Замуж за врага

А я одновременно почувствовала страх и предвкушение. Страх — потому что заподозрила, что ведьмак все-таки меня узнал, оттого и ведет себя так вызывающе. Ну а предвкушение из-за возможности попасть наконец в его холостяцкую берлогу. Медары мои, помнится, так и не смогли туда просочиться — защитные чары на квартире Вельского были получше тех, что установлены на моем доме. Вот он шанс, от которого я уже раз отказалась после отбора. Значит, судьба!

Той же ночью…

Лёля озиралась по сторонам, с любопытством разглядывая просторную комнату и открытую террасу, нависшую над безмятежным водоемом. Ночной воздух был пропитан ароматом лесных трав: сочным, ярким и каким-то… умиротворяющим. Возможно, бьёрне это просто чудилось после сумасшедшего заезда по улицам Айгрэма. Не то чтобы она устала — даже наоборот! Но и от отдыха, предложенного байкером, не отказалась. Он обещал ей ужин в живописном месте, где травы зеленее, а звезды ярче, и не обманул.

Дом, в который завез девушку Мираж, казался островком цивилизации на лоне девственной природы. Небогатый с виду и небольшой, но ей здесь сразу понравилось. От светлых стен, окутанных тенями, шла не менее светлая энергия. Тут все дышало жизнью… вопрос только — чьей? Парень не зажег лампы, зато расщедрился на горсть золотистых «светлячков», закруживших вокруг гостьи. Зверолюды отлично видели в темноте, но Лёля жест оценила. Было в хороводе искорок нечто волшебное и даже романтичное. Испытав неловкость, обычно ей несвойственную, бьёрна спросила:

— А там что? Мишени? — Она кивнула на деревянный щит, видневшийся за окном. Рядом стояла плетеная корзина со свернутыми в трубочку листами. — Любишь на досуге пострелять? — поинтересовалась с улыбкой, которая добавляла ее остроносой мордашке сходство с лисичкой, хотя на самом деле бьёрна была племянницей главы кошачьего клана.

— Эмма любит, — ответил брюнет, снимая косуху и бандану. Черные дреды рассыпались по его плечам, обтянутым черной же футболкой. Лёля невольно отметила, что он очень хорошо сложен, в меру накачан и недурен собой. Даже борода его не портила, а без нее, наверное, парень и вовсе красавчик. Бьёрна могла бы им увлечься… наверное. Но, во-первых, свежа была память о ее неудачном романе, а во-вторых, конкурировать с белокурой дивой, чей голос покорял до глубины души, у нее вряд ли получится. — Если хочешь, тоже разденься, — предложил Мираж, намекая на кожаную курточку, которая была Ольге маловата.

Леди «М» уступала ей не только в росте, но и в объемах. Вещи певицы, конечно, на Лёлю налезли — несмотря на спортивное телосложение, особо крупной она никогда не была — но чувствовала рыжая себя в них некомфортно. Джинсы-стрейч сидели неплохо, если не считать длину, замаскированную бебжбев летними ботинками. А вот куртка немного жала в плечах, поэтому Ольга ее и не застегивала. Белая майка, которую ей пришлось надеть взамен своей черной футболки с черепом, была трикотажной и не вызывала никаких проблем. В ней да в штанах бьёрна и осталась, аккуратно повесив на спинку дивана чужую кожанку.

— Значит, это укромный уголок Эммы, не твой? Или дом ваш общий? — уточнила она как бы между прочим.

— Тебе-то какая разница, киса? — белозубо усмехнулся Мираж.

Благодаря заклинанию ночного зрения он видел в полумраке гостью не хуже, чем она его.

— Я тебе не киса, — фыркнула рыжая, стягивая с головы парик, который давно отслужил свою службу, просто снять его не было времени.

— Разве ты не из клана рыжих котов?

— Да, но…

— Значит, киса! — припечатал парень, доставая из холодильника колбасу и хлеб, который почему-то тоже был там. Пока Лёля думала, что возразить, Мираж сказал: — А вторую ипостась покажешь, Оль? В благодарность за фирменные бутерброды и кофе, который я лично разведу для тебя из пакетика.

— Сначала ужин, потом оборот! — наигранно-строго проговорила Лёля, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Если твои кулинарные таланты меня впечатлят, конечно, — добавила, покосившись на нетронутые продукты.

— А если очень-очень впечатлят, помурлычешь? — продолжал наглеть еe новый знакомый.

— Разбежался! — хохотнула Лёля, наслаждаясь их диалогом. — Бьёрны абы кому не мурлычат.

— Озвучь. — Мираж поставил чайник и принялся вынимать из шкафчика чашки.

— Что? — не поняла Лёля.

— Как что? Подробную инструкцию, как мне в кратчайшие сроки стать тем, для кого симпатичные рыжеволосые кисы мурлычат. То есть одна голодная киса, которая так смотрит на колбасу, что… хм, постой-ка… Может, ты так не на колбасу, а на меня смотришь? А, Оленька? — уточнил он, откровенно флиртуя.

— На колбас-с-су! — добавив в голос зловещего шипения, сообщила бьёрна и, сверкнув золотыми глазищами, с отчетливым «мяу» направилась… к столу. — Нож давай, сама нарежу. А то такими темпами твои бутеры мы будем ждать до утра.

Глава 4. Враг ты мне или не враг?

Стоя в ванной комнате, я смотрела на себя в зеркало и мучилась от мысли, что Вельский неверно истолкует мое очередное преображение. Еще, чего доброго, заявит, будто я пытаюсь его совратить — с этой ехидны станется! Но и ходить в чужих вещах, когда в рюкзаке есть собственное платье, я больше не могла. Лёля, конечно, замечательная девушка, готовая помочь даже незнакомке, однако ее одежда — только ее. Поэтому я и сняла штаны с невероятным количеством нашитых карманов и просторную футболку с жутковатым черепом на груди, который в моем случае упорно сползал на живот. Как народ купился на наши переодевания — ума не приложу. Все же мы с бьёрной очень разные.

— Ты там, часом, не уснула, леди? — донеслось из-за двери, которую я плотно прикрыла минут двадцать назад, заявив, что мне нужно привести себя в порядок.

Так оно и было. Только с вариантами я никак не могла определиться. Шиньон сняла еще в гримерке, когда надевала рыжий парик. Он менял мою внешность не хуже блондинистой шевелюры, что играло мне на руку, потому что клуб я покидала без маски. Дорогой макияж с примесью чар корректировал черты лица, желтые линзы разительно меняли глаза, а падающая на лоб челка добавляла образу кокетливый штрих. И все было бы замечательно, не окажись парик теплым, как шапка.

Голова потела, зудела и начинала побаливать, требуя немедленного освобождения от искусственных волос. Я бы так и поступила, если бы не истек срок действия краски, которая превращала меня в блондинку всего на несколько часов. Вот я и стояла, теребя край бордового платья, в котором сегодня выступала, и решала дилемму: притворяться, вопреки всем неудобствам, и дальше бледной копией бьёрны или выйти из ванной комнаты брюнеткой.

Цвет имплантов можно было легко поменять на близкий к моему естественному, избавившись от сходства с Медузой. Но черный — не серебристый и даже не рыжий, как бы охотник не раскусил меня, сложив воедино пазл: мой ляп насчет его фамилии, характерные интонации, следить за которыми я постоянно забывала, комплекцию, да ещё цвет волос. Эх, в следующий раз куплю стойкую краску, и по фиг, что она не так безвредна, как эта!

— Если ты сейчас не выйдешь, я выломаю дверь, — без тени иронии сообщил мне Север. Судя по звону посуды, — с кухни. А судя по ноткам неудовольствия, — не в первый раз. Погруженная в свои мысли, я, похоже, пропустила его реплику, может, и не одну.

— Вельский, что ты знаешь о женщинах? — вздохнула, выходя в коридор босиком, но в вечернем платье, которое без каблуков волочилось по полу.

— Тоже, что и о мужчинах, — изучая холодильник на предмет обещанного ужина, сказал он. — Если человек заперся в ванной и перестал подавать признаки жизни…