Замок княгини

– Принимайся за дело, Кайра, – весело сказала тетя Вела, – или тебе помочь? Это радостная работа, помощники найдутся, – вокруг весело загомонили в знак согласия.

Мама, продолжая всхлипывать, сняла с Кантаны старинный, усыпанный цветными камешками серебряный девичий венец и начала расплетать её косу, и отступила, тут же чьи-то ещё руки, куда более небрежные, взялись за волосы. Девушки менялись, толкаясь и споря, расплетали, расчесывали, передавая друг другу гребень, смеялись, твердили принятые на свадьбах пожелания богатства и любви, и множества детей, конечно. Расчесывать невесту – значит приблизить собственную свадьбу, такая вот примета.

Тетя Вела встала на страже, следила, чтобы девушки действовали осторожно. Всё равно, Кантана морщилась иногда из-за чьих-нибудь небрежных рук, кусала губы, с досадой думала – ну и пусть! Хоть всё повыдергивают – что за беда? Теперь её волосы всегда будут под платком.

Потом настал черед мамы уложить ей волосы в узел и закрепить его позолоченными шпильками, и повязать платок, по последней здешней моде – открыв немного волосы надо лбом. Поверх платка она приколола тонкую диадему с изумрудами и мелкими алмазами, так, чтобы сияющие подвески легли на лоб. Старинная диадема, когда-то Кантана разглядывала её с восторгом, роясь в шкатулке с драгоценностями…

– Это ожерелье от твоего супруга, девочка моя, – из поданной какой-то лирой шкатулки мать достала длинную нить зелёных с золотистым оттенком бус, между которыми попадались серебристые, сверкающие.

– Какая красота! – ахнула тетя Вела, и восхищалась она искренне.

В семье отца любили драгоценности.

– Твой супруг так щедр, моя дорогая.

А Кантана подумала, что щедрость супруга ни при чём, ведь ожерелье приготовили заранее, как бы от парня, который поначалу намеревался жениться на ней.

С ним обряд не получился, а с князем получился сразу. И ниберийка объяснила, почему – ещё там, в башне. Получается, она искренне желает выйти замуж за соддийского князя.

Почему же тогда ей страстно хочется убежать и спрятаться, чтобы не нашли?..

– Девочка моя, – быстро сказала мама, нагнувшись и целуя её в щеку, – маг Вейр будет с тобой, слушайся его, доверяйся ему. Ты не останешься одна среди чужих. Я его знаю, он всегда был добрый и честный, он… обещай мне, что будешь обращаться к нему со всеми вопросами.

– Хорошо, мама, – кивнула Кантана.

Ей не хотелось думать сейчас над серьезностью подобных слов.

– Вейр? Это тот маг из Каста? – приподняла бровь тетя Вела. – Твой друг детства, да, дорогая Кайра?

– Да, Вела. И это при том, что у меня было немного друзей.

– Конечно-конечно. Замечательно, когда рядом с тобой друзья, достойные доверия, – закивала тётя. – А для кого же из Вейров Кантану просили в жёны два года тому назад?

– Что? – обернувшись, удивлённо переспросила мама, – в жены два года назад?..

– Брат тебе не сказал? Да, он сразу отказал. Вот и решил, что это не стоит твоего беспокойства. Хотя письмо было от кастанского князя. Можно спросить у твоего друга, наверное, он знает.

– Конечно, – согласилась мама.

Её муж мог говорить о пустяках, до которых ей попросту не было дела. Но о брачном предложении для дочери он промолчал как о пустяке.

– Надо же! – улыбалась тетя, – кажется, недавно она была хорошенькой маленькой девочкой, правда, Кайра? А теперь мы выдаём её замуж, да ещё за князя. Ну, у нас осталось самое приятное – поздравления, подарки. Посмотри, Кайра, как ей идёт платок, и эти зеленые камни…

Потом было долгое свадебное застолье. Поздравления, в том числе от императора. Подарок в ларце, врученный императрицей Игиленией: два поясных ножа с серебряными рукоятями в виде голов драконов, глаза которых горели ярко-синим сапфиром, два женских браслета, затейливых, ажурных, усыпанных такими же сапфирами.

Её муж, соддийский князь, поблагодарил со всем положенным по обычаю многословием, потом взглянул на своего мага, Джелвера, и тот ему еле заметно кивнул. Только тогда он сунул ножи за пояс, взял из ларца браслеты, повернулся к ней…

– Руки, княгиня! – шепнула какая-то придворная лира, потому что сама Кантана стояла, как замороженная, и смотрела на князя.

Она протянула руки, он защелкнул на её запястьях сапфировые браслеты.

Сапфиры и изумруды не носят вместе! Рубины, гранаты, многое другое оттеняет и сапфиры, и изумруды, но вместе их надевать не следует. Так говорила её бабушка из Каста. А почему, интересно?..

Ей теперь придется носить?

Изумруды – её камни. Их семейные украшения, те, которые получила в наследство мама, усыпаны изумрудами разных размеров и оттенков, иногда вперемешку с рубинами, гранатами и крошечными гранёными алмазами. Они очень подходят к их зеленоватым глазам. Но сапфиров там нет. А глаза её мужа сверкают синим не хуже самых лучших сапфиров. Потому, наверное, и сделали им такой свадебный подарок.

Сапфиры и изумруды не должны быть вместе. А им – придётся.

Было ещё много-много других поздравлений и подарков, всяких, потом долгий пир, со здравицами и обычными свадебными пожеланиями – жить долго, вырастить много детей, и да пусть им Провидение благоволит…

Кантана сидела рядом с князем, смотрела перед собой и почти не ела, лишь пила иногда холодную воду из кубка. Невольно заметила, что и муж её поступает так же.

Он её муж… так странно!

Чтобы взглянуть на него, ей следовало лишь повернуть голову, но шея её, казалось, застыла, словно деревянная, и голова не поворачивалась. Она видела иногда его руки над столом, но так и не решилась взглянуть ему в лицо ещё раз.

Наконец придворные лиры стали переглядываться, некоторые ушли из-за стола, и мама с тетей тоже. Мама скоро вернулась, поцеловала Кантану в лоб.

– Да хранит вас Провидение, – сказала она, обращаясь к князю.

Тот кивнул, накрыл своей широкой ладонью руку Кантаны.

– Нам, кажется, пора?

На них теперь нарочито не обращали внимания, как будто никого не касалось, что молодая пара уходит из-за свадебного стола. На выходе из зала их окружили соддийцы и сопровождали до выделенных новобрачным покоев. Князь открыл дверь, и они вошли. Вдвоем.

Это были роскошные покои. Просторная передняя комната с ковром во весь пол, креслами и кушетками. Тихо и плотно закрылась дверь. Там осталась охрана, здесь – никого. Кантана поёжилась – показалось, что в комнате так холодно…

Князь был большой, сильный, ловкий… какой-то звериной силой и уверенностью от него так и тянуло. И теплом, реальным, явно ощущаемым. И синие глаза смотрят так… внимательно, и ещё – разочарованно? Или немного смущённо?

Он погладил её по щеке тыльной стороной ладони.