще помогли мне собраться в кучу.
Пришлось кивнуть, соглашаясь с ним. Было дело. Это чудо заглянуло с обратной стороны в гранатомет, когда я выстрелил из него.
– А это когда мы отражали нападение Курамы, злобного повелителя Инферно.
– А он что, тоже покусился на нашу гору? – удивился я. – Без меня что ли?
– Как это без Вас? Вы его тогда столом сбили. Прямо в полете, – опять неправильно истолковав мой взгляд, он стал объяснять. – Ну тогда еще Вы сказали, что корова мычала.
– Так это был Курама?
– Он самый. Ну, а последняя награда, это за отражение нападения гразекраб, – закончил он перечислять свои подвиги.
– То есть ты тоже тогда сражался?
– А как же. Сражался! Но вы не дали мне сожрать мозги.
– Ладно, будем считать, что ты тоже участвовал. Ну, а награды тебе кто дал? Или сам себе назначил?
– Почему сам, – обиделся он. – Совет Горы.
– Совет Горы-ы? – удивился я. – И кто в него входит, и зачем он нужен?
– В него входят три Подвысоких. Я и Два моих помощника. Мы под Вами, значит, под высоким. А нужен такой Совет, чтобы решать вопросы управления, когда Вас нет.
Да уж! Вся власть Советам претворена Рострумом в жизнь. Осталось только вздохнуть и подивиться. Коррупция разъедает даже небеса. Сначала награждают непричастных, потом будут наказывать невиновных. Затем, пользуясь моим отсутствием, попытаются занять мое место. Власть без контроля развращает и губит власть предержащих. Надо думать.