Замерзшее мгновение

В прихожей Сульвейг быстро ощутила запах, издаваемый телом женщины, — аромат корицы и дыма. Женщина расстегнула пальто, чтобы снять его, и Сульвейг охватило ощущение сладкой теплоты, которое раньше заключалось только в пледе. Оно было концентрированным, почти опьяняющим. Она почувствовала нечто похожее на легкое эротическое влечение и даже сделала шаг назад, прислонилась к стене.

Незнакомка застыла, словно только что осознала неожиданный эффект, произведенный на Сульвейг. Она опустила руки, и те безвольно повисли вдоль тела.

— Не бойтесь, — тихо сказала она. — Я просто хочу поговорить о Мю. Я знаю, с ней что-то случилось, и, мне кажется, просто умру, если не смогу поговорить о ней.

Сульвейг вцепилась в большую руку женщины, как утопающий цепляется за своего спасителя, и молча повела ее в гардеробную. Потом Сульвейг будет смотреть на эту женщину как на посланницу свыше.

49

2007 год

Теллю хотелось ударить себя чем-нибудь тяжелым по голове, и он так бы и поступил, будь от этого хоть какая-то польза.

Как он мог столь поверхностно вести расследование, что пропустил самое простое и банальное? Если бы он не вторгся в дом одной из свидетельниц по делу, с которой к тому же спал и которую потом игнорировал, поскольку боялся ее так же, как своего шефа, то и в дальнейшем заставлял бы своих подчиненных копать все глубже, не понимая, что они копают не в том месте.

Его самооценка упала до минусовой отметки. Невероятным усилием воли Телль заставил себя вернуться на работу, чтобы сделать попытку что-то исправить и отыграть хоть малую толику времени, потерянного из-за необдуманности его поступков.

В коридоре отдела по расследованию убийств Карлберг беседовал с какой-то женщиной в синем платье. Подойдя поближе, Телль понял, что это Мария Вальц. Она прижимала к животу красную сумочку — яркая вещь из искусственной кожи под крокодила.

В паре метров от них стояли два долговязых существа, таких подавленных, что у каждого вполне можно было бы написать на лбу: «Подросток». Или: «Напуган до смерти». А чего еще можно ожидать? Отца только что убили, а их вызвали на допрос. Телль надеялся, что у Карлберга хватило такта сделать это достаточно дипломатично. Если бы Мария Вальц не жестикулировала так злобно, то он бы не усомнился в коллеге, но сейчас возникал вопрос, не надавил ли Карлберг слишком жестко. Неудивительно, если все так и оказалось: это расследование измотало всех сотрудников.

— Они только что потеряли отца, — взволнованно говорила бывшая жена Вальца. Однако, когда Телль прошел мимо нее и приблизился к сыновьям, замолчала.

Те, кажется, еще больше стушевались, когда Телль положил руку на плечо старшему. По крайней мере он выглядел старше. Братья были очень похожи и одинаково одеты — бежевые брюки и тесные клетчатые рубашки.

Телль представился и тихо выразил свои соболезнования. Парень, казавшийся старшим, заправил волосы за уши. Похоже, его сильно дезориентировало, что к нему обращались как к взрослому.

— Было ошибкой вызвать вас сюда сегодня, — громко сказал Телль, чтобы его слышала и Мария Вальц. — Можете возвращаться домой.

Карлберг застыл с вопросительной миной на лице. Телль молча прошел в свою комнату, слыша, как тот бормочет, что полиция свяжется с ними, когда поступит какая-либо информация или потребуется их помощь. Потом раздались шаги Марии Вальц, гордо покидавшей здание полиции. Следом за ней плелись сыновья.

В дверях появился Карлберг.

— Ну и какого черта это должно означать? Мне казалось, что это ты приказал мне привести их сюда?

— Да, это я приказал. Но теперь передумал.

Он хлопнул по столу пачкой исписанных листов и начал демонстративно рвать их перед Карлбергом, поражавшимся все больше и больше. Карлберг славился способностью сохранять спокойствие в самых трудных ситуациях, но ему не нравилось изображать взволнованную публику перед комиссаром, вдруг обнаружившим тягу к драматическим представлениям.

— Ты объяснишься или продолжишь рвать бумажки? Вообще-то у нас есть шредер, если ты не знал.

Телль понял, что испытывает его терпение.

— Пригласи группу в комнату для совещаний. Я приду, как только соберусь с мыслями.

Карлберг еще несколько секунд стоял в дверях, ожидая продолжения. Когда его не последовало, он развернулся и ушел.

Через десять минут все собрались в комнате для совещаний. Поскольку каждый вынужден был без каких-либо объяснений бросить все, чем занимался в тот момент, здесь царила атмосфера раздражения, смешанного с любопытством. Телль не удержался от искушения войти туда как Пуаро. Несколько человек закатили глаза.

— Я попросил всех собраться, поскольку мне пришла в голову одна идея. Я был… плевать, где я был, в любом случае мне кажется, что мы пошли в ложном направлении. Сконцентрировались не на том человеке во время расследования. И, если подумать, в этом нет ничего странного. Мы, как и полагается, занялись жертвой, ее окружением и связями. Но все равно копали не в том месте. И именно поэтому ходили по кругу.

Он победно посмотрел на группу и понял, что все в растерянности. Приподнятые брови коллег выражали обеспокоенность его психическим здоровьем.

— Может, я ошибаюсь, дорогие мои, но мне кажется, что Ларса Вальца убили по ошибке. Кроме того, тут, похоже, имеется связь с одним давно закрытым делом, но я пока недостаточно уверен, чтобы говорить об этом подробнее. Мне кажется, убить собирались прежнего мужа Лисе-Лотт, Томаса Эделля. Убийца по какой-то причине не знал, что тот уже умер, и убил того, кто оказался в мастерской…

Он многозначительно махнул в воздухе рукой и случайно указал на Бекман.

— Мастерская Томаса Эделля, — вставила Бекман.

— …уверенный, что это и есть Эделль.

В комнате воцарилась тишина. Телль почувствовал, что самооценка снова повышается.

— Почему я так считаю? Как вам известно, мы не смогли найти связи между первой и второй жертвами. Мы спрашивали Лисе-Лотт, знал ли ее муж Ларс Вальц некоего Улофа Барта, но не спрашивали, знал ли ее бывший муж Томас Эделль некоего Улофа Пильгрена, как звали Барта до тысяча девятьсот девяносто седьмого года, то есть до того, как Вальц вообще появился в ее жизни. Улавливаете? С восемьдесят третьего по восемьдесят шестой год у Улофа Барта имелся надзиратель, точнее говоря, контактное лицо по месту проживания, Турбьёрн Перссон. Тот вспомнил, что у Улофа был приятель, которого звали Томас. Кроме того, по дороге сюда я говорил с Лисе-Лотт Эделль, и она подтвердила, что ее бывший муж Томас общался с парнем, которого звали Пиль. Пильгрен!