Замок из песка
Шрифт:
— О! О! Айседора Дункан! Давай, давай от бедра!
Похоже, он был пьян. И соседи по столику немедленно его одернули. Но мне уже ничего не хотелось. Кроме того, я не была круглой идиоткой. И теперь ясно понимала, что от меня требуется. Но делать этого не собиралась ни в коем случае.
— Эй, длинноногая, куда собралась? — донеслось из-за столика, когда я всунула ноги в туфли и сделала шаг со сцены. — Не хочешь нести искусство в массы, да? Даже за хорошие бабки не хочешь?
— Да она, наверное, целочка из института благородных
И про институт благородных девиц, и про хореографическое он говорил с одинаковым презрением. А я молча и быстро шла к служебному выходу. У самых дверей один из парней, тот, что первым начал разговор, схватил меня за руку.
— Подожди, глазастая, — оказывается, про длинноногую тоже сказал он, — не убегай. Ты в самом деле из училища, что ли?
— Да, — ответила я коротко.
— То-то, я смотрю, прямая вся такая… А чего ты сразу убегать? Давай посидим, поговорим. Ты что, испугалась, что тебя на сцене догола раздеваться заставят? Не заставят, не бойся… Денег подзаработаешь, оденешься хоть…
Его широкая и мягкая ладонь по-прежнему сжимала мою руку. Дергаться было бессмысленно, и я лишь сухо проговорила:
— Я все равно вам не подойду. У меня прописки нет.
— Да что твоя прописка? Главное, чтобы писка была! — вмешался пьяный.
Кровь бросилась мне в лицо. От обиды и унижения глаза налились слезами. Мне хотелось заорать, надавать пощечин, опрометью рвануть отсюда со своими несчастными, наивными пуантами и балетками. Но в мозгу, почти против воли, родилось холодное:
— Уберите руки. И попробуйте как-нибудь на досуге научиться вести себя по-мужски, а не по-хамски…
Родилось и тут же сорвалось с языка. А следом послышались неторопливые хлопки.
Невысокая светловолосая женщина в элегантном жемчужно-сером костюме направлялась к столику из дальнего, затененного угла и, посмеиваясь, аплодировала.
— Не сердитесь, мальчики, — первым делом обратилась она к «членам жюри», — девочка, по сути, права. Всем бы вашим коровушкам такой темперамент, тогда можно было бы на них худо-бедно смотреть… Вы и в самом деле имеете профессиональное хореографическое образование? — Это уже относилось ко мне.
— Да, — я наконец-то высвободила свою руку из лапы стриженого, — но работать с вами ни на каких условиях не буду. Я представляла себе что-то совсем в другом духе… И вообще, мне пора.
— Ну, с ребятами у вас, допустим, не заладилось… — Женщина машинально провела пальцами по короткой ниточке жемчуга на шее. — Хотя, видит Бог, они совсем не такие монстры, какими вам показались. Зато, возможно, я могу предложить вам что-то более подходящее..
— Нет, я в самом деле пойду.
— Подождите… Вам наверняка представлялось что-то вроде небольшой балетной труппы? Авангард или классика, но все очень профессионально и очень серьезно, так?
— Так… — Обиды и уверенности в моем голосе значительно
поубавилось.— Пуанты, «шопеновки», арабески, фуэте, так?.. Я хочу предложить вам именно это. Камерный театр. Театр для узкого круга. Очень приличная зарплата. Возможность танцевать те партии, которых в обычном театре вы не дождались бы всю жизнь. Может быть, Кармен. Может быть, Жизель…
О том, что Жизель уже есть в моем репертуаре, я умолчала.
— Так вот, — продолжала женщина, — если я вас заинтриговала, может быть, есть смысл выйти и спокойно побеседовать?.. Ребята, никаких проблем, правда?
— Следующую давайте! — вместо ответа крикнул в дверь тот, что во френче…
Секретарше моя спутница улыбнулась ласково и покровительственно, девочек, ждущих в коридоре, окинула внимательным, но холодным взглядом. Мы прошли по коридору, заглянули в какую-то комнату, оказавшуюся свободной. У окна, задернутого жалюзи, стоял резной журнальный столик и два глубоких зеленых кресла.
— Присаживайтесь, — женщина мило улыбнулась. — Сейчас, буквально один телефонный звонок…
Я деликатно отвернулась к окну, а она спустя несколько секунд проговорила в трубку:
— Константин Львович?.. Да, я. У нас все без изменений?.. Тогда я, наверное, привезу на просмотр одну девочку… Да, конечно, у Максика смотреть невозможно, это просто смешно… Хореографическое училище, очень хорошенькая фигурка, волосы роскошные, темно-русые. Знаете, нечто такое в духе Спесивцевой: глаза — озера, носик пряменький. Аристократическая девочка. И очень симпатичная, — при этих словах она заговорщически мне подмигнула. — Так, значит, я беру ее и мы едем?
А ехать пришлось довольно долго. Из центра Москвы мы забрались сначала в какой-то спальный район со стандартными девятиэтажками, почтами, сберкассами и «Булочными». Потом наш темно-синий «БМВ» проехал по мосту с бетонным ограждением. Дальше свернули на загородное шоссе.
Удобно устроившись на мягком заднем сиденье, я наблюдала из окна за крышами дачных домиков, мелькающими среди деревьев, за клочьями облаков, плывущих по небу, и — краем глаза — за дамой в сером костюме, сидящей рядом с шофером. Перед тем как сесть в машину, она назвала мне свое имя. Но я, к моему стыду, как следует не расслышала. И теперь не знала, как к ней обращаться: то ли Эвелина, то ли Анелина Витальевна?
Дама красиво курила, стряхивая пепел легким постукиванием пальца о сигарету, и чуть покачивала головой в такт музыке. В салоне звучал Бетховен.
— Если у нас с вами все получится, Настенька, — проговорила она, загасив окурок в пепельнице, — а я почти уверена, что все получится, то по поводу транспорта можете не беспокоиться. Во-первых, сюда очень удобно добираться на электричке, а во-вторых, многое будет зависеть от того, какое место вы займете в труппе. Если вам суждено стать примой, то… Впрочем, не будем загадывать наперед.