Замуж за врага. Его (не) любимая 2

— Чего будешь? — Мужик с подносом и заляпанным полотенцем на плече вырос неожиданно и напугал.

Соня вздрогнула. Есть хотелось неимоверно, вот только платить было нечем. Когда Ивар выкрал ее из Дворца, нашептывая о неземной любви, она и подумать не могла, что через пару часов после бегства останется абсолютно одна в незнакомых краях.

Из драгоценностей имелось обручальное кольцо и медальон из чистого серебра, подаренный Святославом в первую брачную ночь. Вернее — просто ночь, брачной она никак не была. Но платить драгоценностями Дома Серебряного Волка за тарелку еды княгиня права не имела и тихо попросила:

— Просто воды.

Разносчик хмыкнул, но просьбу исполнил.

От раскаленного камина несло пряным жаром. Глаза закрывались сами собой. Рядом орали подвыпившие посетители. В углу пиликал скрипач.

— Здорово, красота! — Из дремы выдернуло облако жженого перегара.

Княгиня подняла голову. Напротив сели двое — от острых запахов пота, мочи и пива, слившихся в единый букет, ее замутило.

— Чего одна?

— Или ждешь кого-то? — Поинтересовались незнакомцы.

— Жду, — София побледнела. Сбежать ей не дадут, просто не выпустят из таверны.

— Так ты это… пока ждешь, может, к нам подсядешь?

— У нас весело, а? — Предложили приятели.

— Давай, идем, — первый вдруг схватил ее за руку, пытаясь вытащить из-за стола.

— Нет, я…

Неожиданно на его плечо упала волосатая рука.

— Сударыня с нами.

Возле стола возникли два здоровых амбала (ни чуть не лучше того сброда, что сейчас пил и кутил за соседними столиками).

Приятели присмирели.

— Ладно, ладно. Чего кипятитесь?

— Мы же только предложили.

Запястье девушки проворно отпустили, после чего грубияны ретировались из-за стола. Едва они исчезли, их места заняли двое новых.

— Ты София? — Спросил первый, с бритым черепом.

— Да.

— Я Серго, — представился он. — А это Прут.

Прут был худее и ниже лысого, с куцей бороденкой и проплешинами, вместо настоящего глаза носил стеклянный.

— Мы друзья Ивара. Искали тебя.

София вздохнула, от сердца отлегло. Раз друзья, не обидят.

— Думали ты старше. А ты… — Прут подобрал слово, — совсем, как подросток.

— Мне восемнадцать, — заметила София, и только потом поняла, что зря. Эти двое косо переглянулись и как-то плотоядно ухмыльнулись.

— Есть хочешь? — Спросил лысый. — Эй, — крикнул, не дожидаясь ответа, — неси еды!

Пока разносчик расставлял тарелки с горячей кашей, мясным рагу, свежей выпечкой, кувшином травяного отвара и бочонком пива, София поймала на себе взгляд второго. И он ей не понравился.

— Ешь, ешь. Ночевать все равно будешь здесь, — сказал Серго и напал на жареные ребрышки и пиво.

Во время трапезы к ним присоединился третий друг. Старый сморщенный старик. И хотя он производил впечатление дряхлой развалины, на деле он был совсем не прост. Под просторным балахоном старик носил кольчугу, а на поясе — ножны с мечом.

— Устала? — Поинтересовался лысый, когда с едой было покончено. — Мы сняли комнату. Показать?

За время еды с ней говорил только Серго. Ни тот, что со стеклянным глазом, ни обманщик с оружием не вымолвили ни слова.

Княгиня переводила взгляд с одного мужчины на другого. Предчувствие криком кричало — доверять этой троице нельзя, а оставаться наедине — тем более. Но поразмыслив, все же решила, что ничего не случится, если они проводят ее до комнаты. Там, она закроется в четырех стенах и благополучно станет ждать Ивара.

Всего-то и надо дойти до двери и попрощаться с этими подозрительными типами.

— Да, — кивнула она. — Хорошо.

— Ну, пошли.

* * *

Второй этаж пах не так отвратительно, как первый, но грязи и сырости тут было предостаточно. По пустому, полутемному коридору первым шел лысый, потом София, за ней — Прут и старик. Облупленные стены скользили мимо, изредка сменяясь выемками и провалами дверей.

— Вот комната, — махнул лысый, останавливаясь у дальней двери и отправляя руку в карман за ключом.

София встала рядом и боковым зрением заметила сзади шевеление. Вот только защититься не успела — все случилось в доли секунды. Лысый резко развернулся и с размаху заехал ей в живот кулаком. Она задохнулась от боли, согнулась, не в силах сделать вдох. Прут воспользовался дезориентацией девушки — бросился на нее, обхватил и попытался втащить в комнату. Соня вывернулась и что было силы, саданула его локтем.

Тот зашипел.

— Не дай ей уйти! — Закричал лысый, когда София бросилась к лестнице.

Старик поднырнул под нее, проворно схватил за косу и с силой ударил затылком о каменную стену. Девушка вскрикнула и потеряла сознание.

— Втаскивай ее. Втаскивай…

Сознание вернулось через минуту. В глаза ударила растрескавшаяся потолочная штукатурка, по лицу полоснуло зловонное дыханье одного из напавших. Серго и второй — со стеклянным глазом закинули ее на кровать, вздернули руки и принялись привязывать к стальным спицам в изголовье. Жесткие веревки опутали запястья тугими узлами, обдирая нежную холеную кожу.

— Помогите! На помощь! — Закричала София.

— Заткни ей рот! — Приказал старик на карауле.

Миг — и в рот впихнули вонючую тряпку; она едва сдержала тошнотворный позыв, обжегший горло.

— Крепко вяжите, — приказал старик. — Всю ночь будем ждать. Демон знает, когда за ней явятся.

София догадалась, среди этой троицы он — главный, приподняла голову и поглядела на него, насколько ей позволяло ее положение. Задранные за голову руки налились болью, и она упала обратно на кровать.

Ивар предал ее! Предал!

Как она могла довериться сладким речам едва знакомого человека? Как могла потерять голову и поверить, что он влюблён? Какая наивность и непроходимая тупость.

Она много раз обжигалась о братскую любовь, лишившую ее сначала Дома, а потом чуть не загнавшую в могилу. Судьбе всё мало. И она окатила новым кипятком. Нет никакой любви! Только сферы интересов, политические игры и сиюминутное влечение плоти. Все в этом мире имеет цену, все покупается и продается. Ее продали! Продали дважды.