Замок на Воробьевых горах

Самарин первым шагнул в новый коридор. Здесь свет был поярче. Пахло затхлостью и влажным бетоном.

Мария осторожно последовала за Самариным. Однако не успели они пройти и десяти шагов, как дежурный свет погас. И почти тотчас же где-то неподалеку раздался крик. К нему добавился еще один. Мария и Самарин остолбенели.

– Быстрее! – скомандовал Самарин, сбрасывая оцепенение.

И заспешил вперед, туда, откуда доносился теперь уже многоголосый вопль ужаса, переходящий в угасающий вой. Мария заковыляла за ним, постукивая костылем о бетонный пол, изо всех сил стараясь не упасть и не отстать. Последнее, впрочем, не удалось – майор растворился во тьме. Прошло еще несколько секунд, и впереди оглушительно громыхнул выстрел. За ним еще один.

Мария почувствовала какое-то движение, отшатнулась в сторону и прижалась к стене. Мимо нее кто-то пробежал во тьме, обдав жаром и горьким запахом горелой проводки. Волна раскаленного воздуха буквально обожгла лицо Варламовой, едва не заставив ее вскрикнуть.

– Марь Степанна! – позвал ее громкий, взволнованный голос Самарина. – Идите скорей сюда!

С бьющимся от лютого ужаса сердцем Мария заковыляла на зов майора.

В нос ударил тошнотворный запах горелой плоти.

– Где вы? – снова окликнул ее Самарин.

Варламова зажала нос и, тяжело опираясь на костыль, вошла в темное помещение.

Криков уже не было, но во мраке кто-то стонал. Луч фонарика, который сжимал в руке следователь, скользнул по чему-то жуткому, что прежде было человеком, а теперь превратилось в груду тлеющих останков.

– Ужас какой… – потрясенно вымолвил Самарин.

Мария пошатнулась и схватилась за какую-то трубу.

– Что… что тут случилось? – еле выговорила она.

– Не знаю, – отозвался майор, и голос его дрогнул. – Они все сгорели.

Лучик фонарика скользнул по другим телам – их было пятеро или шестеро. В углу лежал человек с потемневшим лицом. От бородки не осталось и следа, но очки – обгоревшие, с треснувшими стеклами – все еще держались на черной переносице. В человеке, лежащем рядом с Граубергером, Варламова узнала Стаса Малевича. Он обгорел несильно, но на месте глаз зияли широкие обугленные дыры.

– Боже… – вырвалось из груди Марии.

– Кто-то знакомый?

– Мои студенты… О господи, да что же здесь произошло?

Из темноты снова кто-то застонал. Луч фонарика заметался по огромной комнате.

– Там, у дальней стены, есть кто-то живой, – буркнул Самарин и, подсвечивая себе дорогу, зашагал туда.

Варламова двинулась за ним.

Не успели они пройти и половины пути, как тусклые лампочки дежурного освещения вновь зажглись. При их свете Мария пошла быстрее. Скосив глаза на стену, она увидела обгоревший плакат с изображением «витрувианского человека»». А впереди маячила ужасающая пародия на него.

Глазам Марии открылось жуткое зрелище. На огромном деревянном кресте, сколоченном из старых темных балок, висел человек. Варламова сразу узнала его, хотя волосы и брови его полностью выгорели, – Виктор Бронников.

Он был распят на кресте. И не просто распят, а словно прикипел к деревянным балкам спиной, руками и затылком. Обугленная одежда свисала с него клочьями. Темная фигура на кресте слегка шевельнулась, и хриплый голос пробормотал:

– Помо…гите…

Майор двинулся к Виктору, но Мария преградила ему дорогу костылем, прошептав:

– Его нельзя трогать, – тихо сказала она.

– Да, нельзя, – согласился Самарин. Он воззрился на покалеченного парня, нахмурился и обронил: – Никогда такого не видел. – Затем повернулся к Марии и спросил: – Вы как?

– Плохо, – проговорила Мария так тихо, что сама не услышала своего голоса.

Виктор не смотрел на них. Взгляд его остекленевших глаз был устремлен прямо перед собой. Одежда на парне все еще тлела.

– У него шок, нужно вызвать «Скорую», – сказал Самарин. Вынул из кармана мобильник и взглянул на дисплей. – Не ловит, – с досадой констатировал майор. – Придется выбраться наверх. Побудете с ним?

Мария попятилась и испуганно пробормотала:

– Нет. Я… не смогу.

– А дорогу назад найти сможете?

– Думаю, да. У меня хорошая зрительная память.

– Хорошо. Возьмите мой телефон. Сначала вызовите «Скорую», а потом позвоните капитану Невзорову. Он есть в справочнике. Расскажите ему о том, что видели. И постарайтесь сделать все побыстрее, – устало добавил Самарин. – Парень долго не протянет.

Мария повернулась и зашагала к двери, стараясь не смотреть на скрючившиеся на полу черные тела.

7

Полчаса спустя началась страшная суета, однако для Марии время словно замедлилось. Вой сирен машин «Скорой помощи»… мигалки милиции… топот вооруженных автоматами омоновцев… а потом – носилки с изуродованными телами, от которых все еще несло гарью… Самарин что-то пытался ей сказать и тряс за плечо, но Мария ничего не говорила ему в ответ, а только глупо улыбалась обескровленным ртом.

– Домой… – донеслось до ее слуха как будто через вату. – Отвезу вас домой…

Варламова покачала головой:

– Нет. Я пойду к себе в комнату.

У нее совершенно не осталось сил для еще одного путешествия через весь город. Хотелось только одного – сбросить туфли, лечь в постель и забыться сном.

– Провожу вас… – снова услышала Мария голос майора Самарина и кивнула.

– Да.

А потом они шли к корпусу Г. Черные деревья шевелили на ветру влажными ветвями. Время от времени налетал порыв ветра и заставлял Марию зябко поеживаться. Постепенно она приходила в себя.

У тяжелых дубовых дверей корпуса «Г» они остановились.

– Что будет дальше? – спросила Мария.

– Дальше будет следствие, – ответил Самарин. – Вы в каком блоке живете?

– В девятьсот тридцать втором.

– Сейчас у меня много работы. Я зайду за вами утром, хорошо?

– Хорошо, – вяло кивнула Мария.

Майор тревожно вгляделся в ее лицо.

– Хотите, пришлю к вам врача?

Она качнула головой:

– Нет. Я в порядке… Мне только нужно поспать.

– Ладно. Спасибо за помощь.

Следователь пожал ей руку и быстро зашагал прочь. Впереди у него было много дел.