Замуж за врага

На улице…

Я выскочила из здания, хотя допрос ещё шел, правда уже с адвокатом, который появился почти сразу после слов клиентки о нем, будто Арина была в курсе, когда именно примчится ее верный пес, знающий тысячу и одну лазейку в законе. Не упрись мой папа рогом, этот матерый защитник добился бы оправдательного приговора и для него, несмотря на всю доказательную базу обвинения. Но отец предпочел свободной жизни одиночную камеру, в которой ему, кстати, не так уж плохо жилось, учитывая заинтересованность начальника тюрьмы в его творчестве.

Вместо убогой комнатушки с решеткой на окне, у папы была просторная мастерская со всеми удобствами, личный ноутбук и охранник, готовый по первому зову принести еще красок, холстов, кистей и всего того, что требуется для работы. Так уж вышло, что вдохновение, которое отец долго и упорно искал, накрыло его с головой именно в заточении. И процесс пошел… еще как! Отец выдавал один шедевр за другим, раздаривая их, продавая и жертвуя галереям. Даже если все наши сбережения сгорят, нищей благодаря папиному таланту и моему пению я вряд ли останусь. Его картины приносят стабильный доход, как и мои выступления в клубах. А капиталы… да бес с ними! И без них как-нибудь проживу, не маленькая.

— Мари! — окликнул меня Северьян, выбегая следом. — Что не так? — схватив за запястье, спросил он.

— Все! — огрызнулась я, вырывая руку. — Я не верю, что это Арина.

— Могу пока с уверенностью сказать только то, что она не сирена, — сказал охотник.

— И что мама убила Юлису — тоже не верю! — продолжала говорить я, не сбавляя шаг.

— И? — нахмурился он, вновь меня останавливая, на этот раз за плечо.

— Они уже вынесли крестной приговор! Как моему папе семь лет назад, — злясь от того, что он не понимает таких простых вещей, выкрикнула я. — Их не интересует правда. И настоящий убийца им тоже не нужен, у них уже есть коза отпущения. Только она, в отличие от папы, так просто не сдастся. Гварды все зубы об нее обломают, я знаю.

— Мари…

— А мама… Она бы не стала никого убивать! — Я снова вернулась к теме, которая задела даже больнее, чем ситуация с Барцевой. — Она не такая. Она даже голос никогда не повышала на нас, просто не умела этого делать. Она была… — На глаза навернулись слезы, которые я в раздражении смахнула. — Она была замечательная! И добрая, и… — Я хотела сбежать, чтобы спрятать свои чувства и привести в порядок нервы, но он не дал.

— Мариэлла! — Муж схватил меня за плечи, развернул к себе лицом и прижал спиной к стене.

— Она этого не делала! — повторила я в каком-то глупом отчаянии, будто пыталась оправдать преступницу. Перед ним, перед собой, перед целым миром.

А память, точно коварный прокурор, подсовывала одно косвенное доказательство за другим. Мне начало казаться странным желание мамы спрятать отца, когда следовало сразу идти к гвардам и доказывать свою непричастность, пока не затерлись следы. А эта нелепая авария… почему она повернула руль? Из-за Арины и папы? Да ну, бред! Крестная постоянно поддерживала нас, помогала. А вот из-за чувства вины, которое разъедало ее душу весь год, мама покончить с жизнью могла.

— Разберемся, Мари, — пообещал Северьян, запуская пальцы в мои волосы и обхватывая ладонью затылок.

— Разберемся? — переспросила я, понизив голос.

Он утвердительно кивнул. Вглядываясь в его серебристые глаза, я искала поддержки. Не той, которую оказывали друзья, пытаясь оградить меня от любой сомнительной, на их взгляд, информации. Мне требовалась уверенность, что меня понимают и разделяют мое стремление во всем разобраться, а не искать легких путей. Я хотела знать, что охотник останется со мной при любых обстоятельствах, прикроет спину и защитит от всего на свете! Как на свадебном отборе.

Любимый враг, единственный на всю жизнь супруг и напарник, способный распутать клубок интриг, к которому, как выяснилось, меня подпускали лишь отчасти. Права ли я, что доверяю мужчине, которого долгое время считала социопатом? Что, если первое впечатление не обмануло — и он действительно для меня опасен? Поддавшись очередному наплыву сомнений, я мрачно проговорила:

— Вот так-то, Вельский, женился ты на богатой наследнице, а тут такой облом.

— Прекрасно, — широко улыбнулся он, подозрительно повеселев.

— Любишь обломы? — съязвила я.

— Люблю тебя, Марусь, — шепнул охотник, наклоняясь, и, не дав мне толком осмыслить его внезапное признание, поцеловал.

Глава 4. Тайны прошлого

— А почему тебя на допрос Арины не пустили? — донесся с лоджии голос Мариэллы. — Инкубу же ты сделал внушение, чтобы он сказал правду.

Она стояла у каменной балюстрады и любовалась западным Айгрэмом, который отсюда был как на ладони. Высокие здания центральной части тянулись вверх, переливаясь разноцветными огнями. А за ними ковром черепичных крыш раскинулся обширный частный сектор с похожими на пульсирующие артерии улочками. Внизу, покачивая покатыми боками, проплывали разномастные скаты, летали дроны из курьерской службы и цветными стайками кружили магические «светлячки», являвшиеся отличительной чертой отеля «Радужный мост». Город жил ночной жизнью, и наблюдение за ней с такой большой высоты завораживало. Видимо, поэтому ведьмочка и застряла на лоджии, упорно не желая возвращаться в номер, который он снял.

— К инкубу меня тоже, как ты выразилась, не пустили, — сказал Ян, задумчиво глядя на капсулу-телепорт, которая внешне напоминала накрытое стеклянным куполом блюдо. Рядом в столешницу был вмонтирован небольшой экран, на котором высвечивалось меню. Из предложенного охотник выбрал белое вино, сыр и фрукты. Но главный сюрприз ждал его супругу позже, когда им доставят заказ из маленькой круглосуточной кондитерской в Космоларии. — Господин Грэй, как он называет себя на данный момент, признался во всех злодеяниях сам. После видеозаписи, предоставленной моим коллегой, и наших с ним свидетельствах показаний отпираться смысла не было. Да Виктор и не пытался. Расписывал во всех подробностях, как искал свою единственную, но без конца натыкался на ветреных, жадных, глупых…

— Козел! — сделала вывод Мариэлла, однако в комнату не вернулась. — Все у него виноватые, один он идеальный. Ненавижу таких уродов!

Она по-прежнему смотрела на город, опираясь локтями на широкие перила, и Северьяну казалось, что девушка просто боится. Его, себя и этих роскошных апартаментов с одной большой кроватью посередине. Правда тут имелся еще и мягкий ковер, на котором вполне можно было спать, прихватив подушку, если супруга все-таки выгонит его из постели, но… охотник рассчитывал на ее благосклонность. Понимал, что не стоит торопить жену, что она ещё не до конца приняла их брак, да и стрессовая ситуация, в которую угодила Мариэлла, не благоволила романтическому вечеру, однако ничего не мог с собой поделать.

Он хотел обнимать ее, как прошлой ночью, целовать и просто лежать рядом, вдыхая запах шелковистых волос, таких пушистых и блестящих после душа. Слушая ровное дыхание маленькой вредины, Северьян мечтал любоваться ее расслабленным личиком с сочными яркими губами, которым не требовалась никакая косметика. Эгоистично, поспешно, но… Охотник чувствовал, что нужен ей. Что она уже готова опустить щиты и довериться ему по-настоящему. Надо было просто подтолкнуть ее к правильному решению, потому он и привез жену сюда, сославшись на то, что и ее дом, и его квартира известны Аметисту, а оставлять супругу одну он больше был не намерен, ибо чревато.